Я позволяю себе лишь несколько мгновений поразмышлять над этой информацией. – Значит, это ты создала туман? – Это то, о чем вы пришли спросить нас? Хорошо. – Нет, – неуверенно отвечаю я. Затем еще больше дрожи в земле, биение, которое пульсирует у меня в ногах. На поляну выходят еще два великана, такие же гибкие и высокие, выглядящие явно менее спокойными, чем трое, сидящие на камнях. – Что это? – спрашивает один из новоприбывших. – Хатта? Под словами слышится низкое эхо, как будто он говорит и напевает одновременно. Волосы у меня на затылке встают дыбом. – Они просят аудиенции, – отвечает наша собеседница – Хатта. – Отошлите их прочь. – Но там есть солдаты, – говорю я, стараясь не обращать внимания на то, как трава под ногами сердитого становится коричневой. То, как эта коричневая линия ползет по лугу к нашим ногам. Я бросаю взгляд на Уэслина, который должен быть переговорщиком в этом походе. Он не произносит ни единого слова. – Мы только что сбежали, – добавляю я. По общему признанию, я ожидала, что эта новость вызовет какой-то протест или тревогу. По крайней мере, любой признак беспокойства. Вместо этого я получаю в ответ молчание. – Вы меня слышите? – вспыхиваю я. – В Долине есть люди, люди в форме из Эрадайна. Неужели это для вас ничего не значит? Людям, не обладающим магией, здесь не место. Коричневая трава внезапно бросается вперед, пятно расползается под нашими ботинками. Мы тщетно боремся; лезвия удлиняются и обвиваются вокруг наших ног и икр, без сомнения, знак влияния великанов, пока мы не окажемся заключенными по колено. Хватка травы тверда, как камень. – Нет, они этого не делают, – говорит сердитый, его заявление звучит с невысказанной угрозой. Его спутники только с любопытством наблюдают, не делая ни малейшего движения, чтобы вмешаться. Клянусь, сейчас деревья стонут. – Мы не люди! – восклицаю я, дергая за крепления. Слева от меня Уэслин смотрит на меня так, словно я его обидела, краска отхлынула от его лица. – Так и есть, – следует ответ. – На вас двоих есть магия. Но ты все еще… – Мы с сестрой – оборотни, – Элос, на мгновение принимая форму незнакомца, чтобы доказать это. – Тогда зачем ты привел его сюда? – спрашивает второй опоздавший, слегка запыхавшись. Звук похож на ветер, обдувающий воду. – Тебе следовало бы знать лучше. Из какого ты царства? – Мы живем в Тилиане, – отвечаю я, задетая этой снисходительностью. – Но мы родом отсюда. – Где именно это «отсюда»? Я сглатываю. – Каэла-Ридж. Сразу же сцена перед нами меняется: трава выпускает Элоса и меня так внезапно, что мы спотыкаемся вперед, теряя равновесие. Сидящие гиганты встают, двое опоздавших делают шаг к нам, и все пятеро начинают говорить. Не раздумывая, я хватаю Уэслина и Элоса за руки, чтобы поддержать нас. Хатта, которая, как я вижу теперь, немного меньше остальных, смотрит на мою руку на руке Уэслина. Я отпускаю его. – Это невозможно, – говорит она, и, хотя ее голос тих, остальные замолкают. – Все в той деревне были убиты. Я ощетиниваюсь при этих словах. – Я обидела тебя, – замечает она. Мои глаза сужаются. – Наши родители были среди убитых. Уэслин смотрит в мою сторону, но я продолжаю смотреть на Хатту, еще не готовая увидеть его лицо. Я никогда не говорила ему, что наши родители умерли не от естественных причин. – Не путайте мой жаргон с черствостью, – отвечает она. – Это была ужасная трагедия. Она бросает на Уэслина грозный взгляд. – Мы не все заинтересованы в развязывании войны, – говорит Уэслин, наконец обретая дар речи. К его чести, я полагаю, она ни капельки не дрожит. – Тилиан стремится восстановить отношения между нашими народами. Теперь моя очередь уставиться на него. Он никогда раньше не делился такой информацией. Его слова встречают еще большее молчание. Путы на его ногах держатся. – Это королевская особа, – наконец замечает великан, который осматривал мои руки. В его тоне слышится неприятная нотка. – Почему ты так думаешь? – спрашивает Уэслин. – У всех человеческих королей есть свой вид. – Я не король. – Разве это не так? Уэслин делает глубокий вдох, затем выдыхает. – Мои намерения искренние. – Действительно, – соглашается сердитый, кивая один раз. – И ты будешь тем, кто все починит? – Ты присоединишься ко мне? – Уэслин возражает. – Это не ответ. – Так и есть, – настаивает Уэслин. – Отношения требуют двух сторон. Вы, конечно, знакомы с местным наречием. Пауза. – Зачем ты пришла? – наконец говорит Хатта, обращаясь ко мне, а не к Уэслину. Я рада возможности вмешаться до того, как принц затеет драку с существами в четыре раза больше его. – Мы хотели бы заключить сделку. Ее лоб морщится, как рябь на берегу. – Какую? Ну, вот и все. Я стою прямо, руки по швам. – Магия начала проявляться в людях. Только не обладающие ею тяжело больны или уже мертвы. – Большинство из них? – Некоторые оказались не затронутыми магией. В уголках ее глаз появляются морщинки. – Без изменений. Ты так думаешь? Я жду, пока она прояснит ситуацию. Но она этого не делает. – Один из пострадавших – наш друг, – вмешивается Элос. Она поднимает руку. – Хватит. Я полагаю, вы пришли за звездной пылью. Я киваю. – Вы не первые. – Мы и не претендуем на это, – говорю я. Хатта откидывает голову назад.