— Понял тебя, Волков. Выполняю. * * * Когда Туров заманил чужих в зелёнку, мой сводный отряд зашёл неприятелю во фланг. До ближайшего противника оставалось около километра. Конечно, приближаться настолько было очень опасно, но разведка показала, что у противника отсутствуют какие-либо средства разведки. А активное излучение от их сканеров фиксировалось строго по фронту их движения. Почему именно так, решил обдумать после. Было видно, что отряд морпехов отбивался, но уже более вяло, чем в начале. Поэтому я отдал приказ и, как всегда перед боем, ощутил прилив адреналина. Роботы прорыва дёрнулись так, что полетели комья земли из-под их конечностей, сходу набрали скорость около 60 километров в час и понеслись на неприятеля. А мы под прикрытием 307-х двинулись следом. При этом огня не открывали. Если противник нас не замечает, то, возможно, не увидит и далее, и мы сможем ещё сократить дистанцию незамеченными. Роботы прорыва, или штурмовые роботы, весили около двух тонн, и вот эти туши преодолели разделяющее нас расстояние чуть больше чем за одну минуту и ворвались в ряды противника, до самого последнего момента не замечавшего угрозу. Один из штурмовиков сходу снёс двух вражеских роботов, так что от них полетели части в разные стороны. А второй, не останавливаясь, протаранил фронтальной бронёй машину постановщика щитов. Она перевернулась и начала дымить. Видимо, удар был очень сильным и что-то повредилось внутри. Я хмыкнул, понимая, что такого приказа не отдавал. Но, по крайней мере, одна заноза была выведена из строя. А далее началось то, что называют слоном в посудной лавке. Штурмовики сильно превосходили массой роботов чужих и поэтому могли их спокойно таранить корпусом, что, в принципе, они и делали. А станковые гранатомёты с термобарическими зарядами отрывали от роботов противника выступающие части и конечности. Противник быстро пришёл в себя и начал разворачиваться в нашу сторону. Когда мой основной отряд подошёл на расстояние около пятисот метров, я понял, что дальше тянуть нельзя, и приказал открыть огонь. Штурмовые роботы по команде разошлись в стороны. Через звуковые фильтры шлема пробился грохот орудий различного калибра, вперёд улетели неуправляемые ракеты. Миномёты, заранее установленные неподалёку на поляне, начали выпускать снаряд за снарядом. Конечно, миномётный огонь по лесополосе не так эффективен, но я хотел создать максимальную плотность огня. На месте, где находился противник, брызгами взлетели комья земли, сыпались щепки деревьев, сверху падали перебитые ветви. С первых секунд боя стало ясно, что наше стрелковое оружие не причиняет врагу особого вреда, а вот крупнокалиберные автоматические пушки четырёх моих роботов и 307-х неплохо справлялись с выводом из строя механических бойцов противника. Но как только отряд чужих переключил своё внимание на нас, мы почувствовали то же, что испытывала рота морпехов минуту назад. Плазменные щиты начали формироваться с нашего направления. Раз и другой жахнуло что-то тяжёлое, и один из моих ударных роботов развалился на части, а 307-й словно запнулся и встал, прекратив стрелять. Со стороны врага полетели пули, и сразу же упали семь курсантов. Я тут же перераспределил роботов, чтобы прикрыть людей у подбитого 307-го. Но фактор неожиданности сыграл свою роль. На первых секундах боя мы смогли завалить около десятка роботов врага. А контратака морпехов не позволила всем противникам развернуться в одном направлении, и они оказались под перекрёстным огнём. Плазменные щиты не могли прикрыть боевые единицы со всех сторон. Мы продолжали давить своим напором, и спустя минуту боя я понял, что мы берём верх. Роботы противника валились на землю, где и затихали. Вот задымил второй постановщик щитов, а оставшиеся роботы чужих начали пятиться, пытаясь разорвать дистанцию. В этот момент в моих мыслях пробежал калейдоскоп событий. Пылающие остатки города, огромная воронка от падения обломка корабля пришельцев, лица знакомых людей, которых больше нет. А затем перед глазами встало самое дорогое лицо. — Полина, — прошептал я одними губами. На меня накатила такая ярость. Вот они, виновники всего этого, прямо передо мной. Хотелось собственными руками рвать этих ненавистных роботов. Как будто они лично виновны в том, что случилось. Я с трудом удержался от того, чтобы побежать на врага с криками и воплями. Но внезапно по телу прокатилась волна огня. Я