* * * Позже ночью Том с Элеонорой стояли бок о бок и смотрели в окно на снег. – Что ж, – заметил Том, – на дворе почти Рождество, а все глухо. Даже мыши не скребутся. – Прямо сейчас я бы предпочла старине святому Нику и его топчущимся по крыше северным оленям спасательную команду Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. – Где же твой приключенческий дух, где твой романтизм? – Я израсходовала весь его запас с тобой, – парировала женщина. И коснулась его руки. – Почему ты не пошел? Скажи правду. – Забыл смазать лыжи. – Том, я серьезно. Он посмотрел на нее: – Элли, я говорил себе, что отправляюсь в это путешествие, чтобы исполнить желание отца. Но на самом деле я отправился потому, что в моей жизни зияет большая дыра, и я понятия не имею, что с ней делать. Она зияет уже давно, и статьями для «Женского журнала» ее не заполнить. Он пожал плечами. – Но наружу я не пошел, – он указал за окно, – именно из-за твоих слов. Знаешь, все эти годы я считал, что ты ушла от меня, что ты меня бросила. Я никогда не понимал, что на самом деле все было наоборот. – Он сделал паузу. – Мне очень жаль, Элли. Правда жаль. Она медленно протянула руку и взяла его ладонь в свою. Он озадаченно огляделся: – Знаешь, я не шутил. Тут и впрямь тихо. Слишком тихо. Чего они не знали – так это то, что ранее была израсходована последняя капля топлива последнего дизельного двигателя. А пока они разговаривали, резервное аккумуляторное питание тоже иссякло. «Саутвест Чиф» наконец затих и погрузился во тьму. Тишину разорвал грохочущий звук. Поезд затрясся, из купе раздались крики. Том и Элеонора посмотрели друг на друга. – Господи, – воскликнула женщина, – новая лавина! Глава 30 Если и существует такое явление, как контролируемый хаос, то именно оно сейчас наблюдалось на «Саутвест Чиф». Причиной текущей кризисной ситуации стала угроза новой лавины, которая сметет поезд в небытие. Падающий снег образовал справа от поезда такую высокую гору, что из окон теперь ничего не было видно. От сокрушительного веса снега состав начинал крениться набок. План ответных действий оказался прост: тотальная эвакуация. Учитывая обстоятельства, это было легче сказать, чем сделать. Тем не менее 341 пассажир прошел из вагона в вагон вплоть до последнего купейного, а работники «Амтрака» считали и пересчитывали всех и обыскивали каждый уголок, чтобы удостовериться, что никого не забыли. Под прикрытием одеял, зонтиков и прочих более-менее защищающих от снежной бури вещей длинная вереница людей с электрическими лампами и фонариками на батарейках с трудом покрывала короткое расстояние до тоннеля. Пожилых, маленьких пассажиров и инвалидов несли или же помогали им идти. Должно быть, сказывался дух Рождества: незнакомец помогал незнакомцу, здоровый – калеке. Никто не жаловался и не злился из-за своего места в длинной веренице или же свалившихся на него или на нее обязанностей. Из поезда вытаскивали лампы, фонарики, воду, одеяла, подушки, аптечки первой помощи, оставшиеся запасы провизии и все предметы, которые могут пригодиться. Жаловался только машинист, винивший себя за то, что не загнал состав в тоннель, пока еще было топливо, и не желающий теперь покидать свой пост. После беседы с Роксанной и Хиггинсом – последний заметил, что они тоже не додумались дать задний ход и что, быть может, накопившийся сзади поезда снег все равно сделал бы этот маневр невозможным, и, наконец, он сможет следить за составом из конца тоннеля – машинист Ральф Перкинс все же согласился уйти со своего места у руля. Хиггинс не стал упоминать, что, возможно, машинист увидит, как его любимый поезд снесет в ущелье надвигающееся снежное цунами. Том, Элеонора, Макс, Мисти, Кристобаль, отец Келли и Агнес Джо трудились не менее усердно, чем железнодорожники: тянули, тащили, помогали, упрашивали и перетаскивали до тех пор, пока все не укрылись в безопасном месте – большом тоннеле. Агнес Джо, как