Мы все тут же поворачиваемся к морщинистому мужчине средних лет, стоящему в нескольких шагах от нас, с раскрасневшейся белой кожей, испещренной морщинками от смеха. Он улыбается так, словно гончая загоняет лису в угол. Хотя он не одет в красно-синюю форму, я все равно узнаю его лицо с того утра в замке Роанина. Эмиссар Эрадайна. Шестая глава Он меня не узнает. Он не может. Пока я держу свои эмоции под контролем, ничто в моей внешности не говорит о том, что я оборотень. Рассуждая логически, я это знаю. Но быть так близко к человеку из той страны, того места, где, по слухам, смерть и исчезновения бродят по улицам, заставляет мои внутренности сжиматься от страха. Кто знает, сколько семей пострадало от его рук – или, по крайней мере, от руки короля, на которого он работает. Я понятия не имею, как он может это переживать, если слухи верны. Уэслин застывает рядом со мной. – Посол Келнэр, – произносит он, кивая. – Приятно познакомиться. – И, к его счастью, он говорит почти так, как будто действительно так думает. – На самом деле, мне повезло, что я столкнулся с тобой. – Пристальный взгляд Келнэра остается прикованным только к Уэслину, словно у хищника к добыче, и мне ясно, что эта встреча вовсе не случайна. Я отступаю на шаг назад, желая только раствориться в тени. – Я хотел бы спросить, могу ли я поговорить с вами. – Хотели бы? – уточняет Уэслин ровным голосом. – Если позволите. Видите ли, вы, кажется… Келнэр замолкает, когда его внимание наконец переключается на меня. Его глаза расширяются при виде этого зрелища. Долгое мгновение мы оба смотрим друг на друга. Наморщив лоб, эмиссар выглядит таким же испуганным, как и я. Здесь нет посыльного, чтобы перехватить меня, нет стены, за которой можно спрятаться. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы подавить покалывание в плечах, запретные пряди прохлады, дразнящие мою кожу. Мое тело чувствует страх и предлагает несвоевременный побег в виде мыши. Ссылки, казни… Я застегиваю маску на место и придаю своему лицу выражение вежливого замешательства. – Прошу прощения, мисс, – говорит посол, приходя в себя. – На мгновение мне показалось, что я вас уже видел. – Ваше послание, господин Келнэр? – продолжает Уэслин, чтобы я не открыла рот. Посол наклоняет голову и указывает на ближайший паб. – Возможно, мы могли бы поговорить в более уединенном месте? Возможно и уединенный было больше похоже на взмжн и уеденен благодаря хриплому голосу и северному акценту, отличительной чертой которого было сокращать слова. В этом акценте есть что-то смутно знакомое, но я как могу его узнать. – Возможно, в другой раз, – отвечает принц. – У меня есть дело, которым я должен заняться. – В такой мрачный день, как этот? Надеюсь, никаких проблем. Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как застывает выражение лица Уэслина. – Мне кажется, что наша позиция совершенно ясна, посол. Келнэр изображает слащавую улыбку. – Я сожалею о том, как мы с Его Величеством расстались, это правда. Но вы кажетесь мне человеком, который прислушивается к голосу разума. – Вы имеете в виду, в отличие от моего отца. Его улыбка немного дрогнула. – Я бы никогда не предложил… – Вы уже сделали это, так что позвольте мне внести ясность. Если вы пришли искать предателя при дворе моего отца, то здесь вы его не найдете. Келнэр выглядит несколько удивленным таким прямым подходом, но Уэслин только скрещивает руки на груди. – Я надеюсь, ваше пребывание было комфортным? Мне бы не хотелось, чтобы вам пришлось путешествовать этим вечером с больными суставами. Эмиссар нахмурился от очевидного отказа, но ничего не смог с этим поделать. Он представитель, а Уэслин королевской крови. Принц превосходит его по рангу без всяких вопросов. – Действительно, – неохотно отвечает он. – Всегда приятно вырваться за пределы города для такого… причудливый городок. Уэслин игнорирует это пренебрежение и пожимает ему руку. – Тогда с вашего позволения. Он многозначительно ловит мой взгляд, прежде чем уйти. Келнэр, кажется, немного поник: выражение его лица кислое. Пока я быстро следую за