«Ну и ну! Даже хуже, чем я думал», – беззвучно простонал доктор, потому что, на его непросвещенный взгляд, девочка сильно напоминала птичью тушку со связанными ножками и крылышками, а в ее дивном новом наряде он не видел ни элегантности, ни красоты, ни тем более удобства. Костюм был пошит из синей ткани двух разных оттенков: чередование светлого и темного вызывало рябь в глазах. Верхняя юбка была так присобрана, что в костюме можно было разве что семенить, а нижнюю украшало столько складочек и рюшечек, что она нелепо «вихлялась» – другим словом не описать – взад-вперед. Сзади на талии громоздились пышные сборки, увенчанные колоссальным бантом. Жакетик из того же материала был обильно присборен на спине, а спереди не сходился, зато из-под него торчали волны кружева и медальон. Довершали картину многочисленные оборочки, ленточки, складочки, отвороты – голова шла кругом при мысли, сколько усилий потрачено зря, ибо не было здесь ни единой изящной линии, а красота материи терялась в избытке декора. Высокая бархатная шляпа – переднее поле залихватски подвернуто вверх, сверху букетик роз и огромное перо – была сдвинута набок, Розины кудри собрали в узел на затылке – в результате она стала похожа на молодого щеголя, а не на скромную девочку. Роза подалась вперед, пытаясь устоять на высоких каблуках, ладошки затиснула в крошечную муфту, а последний абсурдный штрих ее облику придавала густая вуаль, так плотно прилегавшая к лицу, что у девочки загнулись ресницы. – Вот теперь она похожа на всех других девочек, и мне это очень нравится, – удовлетворенно заметила миссис Клара. – Да, она похожа на модную молодую барышню, но мне все-таки не хватает моей Рози: в мои времена дети одевались, как дети, – ответила бабушка Биби, понуро разглядывая внучку сквозь очки, – ей трудно было себе представить, что стоящее перед ней создание когда-то сидело у нее на коленях, бегало по ее мелким поручениям, наполняло дом особым детским весельем. – С ваших времен, тетушка, в мире многое поменялось, а к новому сразу не привыкнешь. А вот тебе, Джесси, наверняка этот костюм нравится больше, чем те нелепые наряды, в которых Роза ходила все лето. Ну, отвечай честно: ведь так? – осведомилась миссис Клара, которой не терпелось, чтобы хоть кто-то похвалил ее рукоделие. – Ну, дорогая моя, если честно, так, на мой взгляд, просто ужас, – ответила миссис Джесси с прямотой, заставившей Розу испуганно замереть. – Верно, верно! – раздался мужской голос, и дамы, дружно вздрогнув, поняли, что враг уже совсем рядом. Роза покраснела до самых полей шляпы, ибо не только выглядела, но и чувствовала себя совершенно по-дурацки. Миссис Клара поспешила пояснить: – Твоего одобрения никто и не ждал, Алек, но не тебе, как я считаю, судить, как пристало одеваться элегантной юной барышне. Именно по этой причине я и сшила Розе этот миленький костюмчик для прогулок. Но если ты против, она не обязана его носить, ибо я помню: мы обещали тебе на год полную свободу в обращении с несчастным ребенком. – Костюм для прогулок? – смиренно переспросил доктор Алек. – Надо же, никогда бы не подумал, что он подходит для зимней погоды и стремительных движений. Пройдись-ка, Рози, дай мне оценить удобство и красоту. Рози сделала было несколько привычных ей машистых шагов, но запуталась в нижней юбке, поняла, что верхняя слишком узка для нормальной ходьбы, а на таких каблуках держать прямую осанку решительно невозможно. – Я просто пока не привыкла, – пояснила она досадливо, пнула ногой шлейф, развернулась и заковыляла обратно. – А если, допустим, за тобой погонится бешеная собака или беглая лошадь – сможешь ли ты отскочить в сторону и не грохнуться? – поинтересовался доктор, рассматривая ее щегольскую шляпку, – глаза его блестели. – Не уверена, но попробую. – И Роза пустилась бегом через комнату. Зацепилась каблуками за ковер, порвала несколько тесемок, шляпа съехала на глаза, а Роза рухнула в кресло и так заразительно захохотала, что к ней присоединились все, кроме тети Клары. – Что-то мне кажется, Клара, что костюм для прогулок, в котором не погуляешь, и зимний наряд, не прикрывающий горло, голову и лодыжки от холода и сырости, не самая практичная вещь, тем более что он не искупает своей непригодности