Первый боевой вылет состоялся уже на следующий день после прибытия. Над аэродромом появился американский разведчик РБ-45. Командир полка дал команду взлететь Петрову со своим звеном и уничтожить противника. Николай и его напарники взлетели, но американский летчик их близко к себе не подпустил. При их приближении он стал забираться все выше и выше. Так достиг потолка 14 км, куда нашим было не достать. Покрутились внизу, пока он не улетел и сели. На следующий день произошло первое боевое столкновение и первые потери. Звено Николая Первухина вылетело в район переправы через реку Ялуцзян и наткнулось на 4 бомбардировщика в сопровождении десятка истребителей. Завязался бой, в результате которого был сбит один бомбардировщик, но и одного нашего летчика старшего лейтенанта Никитенко подбили, он еле дотянул до аэродрома, где и упал. Спасти летчика не удалось. При сообщении о появлении противника был в воздух поднят полк майора Невзорова, но при нашем появлении, противник сразу же бежал. В этот день, по обычаю существовавшему еще с Великой Отечественной войны, во время обеда на столе появилась рюмка с водкой и куском хлеба, предназначенная погибшему летчику. Прошло еще несколько дней и новая потеря: подбили Симакина, благо тот сумел сесть на рисовом поле и уцелел. Прошла неделя и тут сообщение, что летит большая группа самолетов противника в направлении моста через р. Ялуцзян, основной переправой для снабжения армии Северной Кореи. Видно решили окончательно разбомбить мост. Полковник И. Кожедуб принял решение поднять всю дивизию в воздух и сам, несмотря на строжайший запрет, лично командующего воздушной армией Василия Сталина, поднялся во главе. Эскадрилья Тимофеева, в которую входило звено Николая Петрова, получило команду прикрывать сзади авиационную группу. При подлете к мосту, на высоте около 7 000 метров обнаружили противника. Впереди летели бомбардировщики «Б-59» ромбом, всего в группе двенадцать самолетов, за ними еще группа и еще, около 50 самолетов. Группа прикрытия из истребителей отстала. Наше появление было для них неожиданным. Командир крикнул: «Соколы за мной! Тимоха, ты прикрывай!» и ринулся вниз на бомбардировщики. Какой тут корейский язык, все про него и забыли. Тимофеев скомандовал: «Вперед, атакую!», и рванул навстречу истребителям противника. Петров следом за командиром, за ним его ведомый и вся группа. Самолет американца выплыл прямо перед ним, и Николай прошил его очередью из пулемета. Тот задымил, и начал падать. Провожать его взглядом Николай не стал, откуда сзади небо прочертила пулеметная очередь противника. Оглянувшись, Николай увидел, как на него несется «Сейбр», стреляя из всех пушек. Точно бы влепил ему, но выручил ведомый Сергей Николаев, из двух пушек влепил тому прямо в бок, самолет и свалился в пике. Взяв руль на себя, Николай выскочил из боя вверх, огляделся и увидел, как один за один падают самолеты противника, небо было усеяно парашютами сбитых летчиков. Не выдержав удара, американцы стали сбрасывать бомбы куда попало, разворачиваться и удирать в сторону моря, куда нашим летчикам запретили летать. Николай сверху спикировал на одного из них и вдогонку послал очередь, задымив, самолет резко пошел вниз. Николай не стал его преследовать. Посмотрел на время, с момента начало боя прошло-то всего минут десять. Поступила команда возвращаться. На аэродроме, Роман насчитал на самолете Николая 12 дырок, у остальных самолетов тоже по несколько штук, но самое главное, ни одного нашего американцы не сбили. По объективным данным, полученным уже после этого боя, было сбито 10 «летающих крепостей» и 4 истребителя противника. С нашей стороны потерь не было. Около 100 американских летчика взято в плен. Этот день американцы назвали «черным вторником», и, почти, месяц не появлялись в воздушном коридоре, который контролировали наши летчики над Северной Кореей. Так, день за днем, продолжалась воздушная война с американскими летчиками. Они отлично слышали русскую речь и отборный мат во время боя, но наше правительство категорически отрицало участие своих летчиков в войне в Корее. Для подтверждения своих слов американцы старались захватить хотя бы одного летчика, но наши строго соблюдали зону своего действия и если кого-либо подбивали, то садился или падал самолет на территории действия войск Северной Кореи. Противостояние самолетов «МИГ -15» и «Ф-86» продолжалось довольно успешно для нас, но технические решения