вдруг успокоился и стал мыслить трезво, покрепче сжал свой ШАК-202 и нажал на спуск, а в гарнитуру сказал: — Вперёд. Огонь не прекращать. Давим этих уродов. Огневой мешок захлопнулся. Туров перестал имитировать и повёл своих бойцов в настоящую атаку. Благо врагов осталось не так много. У последнего постановщика щитов собрались три типичных робота и один крупный с огромной хреновиной, которой, видимо, он и уничтожал нашу технику. Сконцентрировав огонь на оставшемся противнике, мы всё никак не могли пробить защиту. При уменьшении количества целей формирующихся щитов было достаточно для их прикрытия. Но всё равно было заметно, что надолго их не хватит. И когда плотность нашего огня начала продавливать защиту, крупный робот вдруг отбросил пушку в сторону и помчался на нашу группу, игнорируя моих штурмовиков. Я прекрасно понимал, что произойдёт, когда он добежит до людей, и поэтому молниеносно принял решение. Получив команду, наперерез бегущему роботу противника бросились оба оставшихся ударных робота. А вдогонку помчались штурмовики. Своих дровосеков я специально не обучал рукопашному бою. Просто не видел ситуаций, где это можно применить. Но то, что продемонстрировали мои подопечные, даже меня заставило открыть рот в изумлении. Противник набрал скорость. На взгляд он превосходил моих роботов по массе, даже щтурмовиков, поэтому, когда первый ударный робот столкнулся с ним, раздался металлический лязг и моего отбросило в сторону. От удара разлетелся сноп искр. Но столкновение значительно снизило набранную противником скорость, и второй ударный робот бросился ему в пояс, пытаясь свалить чужака на землю. Сразу это сделать не удалось, и оба робота застыли на месте, пытаясь перебороть друг друга. Битва таких механизмов выглядела эпической. Скрежет металла и вой сервоприводов. Борьба долго не продолжилась, противник ударил сверху двумя руками. Удар был чудовищной силы, и конструкция моего робота не выдержала. В поясничном отделе металл разлетелся осколками, а нижние конечности повисли на каких-то ошмётках проводов. Но даже изувеченный, мой робот не отпустил захват, повис на противнике и мешал ему двигаться. Враг занёс руки, чтобы нанести ещё один удар, но в этот момент его сзади за голову схватил второй робот, пришедший в себя после столкновения. Робот пришельцев попытался устранить образовавшуюся проблему, поворачиваясь из стороны в сторону и одновременно пытаясь руками разжать захват. Может, у него и получилось бы что-то, но в этот момент сцепившуюся тройку догнали два моих штурмовика. Они подбежали с боков и одновременно схватили руки чужого робота, всё ещё пытавшегося скинуть свою ношу. Разведя их в стороны, каждый ногой упёрся в корпус неприятеля, и эта группа застыла в шатком равновесии. Но затем послышался скрежет сминаемого металла, полетели искры, и мои роботы с хрустом разорвали врага на части, точнее оторвали голову и верхние конечности. Но, естественно, управляющий вычислитель, мозг робота, или что там у него, не находился в голове, как у человека. В принципе, как и у моих роботов. Голова лишь удобная платформа для размещения различных датчиков. Поэтому раскуроченный робот остался стоять и даже совершал попытки избавиться от груза, висящего у него на поясе. Один из штурмовиков вставил ствол гранатомёта в одну из образовавшихся дыр в корпусе противника и выстрелил. Термобарический заряд творит чудеса в замкнутом пространстве. Торс вражеского робота разлетелся, как арбуз, осыпая всё вокруг обломками. Эпическое сражение впечатлило всех, так как мой отряд стоял, не шевелясь, наблюдая за этим действом. Наверняка, если бы на головах курсантов отсутствовали шлемы, я бы увидел открытые рты. Но оцепенение моих людей прошло, и все снова принялись выполнять свои задачи, контролируя стволами свои сектора. Проверив данные, поступающие от тараканов, я убедился, что рядом противника не осталось. Последнего постановщика щитов добили морпехи. Я потянулся к замкам на шее и отстегнул шлем. Сняв его, оглядел место побоища и глубоко вздохнул. Меня не покидала одна мысль: как-то слишком легко мы справились с противником, который явно превосходил нас технологически. Это всё равно, что войска двухсотлетней давности сразились бы с нынешними и победили. Что-то тут не так. Ладно, разберёмся позже, а сейчас нужно разгрести здесь всё. И первым делом — раненые. — Фролов, здесь Волков. Займись ранеными. А