*** Голос Моргана все утро повторяет один и тот же вопрос в моей голове. Я еду в Аспен, чтобы провести окончательную проверку объекта. Затем отправляюсь в Сент-Черчилль, где встречаюсь с потенциальным клиентом. К десяти часам возвращаюсь в Винтер Велли. Через два часа после того, как я покинул дом Моргана, его слова все еще крутятся в голове. — Это не имеет значения, — бормочу себе под нос, стуча в дверь мистера Смита. Визит не занимает много времени. Он хочет пожаловаться на последнюю работу, которую я для него сделал. Но это был не я. Кто-то другой некачественно уложил его деревянный пол. Я предлагаю отремонтировать его со скидкой и уверяю, что фирма, о которой он говорит, закрылась пятнадцать лет назад. По дороге к миссис Краусс я замечаю Одри, выходящую из пекарни «Cookie Cutter Bakery». Вместо профессионального костюма на ней джинсы, ботинки и теплое пальто. Шарф сегодня глубокого бордового цвета и подходит к ее шапке и варежкам. В руках чашка кофе. Неужели Колт снова забыл про нее? Какого черта, Колт? Я поднимаю воротник, чтобы не замерзнуть, и иду к ней. Когда она замечает меня, то улыбается, в уголках ее глаза появляются морщинки, и у меня возникает искушение наклониться и поцеловать ее. Я умираю от желания сделать это со вчерашнего дня. Но не делаю этого, потому что вдруг захочется большего, чем просто поцелуй? Нет никаких «вдруг». Ты просто этого хочешь. — Доброе утро, — приветствую я. — Колт пропустил твой континентальный завтрак? — Нет, он пришел с булочками и кофе. Взамен парень взял тарелку с печеньем, — отвечает она и показывает мне чашку. — Это моя вторая за день. Я возвращаюсь в гостиницу. — Чтобы отведать печенье? — спрашиваю я. — Нет, я работаю и провожу кое-какие исследования по мисс Грант, — отвечает она, а затем понижает голос. — А что, если она сменила имя? Заговорщицкий тон заставляет меня разразиться хохотом. Она присоединяется ко мне, и звук получается почти волшебным. Когда мы приходим в себя, она спрашивает: — Это бредово, не так ли? — Почему бы тебе не пойти со мной? — предлагаю я. — Полки миссис Краусс могут оказаться гораздо интереснее, чем твоя теория. Она поправляет шарф, делает глоток своего напитка и вздыхает. — Ты прав, я схожу с ума. Сегодня я составляла список всего, что нужно исправить в гостинице. У этого места большой потенциал. — Потенциал? — Я повторяю последнее слово. Она выглядит взволнованной, и в ней появляется больше жизни, когда она рассказывает мне о том, как бы она отремонтировала это место. Все, что она предлагает, можно сделать поэтапно. Я согласен с тем, что ковер нужно убрать и сжечь. Картины великолепны, и они обретут вторую жизнь, если их переделать под что-то современное. Она держится за поясницу. — Кровати тоже нужно выбросить. Я тут подумала, что даже если хозяйка не продаст это место, ей нужно его немного подправить. У него есть шанс. Бизнес расцветет, если она вложит в него всю душу. — А что, если ей нравится то, что есть? Так было на протяжении многих поколений. Одри бросает на меня любопытный взгляд. — Ты не согласен. — Гостиница может стать одним из лучших мест для посещения в Колорадо, — говорит она. — Может ли она оставаться такой же еще все пятьдесят лет? Конечно. Еще пятьдесят лет посредственного существования. Почему бы не стремиться к тому, что сделает ее великолепной? Из этого разговора я вынес несколько вещей. Во-первых, она относится к своим отелям так же серьезно, как и к своему печенью. Во-вторых, ее слова напомнили мне о предыдущем разговоре с Морганом. Вчерашний разговор с Колтом. Даже комментарии моих сестер вчера утром. Мы с B&B — схожи. Ничего не меняется. Изменения не приветствуются. Я не тянусь к великолепию. Я едва свожу концы с концами. Чувство тревоги снова возвращается. Оно становится все сильнее. После развода я посвятил всю свою жизнь Перри и работе. Переезд сюда изменил лишь количество времени, которое я посвящаю дочери. Мой распорядок не менялся до тех пор, пока Одри не ворвалась в мою жизнь. Теперь меня волнует не только Перри и работа. Какая-то часть мозга не может перестать мечтать о ней и о возможностях большего, чем та единственная ночь, которую мы провели вместе. Этого не произойдет. Одри живет в Лос-Анджелесе. Она карьеристка, проводит Рождество на работе, а