красотой, – заметил доктор Алек, помогая Розе выпутаться из вуали; потом он негромко добавил: – То, что нужно для глаз. И дня не пройдет, как перед глазами у тебя начнут кружиться пятнышки, и когда эта штука надета, и когда нет, и рано или поздно не избежать лечения у окулиста. – Не искупает красотой? – возопила миссис Клара. – Господи, как же мужчины слепы! Да это лучший шелк и верблюжья шерсть, настоящие страусиные перья, дорогущая горностаевая муфта. Все подобрано с большим вкусом. Что может лучше подойти для девушки? – Сейчас я тебе покажу, если Роза будет так любезна сходить к себе в комнату и надеть то, что ее там дожидается, – с неожиданной готовностью ответил доктор Алек. – Алек, если ты имеешь в виду шаровары, я решительно против. Я этого ждала, но я напрочь отказываюсь приносить миловидную девочку в жертву твоим представлениям о здоровом образе жизни. Скажи сразу, что не шаровары! – И миссис Клара просительно сжала руки. – Не шаровары. – Слава тебе господи! – Миссис Клара облегченно вздохнула, явно готовая теперь уж согласиться на что угодно. – Но я все-таки надеялась, что тебе понравится мой костюм; бедняжка Роза столько вынуждена была носить совершенно ужасную одежду, что, боюсь, вкус ее испортился бесповоротно. – Ты ругаешь меня за то, что я порчу ребенка, а сама делаешь из нее беспомощную клушу! – ответил доктор, указывая на малолетнюю картинку из модного журнала, которая со всех ног улепетывала прочь. И он, передернув плечами, закрыл дверь. Никто и слова не успел сказать, как взгляд его упал еще на один предмет, при виде которого он нахмурился и с возмущением произнес: – И после всех наших разговоров ты действительно собиралась искушать мою девочку этой дрянью? – Нет, я его собиралась убрать – она его носить отказывается, – пробормотала миссис Клара, с виноватой поспешностью пряча подальше маленький корсет. – Я его принесла так, примерить: Роза набрала вес, и если этим не заняться, не будет у нее изящной фигуры, – добавила она с уверенностью и хладнокровием, от которых доктор вскипел сильнее прежнего, ибо речь шла о вещи, его особенно возмущавшей. – Набрала вес! Да, слава богу, набрала, пусть набирает и дальше, ибо природа куда лучше всяких корсетных дел мастеров знает, как вылепить настоящую женщину, и я не позволю ей мешать. Клара, дорогая, или ты окончательно ума лишилась, что надумала затиснуть растущую девочку в это орудие пытки? – Доктор резким движением выхватил ненавистный корсет из-под диванной подушки и поднял повыше, глядя на него так, будто держал в руке какие-нибудь пыточные щипцы. – Не говори глупостей, Алек. Никакая это не пытка, в наше время никто уже туго не затягивается, корсеты теперь удобные, разумные. Все их носят: даже младенцам затягивают талию, чтобы укрепить слабую спинку, – начала было миссис Клара, бросаясь на защиту любимого заблуждения большинства женщин. – Это я знаю, и потом бедняжки на всю жизнь остаются со слабой спинкой – как до них оставались их матери. Спорить бесполезно, я даже и пытаться не стану, но хочу вам объявить окончательно и бесповоротно, что, если я увижу рядом с Розой хоть один корсет, я сожгу его немедленно – можете потом присылать мне счет. И с этими словами он стал было разворачиваться к камину, но миссис Джесси перехватила его руку и жизнерадостно воскликнула: – Алек, ради бога, не надо его жечь! Там же китовый ус – знаешь, какая от него будет вонь? Лучше отдай мне. Я прослежу, чтобы от него не было вреда. – Действительно, китовый ус! Целый плетень из китового уса, да еще и с металлической калиткой. Как будто нам мало наших собственных костей – они удержат нас без всякого труда, если им только позволить, – проворчал доктор, с последним презрительным содроганием вручая сестре яблоко раздора. А потом лицо его вдруг прояснилось, он поднял палец и с улыбкой произнес: – Слышите, как смеются девочки? Стиснутые легкие не способны издавать столь здоровую музыку. Из комнаты Розы доносились взрывы хохота, и на лицах у всех, до кого долетали эти отголоски счастья, невольно затеплились улыбки. – И что еще ты учудил, Алек? – добродушно поинтересовалась тетушка Изобилия – она давно уже уверилась в правоте почти всех странных нововведений племянника, ведь результаты их были совершенно