– Ладно, возьмем для балласта. И очень тебя прошу, не забудь отправить записку миссис Джесси. – Обязательно, сэр, прямо сейчас и скажу. – И Фиби помчалась вверх по склону так, будто на ногах у нее выросли крылья. – Сперва осмотрим маяк, ты ведь там еще не была, а поглядеть на него стоит. Тем временем потеплеет, и обедать мы будем под деревьями на острове. Роза была готова ко всему, и маяк на Мысу ей очень понравился, причем интереснее всего оказалось взбираться по узкой лесенке и заглядывать внутрь огромного фонаря. Они там задержались надолго – доктор Алек, похоже, не спешил и все время куда-то смотрел в бинокль, как будто ожидая увидеть на море или на суше нечто особо примечательное. На острове они оказались только в первом часу, причем Роза давно уже успела проголодаться. – Как же здорово! Жалко, что мальчики не с нами. Правда, было бы замечательно, если бы они приехали к нам на все каникулы? Ах, а ведь каникулы сегодня и начинаются! Жаль, что я так поздно вспомнила, – может, они бы тогда составили нам компанию! – защебетала Роза, когда они удобно устроились под старой яблоней и принялись жевать бутерброды. – Наверное. В следующий раз не будем так спешить. Боюсь, что, когда они проведают, открутят нам головы, – ответил доктор Алек, безмятежно потягивая холодный чай. – Дядя, кажется, пахнет жареным, – сказала Роза через полчаса, внезапно замерев, – дядя как раз убирал в корзинку остатки трапезы. – Да, верно; вроде бы рыбой. Они посидели, принюхиваясь, точно охотничьи собаки; потом доктор Алек вскочил и решительно произнес: – Это никуда не годится! К этому острову нельзя приставать без разрешения. Я должен выяснить, кто ловит рыбу на моей земле. Взяв корзинку в одну руку, а узел в другую, он зашагал в ту сторону, откуда доносился предательский запах; выглядел он свирепо, точно лев, а Роза шагала сзади, прикрывшись зонтиком. – Мы с тобой Робинзон Крузо и Пятница, идем смотреть, не появились ли дикари, – сказала она, потому что фантазия постоянно переносила ее в разные милые книжки, которые так дороги детскому сердцу. – А, вон они! Две палатки и две лодки, чтоб я провалился! Похоже, эти негодники недурно проводят время! – Лодок должно быть больше, а вот палатки лишние. Интересно, а где пленники? – Вот их останки. – Доктор Алек указал на рыбьи головы и хвосты, раскиданные по песку. – А вот еще, – смеясь, заметила Роза и указала на кучку чего-то красного, похоже омаров. – Дикари сейчас, видимо, поедают своих жертв: слышишь звон ножей из палатки? – Нужно подкрасться и поглядеть; ты же помнишь, что Робинзон вел себя очень осторожно, а Пятница страшно перепугался, – добавила Роза, продолжая переводить все в шутку. – Ну, этот Робинзон схватится с ними в открытую, невзирая на последствия. Если меня убьют и съедят, хватай корзину и бегом к лодке; там довольно еды на дорогу до дому. С этими словами дядя Алек подошел к палатке спереди и, швырнув туда, точно ядро, большой узел, вскричал громовым голосом: – Пираты, сдавайтесь! Треск, вопль, смех – и дикари повыскакивали наружу, вооруженные ножами и вилками, куриными костями и оловянными кружками, а потом дружно набросились на обидчика, принялись немилосердно его мутузить и орать: – Чего это вы так рано? Мы совсем не готовы! Вы все испортили! Где Роза? – Я здесь, – раздался полузадушенный голос, и выяснилось, что Роза сидит на груде красных фланелевых купальных костюмов, которые по ошибке приняла за омаров, – туда-то она и рухнула от смеха, когда оказалось, что людоеды – это ее развеселые кузены. – Вы, негодники! Вечно накидываетесь на меня как я не знаю кто, а я всякий раз попадаюсь на удочку, потому что не привыкла к таким проказам. И дядя ничем не лучше остальных, и это все очень здорово, – высказалась она, когда мальчишки окружили ее, одновременно браня и приветствуя; все были в восторге от этого двойного сюрприза. – Вы же только днем должны были приехать, и мама уже должна была быть здесь. А сейчас тут ничего не готово, кроме вашей палатки: ее мы поставили первой, так что можешь там посидеть и посмотреть, как мы трудимся, – сказал Арчи с обычной своей галантностью. – Роза нутром почувствовала: что-то, как это называет Дебби, «затевается» – и решила двинуться сразу. Я не стал возражать и продержал бы ее еще часик, но вас выдала рыба, – пояснил доктор Алек, превращаясь из свирепого Робинзона в привычного добродушного дядюшку. – Мне тут сыро сидеть, пожалуй, я лучше встану, – заявила Роза, когда суматоха слегка унялась. К ней протянулось сразу несколько перемазанных рук, а Чарли веслом раскидал костюмы по траве и сказал: – Мы перед обедом