— Да, может быть, — согласился он развлекаясь. До сих пор она еще не была настолько разговорчива, и он задавался вопросом, должно ли это, пожалуй, что-то значить. Тогда он пришел к убеждению, что под покровом темноты ей легче давались разговоры, потому что таким образом он не мог ее видеть. В некотором роде это напомнило ему о временах на Трипл-М, когда он и Клэй проводили много совместных ночей в доме их бабушки и дедушки. Они спали в одной комнате на двух кроватях, и темные деревенские ночи служили для них в качестве защищающей завесы, за которой они позволяли рассказывать друг другу вещи, о которых при свете дня никогда не решились бы поведать. — Это очень неудовлетворительный ответ, — недовольно заметила Пайпер. — Клэй доверяет мне, потому что я никогда не давал ему причин не делать этого, — объяснил Сойер. Теперь, когда он больше не работал на Ванденбурга, ему больше не нужно было постоянно хранить молчание. Однако он еще не был готов раскрыть перед ней свое прошлое. — Кто же вы в таком случае? Только бандиты по-прежнему носят с собой оружие. — Клэй носит с собой оружие. Разве он преступник? — Конечно, нет, — ответила Пайпер. — Он маршал. Наступила тишина. Сойер выжидал. — Вы являетесь представителем закона? — наконец спросила она. — Не в буквальном смысле, — ответил Сойер, задумавшись, боялась ли Пайпер до сих пор и могла ли использовать небольшую защиту. Но он был достаточно умен, чтобы отвлечь ее. — Как же вы, собственно, завели знакомство с дамой ночи? — вместо этого осведомился он. Ответ Пайпер прозвучал немного раздраженно. — Вы прекрасно слышали, что она сказала. Ее дочь Джинни Сью является одной из моих учениц. И если вы «не в буквальном смысле», представитель законы, тогда кто вы? — Мне платили за то, чтобы я охранял одного мужчину и его семью. Это все, что вам нужно знать об этом, — на одном дыхании выпалил он ответ на слишком личный вопрос. — Уважаемые дамы, как правило, не заводят дружбу с женщинами, вроде матери Джинни Сью, и неважно при каких обстоятельствах. Несколько снисходительно она ответила: — Вероятно, я — не уважаемая дама. Разве вы не размышляли об этом? — О, все-же вы именно такая, — сказал он смеясь. — Иначе, вы бы не беспокоились о том, что я увидел вас в ночной сорочке или потому, что спите со мной в одной комнате. После этого Пайпер молчала так долго, что Сойер уже начал верить, что она заснула. Когда девушка, наконец, заговорила, в ее голосе послышалось сожаление. — Бесс любит своего ребенка больше, чем что-либо на свете, как и любая другая мать. И хотя ее работа считается нравственно предосудительной, она — все еще человек. Я не вижу причин шарахаться от этой женщины, как от прокаженной. Внезапно Сойеру стало трудно дышать. Обычно он не был сентиментальным типом, тем более, если речь шла о проститутке как Бесс Тернер. Однако, абсолютно естественное сочувствие Пайпер к этой женщине, тронуло его, и это изменило его мнение о ней. Это осознание привело его в замешательство. — Сойер? Обрадовавшись, он заметил, что она использовала его имя. Так ему нравилось больше. — Да? — Я… мне страшно. — Не стоит, я не причиню вам вреда. — Я не вас боюсь, а того мужчину, который стрелял в вас. — В таком случае, — ответил он, шутя только наполовину, — вам следует перебраться ко мне в кровать. — Ни в коем случае я не могу этого сделать! — Почему нет? Я думал, ваша репутация в любом случае будет разрушена. — Может и так, но этого не произойдет, — возразила она рассержено. — Я не одна из тех женщин, которые делят постель с мужчиной, не находясь с ним в браке, — она настолько тяжело сглотнула, что он смог услышать это. — Я… невинна. «Невинна. Другими словами: девственница. Все остальное тоже было удивительно». — Я не трону вас, мисс Сент-Джеймс, — заверил он ее, не сомневаясь в своих словах. Совсем другим вопросом было то, захочет ли он что-нибудь сделать, если Пайпер ляжет рядом с ним на узкой кровати. Но он никогда не пытался убедить женщину в чем-либо, чего она сама не хотела делать, и не стал бы делать этого сейчас. К своему удивлению, он услышал, как она покинула свою кровать, и всего лишь мгновение спустя легла к нему в постель. Матрас был достаточно широк для одного