интересовали очень инженеров. Поэтому каждая стороны пыталась захватить самолетов противника для изучения. Наши самолеты были легче и быстрее набирали высоту, поэтому лучше совершали вертикальный маневр, имели выше потолок и более мощное вооружение. Американские самолеты были быстрее в горизонтальном полете и пике, лучше маневрировали и дальность полета была выше. За захват нашего самолета американцы обещали от 50 до 100 тысяч долларов, в то время это были большие деньги, сбрасывали листовки к корейским и китайским летчикам с предложением, перелететь на их сторону, обещая политическое убежище, но во время войны им это не удалось. Нашим же, напротив, повезло, в одном из боев летчики подбили американский самолет. Обычно, в этом случае, у американцев, вылетала группа спасателей, забирали летчика, и уничтожали самолет. Но в этот раз, самолет упал в прибрежных водах и во время прилива был скрыт под водой, недоступен для уничтожения. Этим воспользовались наши, вместе с корейским военнослужащими, вытащили самолет и увезли на аэродром. А затем отправили в Москву, для изучения. Третья глава Прошло девять месяцев, как Николай Петров вместе со своим другим Романом Молдавским воевали в Корее. За этот период времени Николай сбил лично 9 самолетов противника, один раз сбили и его. Ему повезло, что он остался жив. Среди летчиков существовало негласное соглашение, что если летчик спасается на парашюте, его никто не трогает. Но так было не всегда. Как только Николай выпрыгнул из самолета и открылся его парашют, американский летчик погнался за ним и решил уничтожить. Видно, что Николай, перед падением, сбил его близкого приятеля. Американец открыл по нему огонь из всех пушек, но цель была слишком мала, и он проскочил мимо. Стал разворачиваться, но парашют Николая вошел в облако и там затерялся. Когда выплыл из облака, американца видно не было. Видно, наши летчики отогнали. 10 декабря 1951 года Николаю Петрову и еще 8 летчикам было присвоено звание Героя Советского Союза, а Роман Молдавский был удостоен ордена «Красной Звезды». Прибыла смена и 31 декабря 1952 года наши друзья уже встречали на родине, в кругу своих близких и друзей. За 9 месяцев боев в Северной Корее летчики Ивана Анатольевича Кожедуба сбили 216 самолетов противника, а сами потеряли 27 самолетов и 9 летчиков. 64 истребительный авиационный корпус принимал участие в военных действиях с ноября 1950 года по июль 1953 года. Всего летчики 64 ИАК произвели 63 229 боевых вылета, участвовали в 1790 воздушных боях, сбили 1309 самолета противника, из них авиацией -1097, 212 —огнем зенитной артиллерии. Наши потери за период с 25 июня 1950 года по 27 июля 1953 года составили 125 летчика и 335 самолета. Орденами и медалями награждены 3504 военнослужащих, а 35 летчика получили звание Героя Советского Союза. 27 июля 1953 года американским генералом Кларком от имени командования войск ООН, представителями КНДР и НОАК (Народно-освободительная армия Китая) было заключено перемирие. Герой своего времени. Венгрия 1956 год Предисловие Венгерское восстание 1956 года до настоящего времени вызывает противоположные мнения: одни считают, что это была попытка вырваться из коммунистического блока, другие — была первая «оранжевая» революция, организованная США, еще в бытность Советского Союза. Чтобы правильно оценить эти события, надо заглянуть в историю страны. В 1919 году Миклош Хорти, венгерский адмирал, подавил революцию, возникшую в результате ее, Венгерскую Советскую республику и пришел к власти. Установил он авторитарный режим, где были запрещены коммунистическая партия и откровенно профашистские партии. Однако к 1941 году Хорти стал союзником Германии и воевал против СССР. Войска Венгрии оккупировали часть Советского Союза вместе с немецкими войсками и были виновны в репрессиях против населения. В 1944 году Миклош Хорти попытался выйти из войны, но с помощью немцев был отстранен от власти и вывезен в Германию, а к власти пришла фашистская партия во главе с Ференцом Салаши. На Восточном фронте побывало 1,5 млн. венгров, из них — 1/3 людей погибли и 2/3 были взяты в плен. Нахождение под властью фашистов не прошло бесследно для народа Венгрии, мало кто из них испытывал симпатии к Советскому Союзу и встречал с цветами советские войска. Битва за Будапешт, была одной из наиболее кровопролитных во Второй мировой войне, где погибло более 80 тысяч советских солдат и около 240 тысяч раненых. После окончания