Не говоря ни слова, он обнимает меня за плечи. Вместе мы следуем за Уэслином в порт. Порт небольшой, на вид похожий на крепкий причал. Одноярусная лодка, намного длиннее, чем в ширину, тянет за свой трос на конце, выглядя жалко хрупкой против мощного течения, несмотря на несколько пар гребцов на палубе. По мере того, как мы приближаемся, это зрелище вызывает нежелательные образы, а также вездесущий шепот о том, что этого недостаточно, недостаточно. Вместо этого я пытаюсь заглушить их мыслями о Финли. С золотыми волосами и кристальными глазами. – Повернись лицом влево. Нет, не так далеко – вон там. Держи, – Финли поправил свой захват на пергаментном блокноте и изучил мое лицо с новой интенсивностью. Это был теплый, ясный весенний день, пару лет назад, когда тело Финли еще не начало атаковать само себя. – Ты не смотришь на меня, – упрекнул он с легким смешком. Он был прав. Я смотрела на деревья. – Возможно, мне просто придется вместо этого рисовать твоего брата. Я обуздала свои мысли достаточно, чтобы изобразить обиду, но это была пустая угроза. Он нарисовал Элоса только один раз и не сделал ни малейшего движения, чтобы сделать это снова. Мой брат лениво ухмыльнулся, растянувшись на спине и прикрыв глаза рукой. – Рора – лучшая тема, – возразил он. – Я насмехался над идеей быть лучше в любом смысле. Финли улыбнулся, открыто и честно, и это меня покорило. Я выдержала его пристальный взгляд и позволила ему нарисовать мои глаза. – Держи, – сказал он через некоторое время, протягивая мне блокнот перепачканными углем пальцами. – Это не так уж плохо, не так ли? Так оно и было, но я одарила его легкой улыбкой. Рисунок был хорош, даже слишком хорош. Когда я вернула его, он вырвал рисунок из блокнота и протянул мне. – Твоя плата за сидение. – Мисс? Я обращаю свое внимание на стоящего передо мной капитана, невысокого андрогинного человека с теплой бежевой кожей и коротко подстриженными черными волосами. Они жестом приглашают меня ступить на лодку, на которую уже садится Уэслин, и я ставлю одну ногу на деревянную перекладину, соединяющую паром с причалом. Остановись. Проходят секунды. Капитан делает несколько заверений относительно течения и численности экипажа, но половина звуков теряется из-за ветра и воды. Течение действительно медленнее так близко к берегу, даже пологое. Но я не хочу переплывать. Земля на другой стороне чуть не стоила нам с братом жизни. Это оставило нас израненными, голодными и такими глубоко, ужасно одинокими. И я не хочу плыть. Я не могу. Делаю шаг назад. – Пожалуйста. Отрываю взгляд от далекого берега и вижу, что Уэслин внимательно наблюдает за мной, одной ногой стоя на лодке, а другой все еще на доске. – Пожалуйста, сделай это. Для Финли. Странно, но просьба не звучит как приказ. Это больше похоже на шум реки вблизи берега. Он смотрит на дерево, потом снова на меня. А затем, очень медленно, он протягивает руку. Этот жест пробуждает вспышку стыда. Я должна была сделать это сама. Качаю головой и сажусь в лодку, заламывая руки перед собой. Когда я в следующий раз оглядываюсь, Элос уже на полпути вниз по планке. Его тело напряжено, больше не иллюзия спокойствия. Я пытаюсь поймать его взгляд, но он не смотрит на меня. Он смотрит в никуда. Наконец он ступает на лодку, и мы вместе следуем за капитаном по центру. Лодка больше, чем я думала, но все равно неприятно скрипит под ногами. Уэслин выбирает место впереди, но мы с Элосом усаживаемся на скамейку посередине, как можно дальше от краев. Мужчина слева от меня имеет такое же мускулистое телосложение, как и капитан на причале. Когда я сажусь, он указывает на юг, на место на западном берегу, дальше по течению реки. Это недалеко