– Т-ш-ш! Воздуха снова стало не хватать – тяжёлая мужская рука перекрыла к нему доступ, обхватив меня за горло, в то время как вторая рука зажала рот. Я замычала, брыкаясь, но, прежде чем Ллеу услышал и обернулся, Дайре уже оттащил меня назад за деревья. – Пусти! Пусти, погань! Я смогла укусить его за ладонь и вырваться лишь тогда, когда Ллеу и Матти остались за кронами, а свечение ритуального костра стало неотличимо от свечения утреннего солнца. Возможно, только поэтому Дайре и разжал руки, ведь он уже утащил меня достаточно далеко, чтобы позволить мне кричать и ругаться в полный голос. – Что ты творишь?! – воскликнула я, уже готовая применить бронзовый наруч Гектора. Недаром я никогда не отказывалась от него даже в пользу золотых браслетов и красивого образа. – Как ты вообще перебрался через Кипящее море столь быстро? – Я же предупреждал, что прибуду следом, – ухмыльнулся Дайре, не пошатнувшись, даже когда я всё-таки щёлкнула наручем и демонстративно приставила тонкий клинок к его гладкой, румяной от ветра щеке. – Не дури, госпожа. – Не дури?! – Ты что, правда собиралась выйти к сейдману? Он же просто выманивает тебя! Весь Круг знает, как ты привязана к своему питомцу. Где он – там и ты. Следовательно, хочешь достать принцессу – достань её дракона, и наоборот. Если пойдёшь в Дейрдре, то умрёшь. Считай, что я только что снова спас тебе жизнь, а заодно и всё человечество. Я медленно выпрямилась, выходя из защитной стойки, и неуверенно опустила клинок. Кажется, Дайре и впрямь «похитил» меня из благих намерений. Неужели мы наконец-то оказались на одной стороне? – Почему меня должны убить на собственной родине? – сощурилась я. – Там мой отец, мои хускарлы, мои подданные… Я не хочу возвращаться домой не потому, что боюсь их, а потому, что всё ещё не нашла ответ, как избавиться от Красного тумана. Дайре закатил глаза, и на миг мне почудилось, что из карих они превратились в оранжево-красные, как зарево заката. Должно быть, так падал солнечный свет, просачиваясь сквозь плотную толщу деревьев, потому что, когда Дайре повернулся ко мне лицом, глаза его выглядели совершенно обычно. Разве что стали невероятно серьёзными для такого несносного смутьяна. – Потому что таково условие сейда, – ответил Дайре. – Чтобы настал Рок Солнца, ты должна умереть на той земле, на которой была рождена. Всё сложилось. Вот почему Сенджу остановил Дайре тогда у таверны, когда он запросто мог придушить меня голыми руками. И вот почему не придушил сам, не воспользовавшись ни одной из сотни возможностей. И почему позволил мне узнать о прошлом Оберона, а затем уйти с острова… «Наука хоть и удивительна, но, увы, пока не позволяет видеть прошлое, как ваш сейд». Я думала, Сенджу обронил эту фразу случайно, но теперь поняла: столь древний дракон случайностей не допускает. Ему было нужно, чтобы я узнала правду, чтобы сбежала и вернулась домой, где он сможет закончить начатое. Где-то там, за деревьями, на промёрзлой земле лежал обездвиженный Сол, подчинённый жестокому сейдману, и я едва удерживала себя на месте, чтобы не побежать к нему со всех ног. Он столько раз спасал меня, а теперь, когда спасение требовалось ему самому, я должна была просто уйти? Бросить, предать, обречь на погибель? В носу защипало. – Эй-эй, только не реви! И давай без глупостей. Спасёшь ты своего дракона, но точно не так и не сегодня. Нам надо, чтобы ты при этом не осталась без башки, а значит… О боги! А это ещё что за мерзость?! – Поддержку Дайре оказывал паршивую, но зато его бравада вывела меня из оцепенения. Он в упор пялился на мою левую руку, которую я забыла снова обернуть в повязку после того, как выдернула из неё ветвь. – Это от той штуки, которой Сенджу лечит драконов?.. Гелиос, кажется. Да уж, так бахвалятся своей наукой, а на деле вон как ей далеко до совершенства! Ладно, идём уже, костяная принцесса, не