человека, но не для двух. Поэтому Пайпер неизбежно коснулась его и почти выпрыгнула из кровати, когда поняла, что на нем ничего не было надето, кроме повязки и перевязи. Он заметил это по тому, как у нее прервалась дыхание от неожиданности. — Все в порядке, Пайпер, — сказал он тихо. — Вы могли бы предупредить меня, что спите таким образом! — Вы могли бы спросить меня, — вернул он. — Это ужасно, — пожаловалась она, но все же осталась лежать с ним под одеялом. — Вовсе нет. Мы всего лишь два человека, которые в холодную зимнюю ночь обмениваются небольшим количеством тепла. Ничего больше. — Вероятно для вас это так! — прошипела она. — Но я всегда надеялась на то, что в один прекрасный день выйду замуж и заведу семью. Но затем пришли вы и все разрушили. — Если это так, — сказал он с улыбкой, — то мне очень жаль. — Ваши слова не звучат так, будто вам на самом деле жаль, — упрекнула она. Сойер зевнул. — Вы поверите мне, если я доставлю сюда священника, чтобы он обвенчал нас? Она снова гневно засопела, и мужчина опять засмеяться. Мысль о том, чтобы жениться — и жениться именно на Пайпер — нравилась ему все больше и больше. Конечно, он предпочел бы сначала поухаживать за Пайпер Сент-Джеймс, как это и должно быть, прежде чем она наденет на свой палец его кольцо, и он заберет ее на Трипл-М к остальной части семьи МакКетрик. Но девушка была абсолютно права. Так несправедливо, ее репутация вероятно уже была уничтожена, по причине того, что они всего лишь несколько дней и ночей, провели вместе в этом доме. Существовало достаточное количество лицемеров, которые станут утверждать, что она отдалась при первом же случае, потакая вожделению, после того как приютила у себя раненного незнакомца. Никто даже не скажет о том, что она проявила милосердие и мужество, продемонстрированное, пока она затаскивала его в свой дом и как могла заботилась о его огнестрельном ранении. После этого, собственно, похвального действия многие люди этого города, скорее, поставили бы ее на одну ступень с Бесс Тернер. Пайпер не ответила на его вопрос, и, судя по влажности, которую он ощутил на своем правом плече, сейчас, должно быть, была вся в слезах. — Эй, — прохрипел он. — Вы не должны плакать. — Не могу ничего с собой поделать, — всхлипывала она. Для нее это должно быть действительно очень плохо, так как он был уверен, что у нее глаза на мокром месте. — Разве недостаточно того, что вы разрушили мою жизнь? Теперь вам вздумалось посмеяться надо мной? Она полностью озадачила Сойера. — Вы издеваетесь? — выговорил он грубым голосом. Для него не было ничего хуже плачущей женщины, особенно если в этом была его вина — как сейчас. — Когда я успел вам что-то сделать? — К…когда вы ск…сказали, ч…что мы можем об…обвенчаться! — рассеянно пролепетала она. — Пайпер, — сказал он, удивляясь самому себе, когда продолжил, — я был абсолютно серьезен. Я женюсь на вас, если в таком случае вы почувствуете себя лучше. Она приложила усилие, чтобы сесть рядом с ним. В лунном свете, слезы на ее щеках замерцали серебром. Распущенные волосы спадали вниз по ее спине до самой талии. — Но мы вовсе не любим друг друга! — в ужасе воскликнула она. Он осторожно потянул ее обратно на матрас и обернул свою неповрежденную руку вокруг нее, так что ее голова покоилась на его плече. — Это правда, — признал он, — но мы не будем первой парой, вступившей в брак по практическим соображениям. Клэй и Дара Роуз также вступили в договорной союз, чтобы у нее и у девочек была крыша над головой, и все оказалось как нельзя лучше. Однако, вместо того чтобы утешить, его слова заставили ее разрыдаться еще сильнее. Сойер был в недоумении. Неуклюже он погладил ее по голове, но ничего не говорил, потому что боялся сказать что-то неправильное. — Это совершенно другое, — объясняла Пайпер, после того как некоторое время тихо плакала. — Что же в этом другого? — хотел он знать. — Клэй и Дара Роуз другие! — Почему? — Они любили друг друга с самого начала. Просто потребовалось больше времени для того, чтобы заметить это. Невольно Сойер снова рассмеялся, хотя опасался, что это опять окажется ошибкой. — Люди женятся по всевозможным причинам — и не всегда лишь по любви. — Но так не должно быть!