Луар обвиняет Рубин в смерти Атана. Это четвертое. Луару нужна Рубин еще для чего-то. Это пятое. И Луар считает, что ее отец использовал какую-то юни, чтобы скрыть ее способности ото всех. Это шестое. Как можно за один день пребывания в замке подставить под удар себя, своего отца и младших сестер? Король Инайи никогда не отцепится. Сейчас он продает свободу Ордериона, чтобы выкупить продовольствие у Турема. А завтра станет торговать чужими секретами, чтобы укрепить власть. Слезы навернулись на глаза. И вроде бы она не виновата в том, что все так случилось, но ведь на самом деле вина на ней! Не поддайся она на провокацию Ордериона, ничего бы не было! Не начни она с ним делить постель в замке – Луар не узнал бы про ее дар! «Но он все равно разгадал бы секрет позже, ведь новый договорной брак нужен Турему точно так же, как и Инайе», – мысленно сказала себе Рубин. Принцесса осмотрелась по сторонам и поняла, что заблудилась. Она потерялась в замке! – Прекрасно! – От злости и разочарования едва не топнула ногой. Очередной коридор и куча дверей. Картины на стенах. Следовало найти кого-то из слуг, чтобы узнать дорогу назад, в «темницу». Рубин огляделась еще раз и задумалась. Почему за ней никто не следит? Она же невольница! В конце концов, сам король подозревает ее в убийстве сына! Где воины, которые должны ее стеречь? В этот момент из другого коридора вышла королева Мира. Она остановилась, пристально глядя на Рубин. – Ваше величество. – Принцесса быстро повторила утренний книксен. – У нас есть всего пара минут, чтобы поговорить, – ответила Мира и подошла к ней. – Вы отослали воинов? – не поняла Рубин. – Я – их королева, и мое слово важнее слова любого из принцев, – напомнила Мира. – Ты, конечно, молодец. Ловко Ордериона за нос водишь. – О чем вы? – Рубин насторожилась. – Мужчины падки на красоту. Что уж говорить об Ордерионе, изуродованном маной с юности. Как думаешь, обвела бы ты его вокруг пальца, будь у тебя внешность, скажем, Хейди? – Мира изогнула идеальную черную бровь. – Но каждому свое: одному подавай странноватую деру, которой чураются другие мужчины, а другому нужна та, на которую будут с восхищением смотреть все. Я не желаю зла ни одному, ни другому. И если Хейди мне кажется отчаявшейся девой, удачно выскочившей замуж за принца, то ты – Мира указала на Рубин пальцем, – от отчаяния крайне далека. Луар никому ничего не прощает. И он считает, что Атана убила ты. Позволь, подскажу тебе, что за этим последует: сделка с Туремом состоится и ты станешь женой Ордериона. А когда нужда в продовольствии союзников исчезнет, Луар перестанет быть зависим от вашего договорного брака. Вот тогда ты и понесешь наказание за убийство Атана. – Я никого не убивала, – прошептала Рубин. Мира тяжело вздохнула и покачала головой. – Это не имеет значения, туремская принцесса. Если Луар что-то для себя решил, он мнения не изменит. И отомстит тебе в тот момент, когда ты будешь к этому не готова. На защиту Ордериона не рассчитывай: он никогда не выступит против отца. Так было со мной. Будет и с тобой. – О чем вы говорите? – Рубин наклонилась ближе к Мире. – Я любила его, – тихо произнесла та и с болью во взгляде улыбнулась. – Но Луар посчитал, что такая красота, – она провела пальцем по своей щеке, – не должна достаться его младшему сыну. И с этим Ордерион ничего не смог сделать. Если король возжелает поразвлечься с тобой, Ордерион снова ничего не сможет сделать. Он на крючке у своего отца: один неверный шаг – и Луар призовет гонцов смерти, которые растерзают его сына. Меня беспокоит то, что с твоим появлением сам Ордерион, кажется, об этом позабыл. Пока Луар с интересом наблюдает за его вызывающим поведением – Ордериону ничто не грозит. Но ежели Луару покажется, что сын на самом деле начинает представлять для него опасность – Ордерион не жилец. А теперь хорошо подумай и ответь мне на вопрос: стоит ли союз Инайи и Турема твоей жизни? У меня не было отца-короля. И возможности бежать отсюда без оглядки тоже. А у тебя есть и то и другое. Решение за тобой. – Мира развернулась и скрылась за углом, а Рубин прижала ладони к щекам, глядя на пустой коридор. Спустя минуту за ее спиной появились Азагриэль и два воина. – Ваше высочество, я так испугалась! – произнесла служанка. – Замок огромен, в нем так легко заблудиться! Рубин опустила руки и медленно выдохнула. Ложью и интригами ее не напугать. Но Мира сильно рисковала, столь откровенно разговаривая с ней наедине. Узнай король, что супруга пытается помешать договорному союзу и спровадить из замка Рубин, той явно не поздоровится… Зачем же она пошла на такой риск? «Ради Ордериона», – подсказал внутренний голос. Как все, иногда, оказывается просто. Ордерион влюблен в Миру, а Мира любит его. Между ними король Луар и судьба, которую не изменить. А Рубин – лишь принцесса-целительница. И еще седоул. Она обернулась к Азагриэль и напряженно улыбнулась. – Да, кажется, я действительно заблудилась. – Тогда позвольте мне проводить вас в покои, – мягко предложила служанка. – Пойдем, – ответила Рубин и направилась следом за ней. * * * Ближе к обеду за Рубин послала принцесса Хейди. Азагриэль, едва ли не запинаясь, сообщила ей, что жена Галлахера уже ожидает ее высочество у выхода в сад. – Кто сообщает о встрече, когда ее час уже пробил? – не поняла Рубин. – Я полагала, что Хейди отведет меня