Было воскресенье, и стояла страшная жара. Над холмами дрожала легкая дымка. На набережной было полно людей, они прогуливались взад-вперед или сидели на ступеньках у воды и загорали. На маленьких пароходиках и катерах, которые обеспечивали регулярное сообщение на реке, толпились по-летнему одетые люди, направляющиеся на пляж или за город. У причала ждали длинные очереди. Мартин Бек забыл, что сегодня воскресенье, и скопление людей его до некоторой степени напугало. Он влился в прогуливающуюся по набережной вдоль реки толпу и наблюдал за оживленным движением на воде. Сперва он думал начать день с прогулки по острову Маргит, но теперь отказался от этого замысла, так как сообразил, что в такое воскресенье там будет полно народу. Давка начала раздражать его, а вид спокойных воскресных обывателей пробудил в нем желание действовать. Надо заглянуть в гостиницу, где Альф Матссон провел свою первую и, возможно, единственную ночь в Будапеште. Молодежная гостиница в Буде на противоположном берегу реки, сказал молодой человек из посольства. Мартин Бек протолкался сквозь толпу и вышел на улицу у набережной. Он встал в тени жилого дома и принялся изучать план города. Изучал он его долго, однако никакой гостиницы «Ифьюшаг» не нашел. Он сунул план в карман и зашагал в направлении моста, ведущего через остров Маргит в Буду. Огляделся в поисках полицейского, однако ему не удалось обнаружить ни одного. У моста на стоянке такси стоял единственный автомобиль. Судя по всему, он был свободен. Шофер говорил только по-венгерски и не понимал ни слова, пока Мартин Бек не показал ему листок с названием гостиницы. Они проехали по мосту – между деревьев на зеленом острове Мартин Бек увидел высокий фонтан, – продолжили путь по какому-то проспекту с множеством магазинов, потом попетляли по узким крутым улочкам и выехали на площадь со сквериком и модернистской бронзовой скульптурой, изображающей мужчину и женщину, которые сидели и смотрели друг на друга. Здесь автомобиль остановился, и Мартин Бек расплатился, причем дал, очевидно, слишком много, потому что шофер принялся горячо благодарить на своем непонятном языке. Гостиница была низкая и тянулась вдоль одной стороны площади, представляющей собой расширенную улицу со сквериком и автостоянкой. По сравнению с остальными домами на площади гостиница выглядела совершенно новой[72]. У нее была современная архитектура, а фасад украшали ряды балконов. К входу в гостиницу вела широкая и низкая лестница. За стеклянной дверью находился светлый и просторный вестибюль. Мартин Бек увидел закрытый сувенирный киоск, несколько столиков с удобными креслами вокруг них, дверь лифта и стойку портье. За стойкой никого не было, да и во всем вестибюле было пустынно. Из вестибюля дверь вела в просторный салон с диванчиками и столиками и большими окнами в дальней стене. Там тоже никого не было. Мартин Бек подошел к ближнему большому окну в салоне и посмотрел наружу. На газоне загорали несколько молодых людей в купальных костюмах. Гостиница стояла на холме, и из нее открывался вид на Пешт. Дома на склоне между гостиницей и рекой были старые и полуразвалившиеся. Он снова выглянул в вестибюль, который по-прежнему зиял пустотой, и уселся в кресло в салоне. От визита в «Ифьюшаг» он многого не ожидал. Альф Матссон провел здесь одну-единственную ночь. Летом в гостиницах туго с местами, и по чистой случайности именно в этой гостинице оказался свободный номер. Вряд ли кто-то запомнил гостя, который появился поздно вечером, а на следующее утро съехал – в самый разгар сезона. Он погасил свою последнюю сигарету и удрученно посмотрел на загорающих молодых людей на газоне. Ему внезапно показалось совершеннейшей глупостью то, что пришлось лететь в Будапешт и разыскивать какого-то человека, который ему абсолютно безразличен. Он не мог вспомнить, было ли у него вообще когда-нибудь настолько безнадежное и бессмысленное задание. В вестибюле раздались шаги. Мартин Бек встал и вышел в вестибюль. За стойкой стоял молодой человек с телефонной трубкой в руке. Он глядел в потолок, слушал и при этом грыз ноготь. Потом начал говорить, и Мартин Бек вначале решил, что он говорит по-фински, но тут же вспомнил, что финский и венгерский родственные языки. Молодой человек положил трубку и вопросительно посмотрел на Мартина Бека, который колебался и никак не мог решить, на каком языке начать разговор с ним. – Чем могу быть вам полезен? – спросил молодой человек, и Мартин Бек с облегчением вздохнул, когда услышал, что он прекрасно говорит по-английски. – Меня интересует гость, который жил у вас в гостинице одну ночь, с двадцать второго на двадцать третье июля. Вы, случайно, не знаете, кто тогда