Уэслином, задаюсь вопросом, как это все меняет. Вайолет сказала: – «Жизненно важно, чтобы он не пронюхал о твоей миссии. Отсюда только одна дорога ведет на север к границе Тилиана – дорога, которую, похоже, теперь придется делить нам с послом. К этому моменту он должен был быть далеко впереди». Я жду, пока мы не завернем за угол, прежде чем заговорить. – Что он сделал… – Не здесь, – говорит Уэслин, и он больше не говорит ни слова, даже не смотрит на меня, пока мы не входим в антикварный магазин. Внутри теплые запахи кожи и пергамента наполняют уютную комнату, лабиринт с низким потолком из переполненных стеллажей и узких залов, которые, к счастью, кажутся пустыми. Уэслин проверяет, что поблизости никого нет, прежде чем закрыть дверь и повернуться ко мне. – Как ты думаешь, он узнал, кто ты такая? – спрашивает он вполголоса, с ноткой отчаяния в голосе. Не кто, а что. Я складываю руки на груди и пытаюсь не обращать внимания на оскорбление. – Я не понимаю, как он мог это сделать. Я не собиралась превращаться без причины. Я не дура. – Тогда почему он так на тебя посмотрел? Мой желудок покалывает от беспокойства. – Откуда мне знать? Уэслин сжимает переносицу большим и указательным пальцами, прежде чем тихо выдохнуть. – Тогда пошли. Мы пробираемся между стеллажами к более широкой и светлой дальней части магазина, ступая по полированным деревянным половицам. Элос дружелюбно болтает с мужчиной, который заворачивает небольшой сверток в бумагу за прилавком. Нейтан суетится рядом, слегка хмурясь, пока Энслей не хлопает его по руке и не шепчет что-то на ухо. В это время отец Нейтана – высокий, худощавый мужчина с темно-коричневой кожей, элегантно одетый, в галстуке и в изящных очках с золотой оправой – громко смеется над словами Элоса. Не в первый раз я поражаюсь способности моего брата общаться с незнакомыми людьми. Нейтан вытягивается по стойке смирно при нашем приближении. – Что случилось? Элос поднимает глаза, его улыбка исчезает, когда он видит нас. – Ферин, – говорит Уэслин мужчине, игнорируя вопрос друга. – Рад тебя видеть. – Ты выглядишь усталым, мой мальчик, – произносит отец Нейтана, поднося широкую ладонь к лицу принца. – Всегда такой усталый. Ты слишком много работаешь. – А ты слишком много беспокоишься. – Улыбается принц. – Я в полном порядке. – Хм… – уголки рта Ферина приподнимаются. – Ты это слышал? – говорит он, оглядываясь на сына. – Он совершенно здоров. Нейтан поднимает бровь. – Он идиот, который не ответил на мой вопрос. Энслей прислоняется к одному из стеллажей, пристально вглядываясь в лицо принца. Мы с братом просто стоим там, не зная, как вести себя в этой динамике. – Я оставлю вас, дети, поговорить, – сказал Ферин, улыбаясь мне, когда молчание затянулось. Он поднимает коричневый сверток. – И я доставлю это туда, где это должно быть, – подмигну, сказал он Элосу и ушел. Самообладание Уэслина, похоже, пошатнулось в отсутствие Ферина. Он прислоняется к стойке и проводит рукой по лицу. – Эмиссар Эрадайна здесь. Он перехватил нас. – Здесь? – воскликнул Нейтан. Энслей смотрит на меня в поисках подтверждения, ее лицо мрачно. Возвращаясь к знакомому хмурому взгляду, Уэслин начинает расхаживать по комнате, размахивая руками, когда рассказывает об обмене репликами. Элос, Энслей и Нейтан по очереди изучают меня, пока он говорит. Стараясь не обращать внимания на ощущение, что я в ловушке, я с тоской смотрю в переднюю часть магазина, жалея, что не могу вылететь и встретить день с небес. Может быть, я бы полетела обратно в замок, чтобы проведать Финли, попрощаться по-новому, чтобы стереть из памяти эти быстро мигающие глаза. Или, может быть, я полетела бы дальше на юг, за холмы и заросли орешника, окружающие сердце Тилиана, к скрытым озерам и лиственным лесам, простирающимся далеко к горизонту. Я бы пролетела весь путь до Берейлы, ближайшего континента к югу от нашего. Тропический пейзаж с высокими тропическими лесами и туманными горами, ягуарами и обезьянами, травянистыми степями, в которых гораздо больше человеческих царств, чем в трех Алемарах, – я изучила карты Финли.