вдоволь наплавались, и я велел Крысятам разложить костюмы на просушку. Надеюсь, ты захватила купальные вещи, Роза, тогда и ты у нас станешь Омаром – будет очень весело учить тебя нырять и держаться на воде. – Я ничего не привезла… – начала было Роза, но ее прервали Крысята (то есть Уилл и Джорди) – они вытащили из палатки большой узел, который пострадал во время падения, и теперь с одного конца из него высовывалась красная фланелевая туника, а с другой – синий халатик; бугры же оказались туалетным прибором, большим полотенцем и серебряной кружкой. – Ах, какая эта Фиби хитрюга! Вот в чем был секрет – и она сгрузила мои вещи в узел уже после того, как я ушла к лодке! – догадалась Роза, и глаза ее засверкали. – Так, похоже, что-то разбилось: оттуда вывалилось несколько осколков стекла, – заметил Уилл, когда они опустили узел к Розиным ногам. – Да уж, девочка никуда не поедет без зеркальца, а у нас на всех ни одного, – с типично мужским презрением фыркнул Мак. – У Денди есть; я видел, как после купания он поправлял прическу, спрятавшись за деревья, – вмешался Джорди, укоризненно грозя Стиву пальцем, – тот быстро его угомонил, ловко треснув по голове куриной ножкой, которую как раз доедал. – Эй, лентяи, а ну за дело, а то не успеем до маминого приезда! Принц, отнеси Розины вещи к ней в палатку и расскажи что и как. Мак и Стив, ступайте принесите остатки соломы, а вы, малышня, уберите со стола – если уже наелись. Дядя, дайте мне, пожалуйста, совет касательно границ лагеря и лучшего места для кухни. Вождю все повиновались беспрекословно, Чарли сопроводил Розу в палатку и остался в ее распоряжении. Новое жилище совершенно ее очаровало, а еще больше обрадовала программа, которую ей изложили по дороге. – Мы на каникулах всегда ходим в походы и в этом году решили забраться на остров. Очень удобное место, отсюда отлично будет видно наш фейерверк. – Так мы останемся до четвертого числа? Целых три дня! Надо же! Вот восторг! – Да ну что ты, мы иногда и по неделе живем в палатке – я имею в виду нас, старших; но в этом году малыши тоже попросились, и мы решили их взять. Тут, знаешь ли, каких только забав нет: есть пещера, где мы играем в капитана Кидда[13], можно устраивать кораблекрушения, гонки, играть в разные игры. Мы с Арчи для этого уже, конечно, слишком взрослые, но участвуем, чтобы развлечь детей, – добавил Чарли, внезапно вспомнив, что ему уже целых шестнадцать лет. – Я понятия не имела, что у мальчиков бывает так весело. Мне их игры раньше всегда казались скучными. Но видимо, дело в том, что я никого из них близко не знала, а может, вы просто лучше всех остальных, – высказалась Роза, безыскусно польстив собеседнику, чем очень его обрадовала. – Да, мы ребята головастые; а еще у нас есть множество преимуществ. Начнем с того, что нас так много; потом все-таки семейство наше обитает здесь давным-давно, да и «деньжатами» мы не обижены, так что кому угодно дадим фору – и можем делать что хотим. Вот, мэм, разбитое зеркальце можете повесить на этот гвоздик и причесываться перед ним в свое удовольствие. Выбирай себе одеяло, синее или красное, а под голову – соломенную подушку или надувную, какая больше понравится. Соломенную можно набить потуже или послабже, а вообще чувствуй себя вольготно, как скво в вигваме, потому что этот уголок выделен специально для вас, дам, и мы не будем пересекать линию, которую сейчас рисует дядя, без особого разрешения. Чем еще я могу тебе служить, кузина? – Ничем, спасибо; остальное мы, пожалуй, устроим уже вместе с тетушкой – а сейчас я, если можно, пойду помогу где-нибудь в другом месте. – Ну, отлично, давай покажу тебе кухню. Ты умеешь готовить? – спросил Чарли и повел ее в уголок у скалы, где Арчи натягивал навес из парусины. – Я умею заваривать чай и поджаривать хлеб. – Ну, мы тебя научим жарить рыбу и делать чаудер[14]. А пока расставь кастрюли и сковородки поизящнее и вообще наведи здесь порядок – тетя Джесси всегда часть работы делает сама, и я хочу, чтобы здесь было опрятно. К четырем часам лагерь был приведен в порядок, и усталые труженики расположились на Наблюдательной Скале дожидаться миссис Джесси и Джейми, которого не удалось оторвать от маминого фартука. Они были очень похожи на стайку соек – все в матросках, а лент на семи шляпах хватило бы на небольшую галантерейную лавку. А еще сойки оказались голосистыми: мальчики пели хором, и эхо их счастливых голосов донеслось до миссис Джесси задолго до того, как она их увидела. Едва показалась лодка, над островом взвился флаг, моряки приветственно завопили – собственно, вопили они при малейшей возможности, как и