неоспоримы. – Сейчас увидите мое последнее чудачество, мадам, и я очень надеюсь, что вам понравится. Я случайно выяснил, что затеяла Клара, и подготовил к сегодняшнему дню еще один наряд. Я не стану смущать ребенка, пусть сама выбирает, что ей больше нравится, и если только я не заблуждаюсь вконец, она выберет мой вариант. А пока мы ждем ее возвращения, позвольте вам все объяснить – тогда вы лучше оцените конечный результат. Мне в руки попала вот эта книжечка, и меня приятно поразили благоразумие и вкус автора: в ней рассказано о том, как сделать женскую одежду одновременно и красивой, и полезной для здоровья – это отличное сочетание. В ней все рассказано с самых основ – вы это сами поймете, если посмотрите на картинки, – и я считаю, что женщины должны радоваться тому, что кто-то решил облегчить их долю. С этими словами доктор Алек положил книжечку перед тетушкой Биби, которая послушно надела очки и принялась разглядывать иллюстрации; после долгой паузы она подняла на доктора ошарашенный взгляд и воскликнула: – Господи, твоя воля, да это какие-то ночные сорочки вроде тех, которые носит Джейми! Неужели ты хочешь, чтобы Роза показывалась в этом на людях? Это же неприлично, я никогда на такое не соглашусь! – Именно этого я и хочу, и я уверен, что моя рассудительная тетушка со мной согласится, когда поймет, что эти вещички – я назову их так, как их называют индийцы, пижамами, – всего лишь нижнее белье, а сверху Роза может надевать любые милые платьица. Вот эти два фланелевых костюмчика, каждый из цельного куска ткани, к свободной талии прикреплена юбка, предназначены для того, чтобы ребенку было тепло, при этом он не будет обременен поясами, сборками, пряжками, складками на поясе – мышцы останутся на свободе, а им для работы нужно много места. Я не допущу, чтобы у Розы болела спина и чтобы она обзавелась длинным списком недугов, которые вы, милые мои дамы, считаете неизбежными. – Мне это не кажется пристойным, и я уверена, что Роза будет возмущена, – начала было миссис Клара, но тут же осеклась, потому что в дверях показалась Роза, без тени возмущения на лице. – Ну, иди сюда, образец гигиенического подхода, дай на тебя посмотреть. – Дядя одобрительно окинул взглядом вошедшую племянницу, у нее же на лице сияло такое радостное озорство, что всем стало ясно: ей тоже по душе дядино чудачество. – Лично я не вижу в этом ничего особенного. Костюм простой, аккуратный, ткани добротные, и он тебе вполне к лицу – если ты хочешь выглядеть как школьница-младшеклассница; вот только стильности в нем не чувствуется вовсе, и заглядываться на тебя никто не станет, – рассудила миссис Клара, твердо уверенная, что последней репликой подписала костюму смертный приговор. – Именно этого я и добивался, – заявил несговорчивый доктор, удовлетворенно потирая руки. – В этом костюме Роза похожа на саму себя: скромную девочку, которой ни к чему, чтобы на нее таращились. Впрочем, полагаю, ей перепадет немало одобрительных взглядов от людей, которые предпочитают разумную простоту вычурности и перьям. Повернись, моя Геба[31], освежи мне взор своим видом. Смотреть, впрочем, было особо не на что: слегка приталенное платьице теплого кофейного оттенка доходило до верхней кромки аккуратных башмачков на низком каблуке. Наряд дополняли котиковое пальто с неброской красной отделкой у ворота, шапочка и перчатки; мягкие кудри были подвязаны лентой того же цвета, но более насыщенного, – в результате Роза напоминала снегиря: теплый зимний вид. – Тебе нравится, Рози? – спросил доктор, понимая, что, если он хочет преуспеть в своем начинании, ее мнение важнее, чем мнение целого муравейника тетушек. – Довольно странное ощущение: такая легкость, при этом очень тепло и ничто нигде не мешает, – ответила Роза, подпрыгнув и продемонстрировав изящные гетры, благодаря которым ножки ее оставались столь же подвижными и свободными, как и у мальчиков, лишь скромно прикрытыми женской юбкой. – Полагаю, в этом ты сможешь бегать от бешеных собак и быстро ходить, не падая при этом носом вниз? – Еще бы, дядя! Я только завижу собаку – прыг через изгородь, а в холодный день шагать буду вот так. Впечатлившись дядиной идеей, Роза перепрыгнула через высокую спинку дивана с той же легкостью, с какой прыгали