месяц нектара на дворе. – Куда идём? – растерянно спросила я в спину, с трудом отвернувшись от леса, где находился Солярис, и с не меньшим трудом подчинив себе изнурённые мышцы, чтобы двинуться дальше. – В Луг. Это ближайший город в Дану. Разве не там должны быть твои друзья? – Кочевник и Сильтан! – встрепенулась я, узрев мимолётную искру надежды. От этого даже силы прибавились: я зашагала быстрее и на следующей тропе, что выходила из леса и спускалась в низину, даже умудрилась обогнать Дайре. Тот возмущённо фыркнул мне вслед. С городом нас разделяло несколько лиг, на преодоление которых ушло порядка двух часов. Несмотря на то что снег в Дану уже растаял, без препятствий не обошлось: бурелом образовывал такие крутые спуски и подъёмы, что иногда через них приходилось карабкаться на четвереньках. Если бы Дайре великодушно не снял с себя плащ, оббитый мехом куницы, и не накинул его мне на плечи, в своём шёлковом платье я бы окоченела насмерть ещё на половине пути. – Плевать мне на тебя, госпожа ты драгоценная, – бросил он мне вместе со своим плащом тогда, и из его уст мой титул звучал как ругательство. – Просто в таком виде ты похожа на сумасшедшую бродяжку. Не хочу, чтобы все подумали, будто я с чернью якшаюсь. Я кивнула, сделав вид, что поверила, будто в Дайре действительно нет ни толики благородства. Когда из-за леса восстали шпили молочно-белого замка и зазубренная крепостная стена высотой в несколько этажей, на которых дежурили хирдманы с арбалетами наперевес, под ложечкой у меня тревожно засосало. В прошлый раз мой визит в Луг закончился дракой, ловушкой и побегом. Я не была уверена, что он не закончится так и сейчас, но вид Дайре, без колебаний направившегося прямиком к городским воротам, заражал спокойствием. Казалось, он совсем не переживает по поводу того, что его тоже разыскивают с факелами и вилами как предателя и цареубийцу – даже не надел капюшон и не попытался спрятать лицо. Я не сразу поняла почему, пока Дайре вдруг не обогнул очередь, выстроившуюся ко входу, и не юркнул под свод дозорной башни. – Я внебрачный сын ярла, тебе уже говорили? – сказал он, когда мы обошли почти весь город вдоль крепостной стены и вдруг очутились у входа в узкий туннель, долы которого были заполнены зловонной жижей и грязной водой. Мне пришлось подавить рвотный спазм, чтобы заставить себя пролезть внутрь за Дайре, погрузив в жижу ноги по самые щиколотки. – Вдобавок я ещё и самый младший. Отца не очень-то интересовало моё воспитание и то, как я провожу время, поэтому я часто сбегал от приёмной матушки и исследовал город вместе с крестьянской ребятнёй. По этому туннелю из города сливаются все помои. Его построили после паучьей лихорадки, когда выяснилось, что она передаётся не только через насекомых, но и через человеческие отходы. Пахнет здесь мерзко, зато стражи нет. И я догадывалась почему – пока мы добирались до лестницы, что вывела нас в самый центр города через колодец, меня несколько раз попыталось вывернуть наизнанку. Глоток свежего воздуха был как глоток холодной воды после прогулки в Золотой Пустоши. – Кстати, – сказал вдруг Дайре, когда мы, отряхнувшись и более-менее приведя себя в порядок, остановились под вывеской какого-то магазинчика в переулке Ткачей. – Твой отец знает о том, что в Луге живут и покупают провизию драконы. Я впустил их с его разрешения. Потому он и назначил меня ярлом – Оникс надеялся снова заключить с драконами мир через меня и мою мать. – Почему ты говоришь мне это только сейчас?! – выдавила я, когда наконец-то переварила услышанное. И хотя слова Дайре пролили свет на многие вещи, которые прежде озадачивали меня, я почему-то разозлилась. – Не знаю. – Он пожал плечами. – Случайно вспомнилось. Решил, что ты должна знать. – Вот уж спасибо. Ещё одна своевременная новость! Дайре закатил глаза и вдруг вытащил из внутреннего