войны в Венгрии прошли всеобщие выборы, в ходе которых победила независимая партия мелких хозяев, получившая 57 % голосов избирателей и только 17 % — коммунисты. Это не устраивало руководство Советского Союза и началось постепенное вытеснение представителей других партий. К власти привели коммуниста Матьяш Ракоши, который установил личную диктатуру и копировал сталинскую модель построения коммунизма, насаждал коллективизацию и индустриализацию страны. Многие политические противники подверглись репрессиям. После смерти Сталина, 27–28 июня 1953 года Ракоши был заменен, во главе правительства стал Имре Надь. Экономическую политику изменили и инвестиции уже были направлены на развитие легкой и пищевой промышленности, ослаблено давление на сельское хозяйство, его частный сектор. Это привело к внутрипартийной борьбе между сторонниками Матьяш Ракоши и Имре Надя. После 20 съезда Коммунистической партии Советского Союза и разоблачении культа личности Сталина, Матьяш Ракоши был снят с должности и отправлен в отставку. Положением в стране воспользовались противники коммунистического правления и в первую очередь США. В январе 1956 года военная разведка США представила доклад: «Венгрия: активность и потенциал сопротивления», где была сформирована основная задача: это перевод недовольства населения Венгрии в фазу активного сопротивления. С радиостанции «Свободная Европа» начались программы, призывавшие к оказанию сопротивления власти, в Венгрию полетели со стороны Западной Германии тысячи шаров с листовками. На территорию забрасывались сотни бывших фашистов с оружием для вооруженного мятежа. Внутри страны действовали подпольные центры фашистов «Меч и крест», «Белая гвардия» и др. 16 октября 1956 года в г. Сегеда на демонстрацию вышли студенты из «Демократического Союза молодежи», «Союза студентов» и другие молодежные организации. 23 октября 1956 г. в Будапеште прошла демонстрация в 200 тысяч человек под лозунгом «национального коммунизма». Первый секретарь Э. Гере выступил с критикой демонстрантов. Те в ответ, начали штурм Дома радио. Появились первые убитые и раненые. 25 октября сотни тысяч демонстрантов собрались у здания парламента в Будапеште. Туда же подтянули советские войска. И тут с крыш зданий начали вести огонь по демонстрантам и войскам. Был убит советский офицер и сожгли танк. В ответ советские войска открыли огонь. Погиб 61 человек и 284 человека ранено. Обстрел велся с крыш, неизвестно кем и зачем. Как это нам знакомо и на память приходит февраль 2014 года, Украина. Майдан. И опять погибшие с обеих противоборствующих сторон. Уже по прошествии многих лет, когда были опубликованы секретные материалы ЦРУ за 1956 год, стало известно об их операции в Венгрии под названием «Фокус» и ее роли в «оранжевой» революции. В стране начались нападения на советских военнослужащих, их семьи, убийство женщин и детей, зверские убийства с пытками сотрудников государственной безопасности и судами Линча. Глава первая Я служил третий год в танковых войсках, был водителем танка. В те годы ребята в армии служили по три года, а во флоте — все четыре. Только недавно закончилась война, и мы понимали, как важно для страны уметь защищать Родину. 23 октября 1956 года ровно в 4 утра раздалась тревога. Тогда часто нас, таким образом, тренировали и мы, по привычке, вскочили, оделись на ходу, получили оружие и к танку. Через 15 минут, наш полк уже был на маршруте. Размещались мы не далеко от Львова. И шли колонной в сторону границы. Что произошло и куда едем, никто не знал. Только на границе сделали перекур и тут объявили приказ Министерства Обороны, что у наших венгерских товарищей произошла контрреволюция, и мы идем к ним на помощь. Как только проскочили границу, сразу стало ясно, что в Венгрии что-то происходит. В первом же населенном пункте, памятник Сталину был повален, народ с улиц исчез. Мы шли на большой скорости на танках по полям, а по шоссе, наши автомашины. С собой у нас был сухой поек, но и его поесть было некогда. Гнали, как на пожар. Въехали в небольшой лесок, командир высунулся из люка, повеяло свежим воздухом. В общем — благодать. И вдруг, впереди, раздались взрывы. Мы остановились, было не понятно, что происходит. Командир выскочил из танка и побежал вперед, выяснять обстановку. Оказалось, что наш головной танк забросали гранатами, откуда-то из обочины. Погиб командир танка, он тоже из люка высунулся. Пока разбирались, разворачивались, окружили