от того места, где мы с Элосом впервые пересеклись. Мы будем плыть по течению на небольшом расстоянии, а не грести прямо поперек, объясняет он. Я киваю и выпрямляю спину, притворяясь, что не слышу любопытства в его голосе. Действительно, все гребцы выглядят любопытными, но они держат рот на замке. Я подозреваю, что им приказали это сделать. Как только мы устроимся, они отпустят лодку. Капитан рявкает команду, и мы отталкиваемся от причала. Да прибудет с нами удача. Гребцы делают свою работу в тишине, с гораздо большей эффективностью, чем я ожидала; мы в мгновение ока оказываемся в центре реки. В попытке отвлечься от нашей цели и от того, как лодка раскачивается взад и вперед, я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Почему Уэслин так пристально смотрит? Я бросаю вызов его взгляду, и он переключает свое внимание на Элоса, прежде чем снова повернуться вперед. Я воплощение спокойствия, но рядом со мной мой брат не может перестать ерзать. Он дрыгает ногой, крутит руками, убирает волосы со лба. Выдавая себя с каждым движением, и этот опыт кажется мне странным. У него всегда была эта беспокойная энергия, когда он нервничал, но это… Я давно не видела его в таком напряжении. Не могу не задаться вопросом, помнит ли он о стремнинах, смыкающихся над его головой. Тяжесть реки, которая боролась, чтобы утащить его под воду. Интересно, помнит ли он, как я не спасла его. Или, возможно, вид противоположного берега, теперь неизбежный, внезапно сделал все это путешествие слишком реальным, заставил его столкнуться с травмой прошлого, которого ему удавалось избегать в течение многих лет. Мурашки покалывают мою кожу снизу. Встревоженная я снова сосредотачиваюсь на своем дыхании, решив успокоить бешено колотящееся сердце. Покалывания – это перья, угрожающие вырваться на поверхность. «Не в этот раз», – решительно думаю я. Я не буду лететь. Не буду убегать. Подожди, сказал Финли. – Полегче, команда, – кричит капитан, когда мы проходим половину пути. Леса неуклонно растут. Я прижимаюсь плечом к плечу Элоса, пытаясь хоть как-то успокоить его. Его нога перестает дергаться, но руки все еще сжаты мертвой хваткой; рассмотрев ближе, я замечаю плотно сложенный листок бумаги, крепко зажатый между ними. Он проводит кончиками пальцев по складкам. Может быть, письмо? Или карта? Единственные кусочки, которые я вижу, пусты. Я сопротивляюсь желанию дотянуться до него, вместо этого сосредоточиваюсь на длинных линиях приближающихся деревьев. Уэслин уже давно не оглядывался назад. К тому времени, как гребцы выводят лодку на мелководье, решимость крепнет во мне. Я знаю, что нужно делать. Обязана быть сильной ради своего друга. Обязана быть сильной ради своего брата. И на этот раз я не подведу. Покалывания крыльев исчезают. Три человека прыгают в воду и хватаются за переднюю часть лодки. Еще трое берут ее сзади и медленно толкают и вытаскивают на галечный берег. Уэслин первым выходит из лодки. Капитан обещает установить ежедневное наблюдение в порту Ниава, чтобы мы могли успеть на обратный рейс, узнав о нем по дымовым сигналам. Уэслин кивает в знак благодарности, а затем спускается на камни, сжимая в руках ремни своего рюкзака. Не сводя глаз с линии деревьев, я продвигаюсь вперед, пока не оказываюсь прямо на краю. Капитан протягивает мне руку, но я качаю головой. В этом нет нужды. «Для Финли», – решительно думаю я и ступаю на берег. Десятая глава Каждый шаг дается мне с трудом. Небо приобрело тускло-серый цвет, что, я полагаю, соответствует настроению. Было трудно стоять и смотреть, как наше единственное средство спастись с этого берега с быстрой скоростью уплывает на противоположную сторону. После обмена