положено юным американцам. Откликом на их приветствие стали взмах платка и пронзительные «Эй! Эй! Эй!» маленького пузыря, который стоял на корме и, как настоящий мужчина, махал шляпой, а со спины его надежно придерживала материнская рука. Даже Клеопатру, прибывшую на золотой ладье, не встречали с таким восторгом, как «мамулечку», – молодежь на руках донесла ее до палатки, ибо из любви к ним она согласилась на три дня всяческих неудобств; Джейми тут же прилепился к Розе, заявив, что будет защищать ее от бессчетных опасностей, которые им здесь грозят. Тетя Джесси по своему богатому опыту знала, что мальчики всегда голодны, и скоро заявила, что пора ужинать, и отправилась готовить, надев огромный фартук и нацепив поверх капора старую шляпу Арчи. Роза ей помогала и старалась ни в чем не уступать Фиби, хотя стол ей пришлось накрывать необычный и это оказалось непросто. Наконец все было готово, и счастливые сотрапезники разлеглись под деревьями, они ели и пили из своих и чужих тарелок и чашек, совершенно не смущаясь частыми появлениями муравьев и пауков в таких местах, в которые этим занятным насекомым, вообще-то, забираться не положено. – Вот уж не думала, что мне придется когда-то мыть посуду, но ведь мою же, – сказала Роза после ужина – она сидела в лодке и неспешно споласкивала тарелки в море, а потом вытирала их, дивно покачиваясь на волнах. – Мама у нас требовательная: их нужно натереть песком, а потом смахнуть его бумажной салфеткой. Так оно, видимо, лучше всего, – ответил Джорди, сидевший в другой лодке по соседству. – Как бы Фиби все это понравилось! Жаль, что дядя ее не пригласил. – Кажется, попытался, но Дебби страшно разозлилась и сказала, что без нее не справится. Очень жаль, нам всем нравится птичка Фиби – а она бы тут чирикала и щебетала целыми днями, правда? – Ей тоже полагаются каникулы, как и нам. Нехорошо, что ее не взяли. Роза за вечер вспоминала об этом несколько раз, потому что Фиби очень бы оживила небольшой концерт, который они устроили при свете луны, с удовольствием послушала бы разные истории, наверняка разгадала бы многие загадки и смеялась бы над шутками от всей души. Да и ложиться в постель в ее обществе было бы приятнее – Розе хотелось угреться с кем-нибудь рядом под синим одеялом, с кем-нибудь похихикать, поделиться секретами – ведь девочки так всё это любят. Все уже давно уснули, а Роза все лежала без сна, взбудораженная новизной обстановки и одной мыслью, которая пришла ей в голову. Она услышала, как городские часы пробили вдалеке полночь; огромная звезда, напоминающая влажный глаз, заглядывала в палатку, а тихий шелест волн будто бы призывал выйти наружу. Тетя Джесси крепко спала, Джейми котенком свернулся у нее в ногах – они и не пошевелились, когда Роза, закутавшись в плед, выскользнула посмотреть, как выглядит мир в полночь. Оказалось – очень красиво; она уселась на бочонок, чтобы насладиться этим зрелищем, – сердце ее переполняли невинные чувства, свойственные ее возрасту. По счастью, доктор Алек заметил ее прежде, чем она успела простудиться: он вышел подвязать полог своей палатки, ибо там было душновато, и увидел в лунном свете маленькую фигурку. Привидений он не боялся, поэтому тихонько приблизился и, поняв, что у племянницы сна ни в одном глазу, сказал, проведя рукой по ее блестящим волосам: – И что моя девочка тут делает? – Радуется жизни, – ответила Роза, ничуть не испугавшись. – А я-то думал – о чем она думает с таким серьезным видом? – Ты рассказал историю про храброго моряка, который отдал свое место на плоту женщине, а последнюю каплю воды бедному младенчику. Ведь правда люди, которые чем-то жертвуют, вызывают у всех любовь и восхищение? – сосредоточенно спросила Роза. – Если речь идет об истинной жертве. Вот только о самых храбрых часто никто так и не узнаёт, никакой похвалы не выпадает на их долю. Это ничем не умаляет красоты их подвига, разве что делает их суровее, ведь все мы любим отзывчивость. – И доктор Алек вздохнул с явным знанием дела. – А тебе, наверное, часто приходилось приносить жертвы? Приведи, пожалуйста, какой-нибудь пример, – попросила Роза, которую насторожил этот вздох. – Последняя – отказ от курения, – прозвучал совершенно не романтический ответ на ее возвышенный вопрос. – А зачем? – Чтобы не подавать мальчикам дурного примера. – Какой ты молодец, дядя! А это было трудно? – К великому моему стыду, да. Но как сказал однажды один мудрый старик, «делай добрые дела, но не жди, что они сделают тебя счастливым». Роза обдумала это высказывание – ей оно явно понравилось, а потом произнесла, бросив на дядю ясный и пылкий взгляд: