– А ей обязательно нужно все сообщать? – Ордерион захлопнул книгу. – А как по-другому она узнает о его чувствах? – не поняла Рубин. – Догадается! – Ордерион сел. – По поведению! По поступкам! По взгляду, в конце концов! – Ах, по взгляду! – взмахнула руками Рубин. – А откуда ей знать, может, он на всех, кого желал, так же смотрел! – Тогда она просто дура! – Ордерион встал. – Раз очевидного перед собой не замечает, то и говорить ей что-либо бесполезно: обязательно найдет причины не поверить и усомниться. – Потому что боится, что ее используют! – Рубин указала на книгу, косвенно ссылаясь на текст. – Потому что не верит ему, но желает, чтобы он верил ей, – подытожил Ордерион. – Сама-то она о чувствах своих даже не заикается, прислуживая ему так, как ее кто-то там научил! – Да как ты смеешь! – воскликнула Рубин, яростно глядя на него. – Книгу почитай! Там все написано! – Он подхватил подушку и плед с дивана. – Не было там такого! – прогремела Рубин ему в спину. Ордерион обернулся у двери. – Простолюдинка работала в доме дера и подавала ему еду и напитки. Так, как ее научили старшие слуги. И за треть книги, которую я прочел, эта дева не сделала ничего, чтобы самой рассказать деру о своих чувствах. Лишь краской стыда заливалась и нервно прикусывала губы, когда он слишком пристально на нее смотрел. Кто знает, возможно, она всего-то и мечтает, что стать дерой и выйти замуж, чтобы кто-то прислуживал ей самой? – Не было у нее таких помыслов. – Рубин сжала от злости кулаки. – А откуда ему об этом знать, когда она зависима от своего хозяина? Ордерион открыл дверь и ушел. А Рубин от злости топнула ногой. Намекает он ей здесь на дурость! Пусть на себя посмотрит! Если любит – язык не отвалится об этом сказать! Не пристало деве первой в чувствах признаваться. Да и не известно еще, что он испытывает к ней! У мужчин похоть часто с любовью путается. Потом похоть исчезает, и от чувств остаются одни обещания, с которыми деве всю жизнь жить. Рубин знает… Сурими рассказывала… Помотав головой, чтобы прийти в себя, принцесса выпрямила спину и направилась принимать ванну. Крови прошли – впору траур с себя снимать. Краснеет она от его взглядов? Ничего! Больше не будет! Пусть сам краской заливается, когда она будет на него смотреть. Глава 18 Рубин Принцесса едва успела переодеться в темно-синее платье, которое наказала принести Азагриэль, как к ней в покои нанесла визит Хейди. Увидев жену Галлахера в дверях, Рубин тут же отправила Азагриэль вон и заперла за служанкой дверь. Хейди не приседала перед Рубин в поклонах и выглядела… растерянной и подавленной. – Как ты себя чувствуешь? – спросила ее Рубин, изучая черты исхудалого лица. – Плохо, – прошептала Хейди. – А ты как? – Терпимо, – натянуто улыбнулась Рубин. – Мне очень жаль. – Мне тоже, – ответила Хейди, прошла и присела на диван. – Ответь мне, только честно, – она подняла глаза на Рубин, – это правда, что вчера Ордерион на тебя руку поднял? Рубин обомлела от подобного предположения. – Нет. Нет! – повторила она более настойчиво. – Я сама поцарапалась. Хейди неодобрительно покачала головой, явно не веря заверениям Рубин. – Следы белилами скрыла? – Хейди с сожалением глядела на нее. Рубин по наитию прижала ладонь к щеке, на которой после сна никаких царапин не осталось. – Я клянусь тебе, – сдерживаясь, чтобы не начать браниться, заверила она. – Ордерион здесь ни при чем. – Галлахер тоже так считает. – Хейди разгладила складки на юбке пыльно-зеленого платья. Этот цвет принцессе совершенно не подходил, придавая ее бледной коже такой же бледно-зеленый оттенок. – Галлахер? – Рубин присела рядом с Хейди. – А при чем здесь… И тут она поняла. Кажется, вчера Мира и фрейлины, повстречав Рубин в коридоре, подумали об Ордерионе плохо и начали разносить нехорошие сплетни… – И кто Галлахеру весть о моем лице шепнул? – спросила Рубин. – Ее величество и ее верные фрейлины встретили тебя и крайне обеспокоились твоим здоровьем. Решили, что