место, откуда бросали, а там уже никого не было, ушли, пользуясь оврагом. Собрали командиров и всех предупредили, что стрелять нельзя, можем своих, рабочих, убить и их настроить против себя. Приказ нам не понравился: как это нас будут убивать, а мы должны молчать, но приказ обсуждению не подлежал. Опять по танкам и вперед рванули, теперь уже с закрытыми люками и не высовывались. Впереди показался городок. Слева от нас по шоссе, мчится автомашина с людьми. Тут уж мы проявили бдительность, перекрыли дорогу и навели на них пушки. Из переднего танка выскочил командир и направился к остановившейся автомашине. Оказался отряд вооруженных рабочих, двигался на помощь в Будапешт. Командир велел оружие им все сдать и возвращаться домой, мол, мы разберемся со всеми. Хотя, по моему мнению, им самим надо было разбираться, а мы могли бы только помогать. Но меня ведь никто не спрашивал, и я помалкивал. На вторые сутки мы подошли к столице Венгрии: Будапешту. Наш экипаж состоял из 4 человек: я, Николай Смолянинов, механик-водитель, мой друг, Петр Евдокимов, он же стрелок-радист, мы с ним вместе призывались. Он сидел рядом со мной, а чуть сзади, в башне, находились командир танка Семенов Константин Иванович, хотя честно говоря, какой он, Иванович, был чуть старше нас, только окончил военное училище, и наводчик Костя Иванов. Танк у нас был из новых: Т-34-85. Перед Будапештом мы уже поели, и завалились спать, где придется, глаза смыкались, сил терпеть больше не было. Глава вторая Утром, 25 октября 1956 года, мы стояли в пригороде Будапешта и ждали команды. Наконец, в 11 часов прозвучала команда двигаться к центру Будапешта. На провокации со стороны населения не реагировать, стрельбу не открывать. Наш взвод из 3х танков стал продвигаться по улице. Народу было много, кое-где надписи: «Русские, возвращайтесь домой» и кое-что похлеще. Мужики, которые понаглее, забирались на танк и втыкали свои знамена нам в ствол. Приходилось разворотом башни, сбрасывать их на землю. Впереди обнаружилась баррикада из сваленных урн, бочек и прочего дерьма. Мы ехали очень осторожно, чтобы никого не задавить. Тут из-за баррикады раздались выстрелы, стреляли по танку. Нам вреда не причинили, но было очень неприятно, когда раздались щелчки по броне. От командира полка раздалась команда: «Огонь по вверху». Петька выпустил несколько очередей и из-за баррикады люди посыпались в разные стороны. Танк медленно перевалился через баррикаду, и мы двинулись дальше. По радио предупредили, что в центре города началось сражение и один танк подбит. Поступила команда: «не давать возможности, к себе подойти». Чем ближе к центру города мы подъезжали, тем больше народу, было на улице. Нам открыто махали кулаками, грозили оружием, но не стреляли. Видно, боялись получить отпор. Некоторые из людей были в военной форме. По всей видимости, часть армии перешла на сторону восставших. Вдалеке, какие-то вооруженные люди тащили за ноги человека к дереву и стали его подвешивать. Я доложил командиру, тот дальше по команде, но нам велели не вмешиваться. Сами, мол, пусть разбираются. По всему было видно, что начался разгул «народного гнева», где больше преобладают животные чувства, а не разум. Мы остановились недалеко от площади. Дело клонилось к вечеру. Все ужасно устали, надо было где-то отдохнуть. Справа от нас мы увидели здание школы и с разрешения командира, решили ее занять. К нам подошли еще несколько танков, и мы окружили школу по периметру, выставили охранение. В городе всю ночь слышались выстрелы, кое-где возникали пожары. Но мы хоть немного отдохнули. Наутро, напротив нас, через площадь, мы увидели, что возвели баррикаду и на ней людей с оружием. По нам не стреляли, и мы их не трогали, ждали команду. Петька вылез и уселся на башню, пользуясь тем, что командир ушел завтракать, демонстрируя удаль свою. Вдруг на площадь выбегает маленькая девочка, лет 3х, не больше. Черненькая, с большими кудрями, прижала к груди куклу, плачет и зовет кого-то, по всей видимости, маму. Со стороны баррикады раздались крики: зовут девочку к себе. Она испугалась и присела на четвереньки, озирается и плачет. Тут Петька спрыгнул с танка и направился к ней. Я ему кричу: «Не лезь туда». Но он только отмахнулся и спокойно так, пошел дальше, как будто ничего и никого не было. Он почти, подошел к ней и видно стал что-то говорить, успокаивая, как раздался выстрел. Он прозвучал как гром среди ясного неба. Я