я пока с морпехами побеседую. — Уже занимаюсь. Пока курсанты занимались ранеными, я обошёл своих разбитых роботов и убедился, что решение максимально защитить биологический мозг было верным. Да, роботы разбиты. Один так вообще разлетелся на куски. Но капсулы с центральным мозгом целы, а значит, весь опыт, который они приобрели, сохранится. Разбитыми оказались три ударных робота и два из поддержки. Я вытаскивал защищённые капсулы и отдавал их моим дровосекам, а те, в свою очередь, относили их к транспорту. Пока я занимался сбором капсул и трофеев, ко мне подошёл боец в броне морского пехотинца и со знаками различия капитана. Он тоже снял шлем. Это был мужчина лет 35, крепкого телосложения. Лицо выдавало азиатское происхождение, волосы на висках слегка седые. Он протянул мне руку. — Вы Волков? Я пожал ему руку в ответ и кивнул. — Я Туров, командир второй роты, 162-й отдельной бригады морской пехоты. Находились в этом районе, когда эти, — капитан кивком указал куда-то в сторону, — приземлились. А вас как сюда занесло? — Туров обвёл взглядом бегающих курсантов и задержал взгляд на одном из штурм-роботов, что не осталось мной не замеченным. — Кстати, я не расслышал вашего звания. Я улыбнулся. — Начну с конца. У меня нет звания, я гражданский, — у капитана вытянулось лицо от удивления. — Меня зовут Волков Михаил Валериевич. Я являюсь главой компании «Русские Оружейные Системы». Это, — я указал рукой на курсантов, — курсанты рязанского десантного училища, приданные мне для проведения испытаний. Испытывали, как вы уже, наверное, поняли, вот этих ребят, — я указал на роботов поддержки, тащивших остатки вражеского робота в мой 307-й. — Полигон компании находится километрах в 150 отсюда. Курсанты увидели в общевойсковом канале, что идёт бой, вот, решили проверить. Капитан немного помолчал, раздумывая. — Ваше любопытство спасло моим людям жизнь. Услышав эти слова, я помрачнел лицом. — К сожалению, не всем, капитан. Мы на мгновение замолчали, предаваясь своим мыслям. — Ладно, оплакивать погибших будем потом. А сейчас не могли бы вы обрисовать обстановку, капитан. Почему вступили в бой? — Да, собственно, описывать особо нечего, — Туров пожал плечами. — Вся бригада находилась в состоянии полной боевой готовности. Когда пришельцев накрыли на орбите, нас рассредоточили по местности вероятного падения обломков. Мы засекли посадку их корабля и направились на разведку. Связи нет, доложить не можем. А в последнем приказе говорилось, что должны обнаружить, осмотреть, доложить и ждать приказа. Вот я и повёл роту осматривать. Но не успели мы подойти к кораблю и на пять километров, как нас атаковали эти роботы. Ну а дальше вы уже знаете, — капитан закончил и ещё раз посмотрел на моих роботов. — А они под контролем, не станут палить направо и налево? Я проследил за его взглядом и улыбнулся. — Да, капитан, они под полным контролем. И боюсь, что без них мы бы не справились. Так где, говорите, сел корабль? — Хотите наведаться туда? — Туров ещё сильнее прищурил и без того узкие глаза. — Да, хочу. Сейчас здесь порядок наведём, отправим раненых и двинем. Капитан сплюнул. — Господин Волков, я вижу, что у вас стандартное вооружение? — я кивнул в знак согласия. — А не найдётся ли боеприпасов для моих бойцов? Я улыбнулся, уже понимая, к чему клонит капитан. — Я не знал, с чем столкнусь, и поэтому набрал всего и с запасом. — Тогда мы пойдём с вами. Если, конечно, вы поделитесь с нами боеприпасами. — Что ж, капитан, буду рад таким бойцам. Соберите своих морпехов и подтягивайтесь вон туда, — моя рука указала на место рядом с 307-ми. — Раненых вон к тому 307-му. Убитых оставим пока здесь, только уложим в одном месте. А я пока пойду осмотрюсь и отдам распоряжение. Развернувшись на месте, я зашагал в сторону кучи металлолома, которую успели собрать роботы. Туров задумчиво смотрел в спину уходящего человека и размышлял: «Вообще, как бы я должен принять командование сводным соединением. Но мысль о вливании в группу Волкова и под его командованием не вызвает никаких противоречий». Туров пожал плечами и направился к своим бойцам. Глава 12 Тихонов шагал по коридору, переступая невысокие пороги гермостворок. Наконец он добрался до нужной двери, по бокам которой стояли два гвардейца, закованные в броню по самые ноздри. Караул отдал честь, а президент, кивнув, шагнул внутрь. Он оказался в полусферическом помещении, по периметру