его величество и все придворные должны тебе посочувствовать. – Вот же дрянь, – прошипела Рубин. – Тш-ш-ш… – Хейди коснулась ее руки. – Не в замке. Я пришла к тебе с просьбой. – Говори. – Прогуляйся со мной по городу, пожалуйста. – Боюсь, что меня не выпустят. – Рубин сочувственно погладила Хейди по руке. – Без меня – нет, – прошептала Хейди. – Но и мне без тебя не выйти. Взгляд принцессы, направленный в сторону окна, напугал Рубин. Он не был пустым. В нем плескалась боль. Будто птица, запертая в клетке, Хейди хотела вырваться на волю, еще не понимая, что даже за пределами замка никакой воли для нее не существует. Брачные узы навек приковали ее к мужу и его королевской семье невидимыми цепями. И разорвать их была способна лишь смерть. – Я спрошу разрешения у Ордериона, – пообещала Рубин. – Если он отпустит меня на прогулку с тобой, с радостью составлю тебе компанию. – Спасибо. – Хейди не сводила взгляда с окна. Рубин коснулась ее руки, и принцесса как будто отмерла. Она заморгала и поспешила встать. – Подскажи, а кто шепнул тебе, что мой траур окончен? – понизив тон, спросила Рубин, указав на платье Хейди. – Вчера служанка твоя подсказала. – Ясно, – скривилась Рубин. * * * Рубин не нашла Ордериона в его покоях и направилась искать принца в подвал. Следуя по первому этажу замка, она перепутала повороты коридоров и заплутала. Попыталась вернуться назад, чтобы оказаться в знакомом месте, но все время попадала в какие-то новые коридоры, которых Ордерион ей не показывал. Принцесса осмотрелась по сторонам, ища глазами слуг или воинов, но, как назло, в этих коридорах оказалось пусто! «Возможно, кто-то из слуг прибирается в комнатах?» – подумала Рубин и открыла первую попавшуюся дверь. Помещение, где все было обито красным бархатом, привело Рубин в недоумение. «Место для утех?» – подумала она. Она знала, что подобные комнаты обустраивали и в Звездном замке для «развлечения гостей». Рубин закрыла дверь. Вернулась в предыдущий коридор, доверившись предположению, что в другом коридоре будут обычные помещения, так как позади осталось довольно много дверей. Она дернула за ручку двери в другом коридоре и снова замерла. Белая комната. И нечто ужасное, что Рубин никогда не хотелось бы увидеть. Она зажала рот рукой и тут же юркнула назад, в коридор, тихо запирая за собой чужие покои. Возможно, ее никто не заметил? Луар ведь даже не посмотрел на нее, стоя с закрытыми глазами, пока какая-то обнаженная девица принимала его ртом. Рубин поняла, что ее сейчас вырвет. Нет, не от того, что увидела девицу на коленях перед королем Инайи. Такие сцены они с Сурими через потайные отверстия наблюдали не раз. Тошнота подступила от вида королевы Миры, которая стояла за спиной своего супруга и что-то шептала тому на ухо, сжимая в руке основание его органа. Рубин плотнее зажала рот, часто дыша. Что ее так поразило? Некоторые делегаты из разных королевств любили и трех девиц на ночь взять. Там уж чего только не насмотришься в обучающих целях. Но здесь… Здесь король и его жена… И голая дева, которую они использовали для потехи. С Ордерионом Мира вела себя так же? Приглашала кого-нибудь порадовать его, пока нашептывала что-то на ухо и хранила мнимую девственность? И он делал такое? С ней? Боги, куда она попала! В какое тайное царство Дхара, где нет ничего, кроме вечных мучений? Ее тоже когда-нибудь ждет посещение такой комнаты? Если Ордериону вдруг наскучит утешаться только женой, он, взяв пример из личного опыта, пригласит ли он разделить ее постель еще с кем-то? Рубин мчалась по коридорам без оглядки, не разбирая пути. Сбежать куда угодно, но только подальше от этого места. Один поворот. Другой. Третий. Тронный зал. Она знает это место. Помнит дорогу оттуда во внутренний замковый двор. Рубин пролетела по коридорам и выбежала в дверь, оказавшись на улице. Здесь ходили воины и слуги, занимаясь своими делами, но многие из них тут же устремили взгляды на запыхавшуюся Рубин.