ее кузены, а потом зашагала по длинному залу так, будто ее крепкие башмачки были знаменитыми сапогами-скороходами. – Ну вот! Сам видишь, к чему идет дело: одел ее под мальчика, она и вести себя будет соответственно. Ненавижу я все эти выдумки разбитных женщин! – воскликнула миссис Клара, когда Роза бегом примчалась обратно. – Должен заметить, что многие эти разумные изобретения придуманы известной модисткой, которая умеет добиваться «стильности» снаружи и удобства внутри. Миссис Ван Рюшкинс уже сделала заказ мадам Кремень и теперь ходит в похожем наряде. Ван сам мне сказал, когда я осведомился о самочувствии его жены, что она больше не лежит на диване и стала очень подвижной – и это при ее-то слабом здоровье! – Да что ты говоришь! Дай-ка и мне взглянуть на эту книжку. – И тетя Клара принялась с новообретенным уважением рассматривать новые фасоны, ибо раз уж известная модница миссис Ван Рюшкинс собирается носить эти «ужасы», негоже от нее отставать, несмотря на все предубеждения. Доктор Алек посмотрел на миссис Джесси, и оба улыбнулись, потому что «мамочка» была заранее посвящена в тайну и теперь от души наслаждалась происходившим. – Я так и думал, что это решит дело, – добавил, кивнув, доктор. – А я не стала дожидаться, когда миссис Ван введет новую моду, и впервые в жизни опередила на этой стезе Клару. Мне уже шьют мой «костюм свободы», и недалек тот час, когда вы увидите, как я играю с Розой и мальчиками в пятнашки, – вступила в разговор миссис Джесси, кивнув доктору. Тем временем тетушка Биби разглядывала Розин наряд – девочка уже сбросила пальто и шляпку и с жаром объясняла, что на ней надето под платьем. – Вот, смотрите, бабушка, какая дивная алая фланель и цветастая нижняя юбочка, а еще длинные чулки – ах, до чего же они теплые! Мы с Фиби чуть от смеха не умерли, когда я все это надела, но теперь мне так нравится! В платье очень удобно, к нему не надо ни кушака, ни пояса, в нем можно сидеть и не бояться, что сомнешь всякие рюшечки, а это так облегчает жизнь! Мне нравится быть опрятной, а вот как разнаряжусь, только и думаю что о своей одежде, а это такая докука! Ну пожалуйста, скажи, что тебе нравится. Я с самого начала решила, что мне понравится, – хотелось порадовать дядю, потому что ведь никто на свете не знает о здоровье столько же, сколько он, – я бы и в мешок вырядилась, если бы он попросил. – Этого я, Роза, у тебя просить не буду, я хочу другого: чтобы ты оценила и сравнила оба костюма, а потом выбрала тот, который тебе покажется лучше. А дальше думай своей головкой, – ответил доктор Алек, полностью уверенный в своей победе. – Дядя, ну разумеется, я выбираю этот. Тот, другой, очень модный и – да, я не стану спорить, что он весьма красив, но он очень тяжелый, в нем я чувствую себя какой-то ходячей куклой. Я от души признательна тетушке за заботу, но, если можно, все-таки стану носить этот. Роза говорила мягко, но решительно, и когда она взглянула на второй костюм – его принесла Фиби, – в глазах ее мелькнуло сожаление; ведь нет ничего естественнее желания быть похожей на других девочек. Тетя Клара вздохнула; дядя Алек улыбнулся и сердечно произнес: – Благодарствуй, моя душа; а кроме того, прочитай эту книгу – тогда ты поймешь, почему я у тебя этого прошу. А потом, если хочешь, я преподам тебе еще один урок; ты о нем просила вчера, и мне кажется, этот предмет даже важнее французского и умения вести хозяйство. – Правда? Какой? – И Роза перехватила на лету книгу, которую миссис Клара отшвырнула, точно какую-то гадость. Хотя доктору Алеку уже исполнилось сорок лет, он не утратил мальчишеской страсти к поддразниванию и теперь, упиваясь своей победой, не удержался от искушения шокировать миссис Клару самыми ужасными предположениями, а потому ответил полушутя-полусерьезно: – Урок физиологии, Роза. Не хотела бы ты стать ненадолго студенткой-медичкой? Тогда твой дядя-доктор выступит в роли преподавателя, а ты будешь готова вести его практику, когда он вынужден будет уйти на пенсию. Если согласишься, отыщу завтра свой скелет. Это для тети Клары оказалось уж слишком, и она торопливо ретировалась в состоянии горестного смятения по поводу нового наряда миссис Ван Рюшкинс и новых ученых занятий Розы. Глава девятнадцатая Братец Костяк