не с семьей. Может, я знаю о ней не так уж и много, но и сам это вижу. Мне угрожает не ее успех, а ее приоритеты. — Ты в порядке? — спрашивает она, ее рука в варежке тянется к моему лбу, и она потирает его. — У тебя глубокий и хмурый взгляд. Что тебя расстроило? — Когда ты уезжаешь из города? Она смотрит на свою чашку и хихикает. — Посмотрим, сегодня пятница… Я думаю, что, скорее всего, никогда. Бекки уже предложила мне работу по обновлению ее сайта. Ты в курсе, что она доставляет печенье и кексы? Я качаю головой. — Не знаешь, потому что ее маркетинг нуждается в небольшой доработке, — объясняет она. — Ты остаешься, потому что Бекки предложила тебе работу? — спрашиваю я, сбитый с толку. — Не поэтому. Если ты не забыл, я здесь, чтобы купить гостиницу. Сумасшедший босс из ада может скоро уволить меня, если не справлюсь. Когда это случится, мне будет трудно найти работу по специальности. В первые же месяцы я проем все свои сбережения. И не смогу позволить себе квартиру. Устроиться в цирк, похоже, сложнее, чем я думала, когда мне было восемь лет, и я планировала уйти из дома, потому что мама заставила меня есть брюссельскую капусту. — Она издает рвотные звуки. Я смеюсь. — Честно говоря, я не знаю, как долго мне придется оставаться. Если завтра не будет никакого прогресса, позвоню маме и спрошу, не хочет ли она приехать сюда на Рождество. Возможно, я сделал неправильный вывод о ее приоритетах. Похоже, она разочарована тем, что не проведет праздники с матерью. — А как насчет остальных членов твоей семьи? Она бросает на меня странный взгляд и продолжает смотреть в землю, пока мы идем по свежевычищенному тротуару. — С тех пор, как мои родители развелись, мы остались вдвоем, — отвечает она. — Отец снова женился, переехал в Нью-Йорк, и больше мы его не видели. Мама делала каждый праздник особенным, пока я не уехала в колледж. У нас никогда не было большой семьи, чтобы праздновать всем вместе. Рождество обычно проходило в открывании подарков, поедании блинов на завтрак и просмотре праздничных фильмов. Первая мысль — как одиноко это звучит, и как порой я мечтал о более спокойном Рождестве. Но затем делаю паузу и вспоминаю всех своих братьев и сестер, родителей. Рождество — это… ну, это радость. Громкое. Веселое. Это одно из моих любимых времен года, а Перри сделала его еще более особенным. А учитывая безумно-идиотскую сторону Одри, которую я уже пару раз видел, думаю, ей это понравится. Так же, как и нам. — Проведи каникулы с нами, — предлагаю я. — У нас в Винтер Велли есть все. Снежное Рождество, колядки и шумная семья. — Не мой стиль. — Ты не можешь так говорить, пока не попробуешь, — настаиваю я. — Вообще-то, завтра ты поедешь с нами выбирать елку. Я не понимаю, как эта женщина заставляет меня все время говорить всякую ерунду. Неужели я только что пригласил ее провести день со мной и Перри? Глава 13 Одри Извилистая горная дорога резко обрывается с моей стороны. Колин ловко маневрирует внедорожником на скользкой дороге, как будто делает это каждый день. Возможно, так оно и есть. Обрыв очень глубокий. И валуны внизу большие. Я дрожу, стараясь не думать о том, что можем сорваться с края. — Тебе холодно? Хочешь, я закрою окно? — Он успокаивающе кладет руку мне на бедро, а затем возвращает ее на руль. Его глаза не отрываются от дороги. — Нет. Это освежает. Его треснувшее окно и морозный воздух, задувающий в грузовик, поддерживают во мне спокойствие. Я и раньше ездила по ненадежным дорогам и не беспокоилась, но эта дорога не дает мне покоя. Я была на седьмом небе от счастья, когда он попросил меня поехать с ним, чтобы помочь купить рождественскую елку. По дороге мы проехали уже не одну тысячу елок. По какой-то странной причине я думала, что мы купим одну в Долине. На относительно ровной местности. Глупая. Нас обгоняет эвакуатор. Колт и Морган безумно машут руками, проезжая мимо. Мой желудок подпрыгивает, просто наблюдая за их скоростью. — Может, им стоит притормозить? — спрашиваю я, все еще гадая, что случилось с одним из деревьев, мимо которого мы проехали несколько миль назад. — Наверное, — отвечает Колин. — Они просто хотят первыми добраться до нашего особого места. — Мы уже приехали, папа? — Перри вытягивает шею, сидя в своем автокресле на заднем сиденье машины.