уверен, что вздрогнули все, кто наблюдал за этой сценой. Петька покачнулся и упал, головой к девочке, протянул руки и укрыл ее собой. Я завел танк, и он как зверь бросился вперед, остановился сбоку и мы вместе с Костей затащили Петьку с девчонкой в танк. Затем я развернулся и отъехал назад. Петька еще дышал. Я поднял его голову, и он, глядя мне в глаза, сказал: «За что? Я же только хотел ей помочь». У меня потекли слезы. «Петька! Ты держись. Сейчас врач будет» — кричал я ему. Но он меня не слышал и только повторял: «За что? За что?», а потом затих. И тут раздались выстрелы с орудий, это наши вдребезги разнесли чердак, с которого стреляли. Но я уже ничего не слышал, держал голову своего друга и только повторял: «Петька, Петька. Очнись!» Прибежал командир, забрали Петьку и меня вывели в здание школы. Вскоре приехал замполит Николаев Михаил Петрович. Он стал меня успокаивать, но я все время дрожал и спросил его: «За что? За что? Он ведь ничего плохого не сделал, хотел девчонку защитить». На что Михаил Петрович мне ответил: «Такова доля советского солдата, мы всех хотим защитить и при этом кладем свои головы на чужбине». Мы простояли несколько дней у этой площади. Вскоре нашлась и мать этой девочки. Было видно, что командование не знает, что делать и наверху совершенно растеряны. У нас был небольшой приемник, по-венгерски, мы ничего не понимали, а наше радио делало вид, что ничего не происходит. Только радиостанция «Свободной Европы» вопила, что мы оккупировали Венгрию и призывали к оказанию всевозможного сопротивления. 29 октября 1956 года, наконец, поступила команда вывести все танки за город и ждать дальнейшей команды. Глава третья Прошло несколько дней. К нам, в экипаж, вместо Петьки, прислали стрелка-радиста, Сергея Крячкина. Служил он второй год. Его танк забросали гранатами в центре Будапешта. Командир с наводчиком погибли, а он с механиком, через нижний люк спаслись. Благо наши, сразу подоспели. Он и по рассказывал нам ужасы. После расстрела митинга в центре города, люди совсем озверели. Напали на городской комитет партии и вытащили работников на улицу, поиздевались, а затем повесили человек 20. Хватали всех своих работников государственной безопасности и казнили: кого вешали, кому животы спаривали и вниз головой на деревья. Их узнавали по желтым ботинкам, которые выдавали только работникам государственной безопасности. Если кого наших военнослужащих ловили, тоже убивали. Армия у венгров не вмешивалась, только часть перешла на сторону восставших. Говорил, что много фашистов с оружием, забросили из Германии и Австрии. А на границе стоят войска НАТО и ждут команды, чтобы начать войну. Своими рассказами Сергей, конечно, подогрел нас. 3 ноября 1956 года прошел слух, что к нам прибыл маршал Жуков Г.К., для проведения операции. Эта новость сразу же всех взбодрила. Стало ясно, что конец пришел неопределенности. И правда, 4 ноября в 4 часа утра нам зачитали приказ маршала И. С. Конева, что империалисты пытаются совершить контрреволюцию, в Венгрии, и по просьбе правительства, мы должны им помочь освободиться от контрреволюционеров. Тут же сказали не миндальничать, всех кто оказывает сопротивление, уничтожать. Операцию по освобождению Будапешта, назвали «Вихрь». Используя опыт Великой Отечественной войны, наши войска захватывали квартал за кварталом с помощью штурмовых отрядов, которым были приданы танки и артиллерия. Наш танк был впереди, сбоку шли бойцы, блокируя дома, и не давали возможности, забрасывать нас гранатами. Если встречалась баррикада, то мы расстреливали ее, не дожидаясь встречного огня. Особо сильное сопротивление мы встретили у торгового комплекса «Пассаж Корвина», где располагался штаб восставших. Несколько танков им удалось поджечь, но нашему танку повезло: мы прорвались прямо в пекло, нам подбили гусеницу, кончились снаряды, и мы начали отстреливаться из автоматов и бросать гранаты, благо ими запаслись. На помощь к нам прорвался еще танк и восставшие не выдержали, побежали. К 10 ноября все основные очаги сопротивления были подавлены. А ведь сил у восставших было немало. По некоторым данным, в городе насчитывалось около 50 тысяч человек. Во главе стояли бывшие фашисты со своими солдатами. За время боев с 23 октября 1956 года по 31 декабря 1956 года в Венгрии погибло 2652 гражданина и ранено 19 226 человек. Советская Армия потеряла в боях 669 военнослужащих, 51 человек пропал без вести, 1540 человек ранено. Эпилог