дежурил в ночную смену? Портье посмотрел на настенный календарь. – Не помню, – медленно сказал он, – ведь уже прошло четырнадцать дней. Момент, я посмотрю. Он с минуту покопался в полочке за стойкой, нашел маленькую черную книжечку и перелистал ее. Потом сказал: – Оказывается, это я тогда дежурил. Да, в ночь с пятницы на субботу. А кто это? Он жил здесь только одну ночь? – Насколько мне известно, да, – сказал Мартин Бек. – Впрочем, возможно, он жил здесь и после этого, позднее. Это шведский журналист, его зовут Альф Матссон. Молодой человек уставился в потолок и принялся грызть ноготь. Потом покачал головой: – Нет, никакого шведа я не помню. У нас здесь мало шведов. Как он выглядел? Мартин Бек показал ему паспортную фотографию Альфа Матссона. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее и потом беспомощно развел руками: – Я в самом деле не знаю. Возможно, я видел его. Но я действительно не помню. – У вас есть какая-нибудь регистрационная книга? Какой-нибудь список гостей? Молодой человек выдвинул ящик с картотекой и принялся перебирать карточки. Мартин Бек ждал. Ему хотелось курить, он пошарил в карманах, но сигарет там, конечно, не было. – Нашел, – объявил портье и вытащил из ящика карточку. – Альф Матссон, Швеция. Действительно, он жил здесь одну ночь с двадцать второго на двадцать третье, так, как вы и говорили. – И с тех пор он здесь не был? – Нет, не был. Но он жил здесь также несколько дней в конце мая. Меня здесь тогда еще не было, я в это время как раз сдавал экзамены. – А кто работал в тот раз? Молодой человек задумался. Потом сказал: – Думаю, Штефи. Или тот, который был здесь до меня, не помню, как его зовут. – Штефи, – сказал Мартин Бек. – А он здесь еще работает? – Она, – поправил его молодой человек. – Это девушка, Стефания. Мы подменяем друг друга. – А когда она придет? – Она наверняка где-то здесь. Думаю, у себя в номере. Она живет здесь, в гостинице. На этой неделе она работает в ночную смену и сейчас, наверное, спит. – Я могу заглянуть туда? – спросил Мартин Бек. – Если она не спит, я бы хотел поговорить с ней. Молодой человек взял трубку и набрал короткий номер. Через минуту положил трубку: – Она не подходит. Он поднял барьерчик в стойке и вышел из-за нее. – Я гляну, у себя ли она, – сказал он. – Момент. Он вошел в лифт, и Мартин Бек определил по светящемуся табло, что лифт остановился на втором этаже. Через минуту портье вернулся. – Ее соседка по номеру сказала, что она загорает во дворе. Подождите, я схожу за ней. Он исчез в салоне и вскоре вернулся с молоденькой пухленькой девушкой маленького роста. На ногах у нее были босоножки, а поверх бикини клетчатое хлопчатобумажное платье-халат, которое она застегивала на ходу. – Не сердитесь, что я вас потревожил, – сказал Мартин Бек. – Ничего, – сказала девушка, которую звали Штефи. – Чем могу вам помочь? Мартин Бек спросил, была ли она в гостинице в соответствующие дни в конце мая. Она прошла за стойку, заглянула в черную книжку и кивнула. – Да, – сказала она, – причем только в эти дни. Мартин Бек показал ей паспорт Альфа Матссона. – Швед? – спросила она, внимательно глядя на фотографию. – Да, – ответил Мартин Бек. – Журналист. Он смотрел на нее и ждал. Она наклонила голову набок и изучала фотографию. – Да-а, – медленно и задумчиво сказала она. – Да, мне кажется, я его помню. Вначале он получил на себя одного трехместный номер, но потом приехала советская группа, мне понадобился номер, и пришлось его переселить. Он ужасно разозлился из-за того, что в том номере, который я дала ему, нет телефона. Дело в том, что у нас здесь телефоны имеются не во всех номерах. Он поднял такой шум из-за этого телефона, что мне пришлось устроить ему обмен номерами с одним из гостей, которому телефон не был нужен. Она закрыла паспорт и положила его на стойку. – Конечно, если это был он, – добавила она. – Тут не очень хорошая фотография. – Вы не помните, к нему кто-нибудь приходил? – спросил Мартин Бек. – Нет, – ответила она. – Кажется, нет. По крайней мере, насколько я помню. – Он часто звонил по телефону? А может, ему кто-то звонил, не помните? – По-моему, он несколько раз звонил какой-то женщине, но я в этом не уверена. Мартин Бек на минутку задумался. Потом сказал: – Может, вы еще что-нибудь помните? Девушка покачала головой: – По-моему, у него была пишущая машинка. Еще я припоминаю, что он был хорошо одет. Кроме этого, ничего особенного мне не запомнилось. Мартин Бек положил паспорт в карман и вспомнил, что у него кончились сигареты. – У вас здесь можно купить сигареты? – спросил он. Девушка наклонилась и заглянула в какой-то ящик: – Можно. – Она подняла голову. – Но у нас только венгерские.