оказалось, особенно хорошо управляла толпой и отдельными людьми. Кроме того, она обладала немалой физической силой, которую неоднократно продемонстрировала в ходе эвакуации. Том догадался достать свои лыжи и снаряжение, а Элеонора одолжила лыжи у женщины-пассажира, которая тоже планировала поездку на Тахо. Вместе они перетаскали по утрамбованному снегу много грузов, причем довольно быстро. В тоннеле разбили лагерь. Том сходил туда и оценил ситуацию. Освещение было крайне скудным, провизии мало, одеял не хватало. Но хуже всего – холод. Учитывая низкую температуру, пониженный уровень кислорода на этой высоте и то, что тоннель продувался мощными ветрами, было ясно, что ни пожилые, ни самые юные пассажиры долго не продержатся. Том обдумал ситуацию и сделал неизбежный вывод. Он сходил к проводнику, машинисту и Роксанне и провел с ними тихий, но напряженный разговор. Помогавшая людям разместиться на новом месте Элеонора оглянулась и заметила проходящее совещание. Она подошла как раз в тот момент, когда Роксанна говорила: – Том, ты не обязан это делать, но я тебя за это люблю. – Я пойду с тобой. Все повернулись к Элеоноре. – Нет, не пойдешь, – возразил Том. Элеонора посмотрела на остальных: – Это я научила его всем приемам катания на лыжах. – Элеонора, я не могу позволить тебе отправиться со мной. – Я не спрашиваю разрешения. Если хочешь путешествовать один – дело твое; к тому времени, когда ты доберешься до курорта, я оставлю там для тебя кофе. Роксанна приподняла брови: – Полагаю, гораздо разумней с твоей стороны объединить усилия с этой женщиной, а не пытаться идти одному. Том обежал всех взглядом и наконец остановился на Элеоноре. – Еще одно совместное дело? – Идем. * * * Пока Элеонора собиралась, подошел Макс и сел рядом: – Я слышал, ты вместе с Лэнгдоном собираешься идти на лыжах, чтобы спасти нас. – Ну, мы попытаемся. – Элеонора, там опасно. Ты в этом уверена? – Я давно не испытывала такой уверенности в чем-либо. – Том – большой сильный парень, он может справиться самостоятельно. Он даже рассказывал мне, что как-то тащил человека в гору под минометным огнем. Элеонора перестала паковать вещи и посмотрела на режиссера: – Макс, человеком, которого он нес, была я. Несколько секунд Макс таращился на нее, затем произнес очень тихо, лишенным обычной бравады голосом: – Я просто не хочу лишиться тебя, Элеонора. Она села рядом. Они обнялись. – Я вернусь хотя бы для того, чтобы написать этот сценарий и выиграть «Оскар». – Ты и впрямь любишь этого парня, не так ли? – Макс, ты веришь во второй шанс? – Наверное, должен верить: мне их давали более чем достаточно. – А мне никогда не давали. До сегодняшнего дня. И я не собираюсь упустить его. Вряд ли я получу еще один. Попрощавшись, полностью экипированные Том и Элеонора направились обратно на северо-восток через тоннель. Хиггинс по памяти нарисовал для них приблизительную карту местности и маршрут к «Динго». Том обернул ее пластиком и положил в карман. Они пройдут через тоннель, взберутся к расщелине в горе, а оттуда направятся на северо-запад в сторону курорта. Если повезет, вскоре они выпьют горячего кофе у потрескивающего очага. Воздух на этой высоте был холодным и разреженным. Вскоре оба начали тяжело дышать. В тоннеле стояла полная темнота, так что они включили встроенные в шлемы фонари на батарейках. Лыжи пришлось нести в руках, так как внутри тоннеля не было снега. – По крайней мере, нам не прихолится волноваться насчет возможного столкновения с поездом, – заметил Том. – А я уж думала, у нас сплошная полоса неудач. Они прошли эти полмили до другого конца тоннеля взявшись за руки. В конце тоннеля надели лыжи. – Готова? – спросил Том. Элеонора кивнула. Они вышли в буран, сумели отыскать расщелину в условиях почти абсолютно белой мглы и направились вверх. Каждый взмах лыжной палки давался с трудом. В течение нескольких минут грозные объятия снежной бури полностью скрыли их из виду.