на могилу Атана после обеда. – Вы хотите что-то передать ее высочеству? – заискивающе заулыбалась Азагриэль. – Нет. Неси мне наряд для похорон. Надену его. Азагриэль проводила принцессу до выхода в сад и поспешила скрыться с глаз. Хейди, увидев Рубин, сдержанно кивнула. Рубин тоже не стала изображать книксен. – Простите за опоздание, но мне только что сообщили, что вы меня ожидаете, – с достоинством произнесла Рубин. Хейди проскользила леденящим взглядом по наряду Рубин и сдержанным тоном произнесла: – Боюсь, что слуги опять что-то напутали и слишком поздно передали вам мое послание. Что ж, об их расторопности я осведомлена как никто другой. Она указала рукой на сад, красоту которого Рубин оценила бы по достоинству, не будь ее мысли заняты совершенно иными вещами. Принцессы направилась по дорожке, ведущей в тень высоких деревьев. – И часто здесь слуги забывают передать послания? – спросила Рубин. – От меня и для меня – слишком часто. Боюсь, вас постигнет тот же злой рок. – Вы говорили об этом своему супругу, его высочеству принцу Галлахеру? – поинтересовалась Рубин. – Не вижу смысла беспокоить Галлахера подобными пустяками. У Белого замка есть королева. – Хейди искоса взглянула на Рубин. – Ей виднее, как слугами управлять. – Я обратила внимание на то, что нынче в моду вошли белые наряды, – не смогла удержаться от колкости Рубин. Хейди хмыкнула, даже не пытаясь скрыть презрение. – Черный цвет на этой паре внушает страх и ужас, – ответила она. – Поверьте на слово. Рубин напряглась. Казалось, что Хейди вовсе не шутит. Они продолжали идти извилистой тропой между деревьев, пока бывшая дера, а нынче принцесса, не остановилась и не огляделась по сторонам. Рубин тоже осмотрелась: вокруг ни души. – Опасайся Миры, – шепотом произнесла Хейди. – И своей служанки: она все доносит Мире напрямую. – Королева не производит впечатления… – начала было Рубин. – О нет, – покачала головой Хейди и пошла дальше. – Она очень опасна. Не красота усадила ее на трон подле Луара, а ум и хитрость. Ты обратила внимание на ее манеры? Откуда простолюдинка так искусно им обучена? Да и образование у нее не хуже моего. Сомневаюсь, что сиротка, воспитанная в храме волхвов, смогла бы все это постичь. – Ее могли готовить к служению богини любви, – тихо заметила Рубин. – Вот и Галлахер так думает. А я сомневаюсь, – перешла на шепот Хейди. – Для чего бы ее ни готовили, теперь она королева. – Вне сомнений, – сдержанно кивнула Хейди и замолчала. Рубин мысленно отругала себя за неосмотрительность, ведь получилось, будто она напомнила Хейди о статусе Миры и тем самым заставила ее прервать щекотливую тему обсуждения недостатков ее величества. Не то чтобы Рубин считала сплетни дурным тоном. О нет, дурным она считала не прислушиваться к тому, что говорят вокруг, и не делать из этого выводов. А сплетни, как водится, при любом дворе живут независимой жизнью и часто являются порождением чьих-то интриг. Рубин нуждалась в союзниках. Но могла ли она доверять этой дере, разносившей еду в трактире, пока та не встретила принца? Любая дева на ее месте приложила бы все усилия, чтобы обаять кавалера и выскочить за него замуж. Тем более что по праву наследования трон после смерти Луара достанется именно Галлахеру, а значит, когда-нибудь Хейди сама станет королевой-консортом. В такой ситуации можно рискнуть и применить, например, юни влюбленности. С другой стороны, с такой юни за пазухой работать подавальщицей глупо. Можно было использовать грязную уловку гораздо раньше, на каком-нибудь состоятельном дере, чтобы не знакомиться с жизнью простолюдинки. Пока Рубин размышляла об этом, они с Хейди вышли к склепу, стоящему в тени сосен. Рубин взглянула на одноэтажное прямоугольное здание из гладкого серого камня, обнесенное рядами величественных колонн. Над входом красовался герб королевской семьи Инайи, выложенный мозаикой, а на каменной плите под ногами сияла гравировка: «Здесь покоятся те, кому Инайя обязана всем». «Сколько пафоса», – подумала Рубин и благоразумно промолчала. Специально наступив на надпись, она обогнула могучую приоткрытую дверь из камня и вдохнула спертый воздух мертвой тишины. Внутри склеп напоминал огромный гроб: такой же прямоугольный, наглухо заколоченный и погребенный во мраке многовековой истории. Вдоль стен стояли статуи богов в полный рост. Даже Дхар – и тот находился здесь. Его статуя задумчиво взирала на ступени широкой лестницы, ведущей вниз. Рубин подошла к изваянию из мрамора и запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть гиганта. С каким старанием скульптор передал изъеденные маной глаза и щеки бога самой Тьмы! С каким кропотливым трудом изобразил отметки силы на его лице и руках! Казалось, его мраморную мантию вот-вот сорвет с плеч ветер и унесет из этого места, оставив бога в рубахе и штанах простолюдина. Рубин отчаянно смотрела на него и цеплялась за мысль, что, возможно, Дхар выглядит именно так, каким его изображали волхвы в древних трактатах: красивым и страшным одновременно, одним из самых величественных и в то же время самых приземленных из богов. – Иногда меня пугает его внешнее сходство с Ордерионом. – Хейди остановилась рядом с Рубин. В руках она держала масляную лампу – одну из тех, что висели вдоль стен. – Дхар – единственный из богов, кто не смог совладать с собственной силой маны, – прошептала Рубин.