взглядами мы с Элосом вернули свои естественные обличья, сбросив заимствованные формы. Обошлось все без комментариев Уэслина. Никто не был готов нарушить тишину или взять на себя инициативу. Так что мы втроем, скрипя ботинками по трехцветным камням, просто пошли бок о бок по каменистому берегу к зарослям чешуйчатого можжевельника, опутавшего опушку леса. Брат остановил нас прямо у линии деревьев. – Теперь, когда мы вышли на открытое пространство, – проговорил он сдержанным голосом, – нам нужно разработать наш план. Уэслин смотрит дальше по течению реки. – Великаны живут недалеко от юго-западной окраины, не так ли? Так что мы идем на юг. – Все не так просто, – говорю я, делая паузу и смотря в сторону своего брата. Уэслин морщит лоб. – Мы не хотим идти по берегу; он слишком открыт, и нам все равно придется двигаться дальше вглубь страны, чтобы добраться до них. – Слишком открыт для чего? Он звучит не так нервно, как следовало бы, и я не могу сказать, ведет ли он себя высокомерно или совершенно неинтуитивно. – Ты что, тупой? – не выдержав, выкрикиваю я, скрывая свое собственное опасение в раздражении. – Они спускаются с горных уступов, охотясь за костями, чтобы перемолоть их зубами и укрепить свои гниющие рога. Летучие мыши-вдовы, которые плетут ядовитые паутины из слюны. Волки-подменыши, чей мех маскируется под их окружение. Дикие кошки Кэгара, которые гипнотизируют вас своими глазами, парализуют ваши ноги и убаюкивают вас ложным чувством безопасности, прежде чем убить вас. Не говоря уже о лесных медведях, даже более опасных, чем гризли, которые настолько сильны, что могут повалить деревья при малейшем толчке. – Ты говоришь так, как будто все это место – смертельная ловушка. – Это не смертельная ловушка, – возражаю я. – Это просто дикая местность. Местность здесь не изведана полностью. Деревьям много веков; в Западной Долине будет не так легко ориентироваться, как в Древнем лесу. Там есть валуны, которые могут повалиться, и ямы с грязью, в которых прячутся двуглавые змеи и кусачие насекомые. Источники воды не появляются просто так, когда они вам нужны. И все время, пока мы пробираемся через нее, мы вторгаемся на территории других существ, и мы идем по земле, где растения, и животные, и даже сама земля пропитаны магией, а значит, все непредсказуемо. Например, в один прекрасный день ориентир может быть в этой точке, а на следующий – просто исчезнуть. Листья могут образовать туман, который усыпит нас на сто дней. И если мы пострадаем, то некому будет позвать на помощь. Никого. Мы одни. Я медленно продвигаюсь вперед на протяжении всей этой речи, до того момента, пока близко не приближаюсь к Уэслину. Сопротивляюсь желанию отступить назад. Ему нужно понять. Некоторое время он молчит. Просто изучает меня, как будто разгадывает головоломку. – И в этом месте, где ты выросла, – это все, что он говорит. Я не уверена, что смогу вынести жалость, звучащую в его голосе, поэтому я качаю головой и пренебрежительно жестикулирую. – Дело не в нашем прошлом, – отвечаю я, не уверенная в правдивости своих слов. – Речь идет о спасении Финли и всех остальных пострадавших людей, прежде чем они окажутся под землей. Не говоря уже о том, чтобы найти источник этой возрождающейся магии. Для этого мы должны остаться в живых – это значит мы должны быть начеку, путешествовать как можно незаметнее, а тебе еще и слушать нас с братом. Понял? Я почти ожидаю, что Уэслин ответит гневом, но он лишь еще несколько секунд смотрит мне в глаза, а затем кивает. – Понял, – эхом отзывает он. Очень тихо. Моя несдержанность быстро улетучивается, так же, как и вспыхнула. – Ладно, – взволнованно и немного странно говорю я. – Брат?