которого находились дежурные посты. Повсюду светились проекционные экраны, сновали туда-сюда курьеры различных служб и слышался лёгкий фон от множества голосов. Сюда со всей страны стекалась оперативная информация, которая обрабатывалась, сортировалась и подавалась высшему командованию в удобоваримом виде. За спиной с шелестом закрылась гермостворка. Президент проследовал внутрь помещения, где находилась прозрачная цилиндрическая комната для совещаний. Стена этой комнаты могла менять прозрачность и служила экраном панорамного обзора. В комнате его ждали. За длинным столом сидели члены Совета Безопасности Российской Федерации, а также гражданские и военные специалисты из высшего руководства страны. Когда Тихонов подошёл к столу, сидящие поднялись и вразнобой поприветствовали вошедшего. — Садитесь, господа, — махнул рукой президент и прошёл к своему месту во главе стола. Поправив стоящую бутылку воды, он положил свой планшет на стол и обвёл присутствующих взглядом. — Итак, начнём совещание. Думаю, в первую очередь мы должны выслушать Эдуарда Викторовича. Все дружно посмотрели на генерала Сомова. Глава МЧС поднялся и вышел на свободное место. Поковырявшись в своём планшете, он размашистым движением отправил файл на главный экран совещательной комнаты. — На данный момент ситуация следующая, — на экране появилась карта России с зонами, отмеченными цветом — от зелёного до красного. — На территории страны четыре эпицентра термоядерных взрывов, — Сомов выделил маркером красные зоны. — Города Краснодар, Уфа, Новосибирск и Хабаровск полностью уничтожены. Также наблюдаются значительные разрушения и жертвы в радиусе 100 километров от эпицентра. Падение обломков инопланетного корабля нанесло наибольший ущерб Приморскому краю. Самые крупные обломки упали в Японское море. Но один из них полностью разрушил город Владивосток, — Сомов маркером обвёл указанный район. — По предварительным оценкам, число погибших достигает пятидесяти четырёх миллионов человек, — по слогам произнёс генерал, чтобы каждый мог осознать цифру. И она впечатлила всех присутствующих. Кто-то сжимал свой планшет до побелевших костяшек. Кто-то расстёгивал воротник мундира или рубашки. А кто-то просто уставился в одну точку. Это продолжалось некоторое время, пока президент не хлопнул по столу ладонью и не произнёс: — Так, взяли себя в руки, я понимаю, что цифра чудовищна, но горевать будем потом. Сейчас нужно людей спасать и думать, что делать дальше. Это возымело своё действие, и вскоре генерал Сомов продолжил. Он передвинулся на другую сторону относительно карты. На том месте, где он стоял, начали появляться таблицы и графики. — Местные силы МЧС делают всё возможное, но, как видно по этим данным, катастрофически не хватает пожарных, медиков, койко-мест для пострадавших, а также первичных продуктов и медикаментов. Поэтому мы начали переброску до 80 процентов личного состава МЧС из непострадавших регионов. Для насыщения пострадавших районов товарами первой необходимости пришлось расконсервировать стратегические склады федерального резерва. Но сил МЧС недостаточно, чтобы справиться с кризисом в приемлемые сроки. Нам банально не хватает транспорта для доставки всего необходимого. — Думаю, что с этим я смогу помочь, — подал голос генерал Грачёв. — Весь наземный, воздушный и морской транспорт Минобороны в вашем распоряжении, — Грачёв посмотрел на президента, и тот легонько кивнул. — Также я отдал приказ о передислокации частей сухопутных и инженерных войск в пострадавшие районы. По прибытии они поступят в распоряжение штаба МЧС. Тут вмешался Тихонов: — Эдуард Викторович, как быстро вы сможете справиться с кризисом с учётом новых вводных? Сомов уткнулся в планшет, внося новые данные в аналитическую программу. — При поддержке Минобороны мы сможем справиться с пожарами за неделю-две. Через неделю сможем разместить всех пострадавших в мобильных госпиталях и временных жилищах. А вот разбирать завалы будем ещё месяцы. — А что происходит в других регионах России? — На остальной части России замечено падение небольших обломков. Пока пострадавших нет, — генерал взглянул на экран планшета. — На данный момент 1342 раненых, но ничего серьёзного. Мы поддерживаем связь в реальном времени со всеми штабами чрезвычайных ситуаций тех стран, которые прилегают к нашей границе. Есть договорённость в случае возникновения ЧП прийти друг другу на помощь.