кармана матовую склянку. – Что это? – спросила я подозрительно, снова ожидая подвоха. Он молча вытряхнул себе на язык пару багряных капель и отвернулся в сторону соседней улицы. Его голова запрокинулась, словно он принюхивался к воздуху, как это делал Солярис. – Твои друзья там. Я не стала спрашивать, зная, что он всё равно не ответит. Многоэтажные домики из саманного кирпича с цветными стёклами и медными дверьми кучковались вдоль улиц, вымощенных разноцветными камнями. Меня ничуть не удивило, когда Дайре, миновав их все, остановился перед той самой захудалой таверной, где Солярис познакомил меня с Мелихор, а Кочевник потом познакомил нас троих с местной стражей. Внутри всё так же пахло пьянством и драками, а с кухни тянулся аромат лукового супа и ржаных лепёшек. Правда, в этот раз здесь оказалось не так оживлённо – все столы стояли пустые, и нигде не было ни души. – Закрыто! – раздался голос трактирщика откуда-то из-за стойки, а затем что-то пронеслось мимо, шерстяное и здоровое, как кабан. Оно схватило Дайре за грудки и перекинуло назад, через пустой стол и деревянную скамью. – Кочевник, стой! Кочевник замер, уже занеся над побелевшим Дайре свой топор, и повернулся ко мне с красноречивым недовольством на лице, как всегда разукрашенном и красном от хмеля, которым от него разило за лигу. Несмотря на то что он отсутствовал в Сердце всего пару дней, волосы его, выбритые по бокам, стали короче и теперь едва забирались в косичку – похоже, разгадывая секреты Красного тумана, Кочевник помимо таверны успел навестить ещё и брадобрея. – Какого Дикого ты здесь, Рубин?! И почему вместе с этим слизнем? Где Солярис? – пробасил он, всё ещё держа Дайре. Тот извивался и боролся с ним как мог, но это выглядело настолько жалко, что первым делом я сказала: – Отпусти Дайре. Он нам не враг. Пока что. Кочевник подозрительно сощурился, но не то мой дрожащий от усталости голос, не то побитый вид разжалобил его: он послушно отпустил Дайре из захвата и даже отошёл от него на безопасное расстояние. Тот сразу же перекатился на ноги и, на всякий случай ухватившись за рукоять меча, закашлялся, сыпля проклятиями сквозь хрипы в пережатом горле. Я же медленно огляделась, кожей чувствуя ещё один взгляд, но не понимая, откуда именно он исходит. Чтобы найти Сильтана, пришлось встать в центре зала и задрать голову вверх: он раскачивался на подпирающей крышу балке за люстрой и, лакая эль из кружки, молчаливо созерцал представление. – Выглядишь неважно, госпожа, – изрёк он, когда спрыгнул прямо передо мной, при этом не расплескав ни капли эля. Приземление его вышло бесшумным, как будто он весил не больше кошки, худощавый и высокий. Неизменно проказливая улыбка, лисий взгляд и серьга с ракушкой-латиаксис, выглядывающая из-под солнечно-белых волос. Сильтан едва приблизился ко мне, как тут же отпрыгнул назад и демонстративно зажал нос рукавом шёлковой рубахи. – Ух, а пахнешь-то как!.. Просто омерзительно, если честно. Что с тобой стряслось? – Сенджу хочет сжечь весь мир дотла, а Соляриса схватили, – отчеканила я, и каждое слово резало мне горло, будто я выплёвывала битое стекло. – Ох. Вот оно как… Сильтан тут же отставил кружку на ближайший столик и забыл об издёвках. Затем обернулся на трактирщика, выглянувшего к нам с кухни, и, покопавшись в кармане штанов, перебросил ему через стойку несколько алмазов размером с мизинец каждый. – Попридержи таверну закрытой ещё пару часов, – попросил Сильтан, на что трактирщик часто-часто закивал и так же безропотно юркнул обратно в свою каморку. – Мы тут на рынок за рисом и пшеном собирались, но теперь, похоже, будем собираться на войну. 14 Рок Солнца Кочевник никогда не умел слушать не перебивая, но в этот раз он не проронил ни слова, пока я говорила. Делать это мне пришлось прямиком из душистой ванны, дабы не терять времени попусту, – её для меня учтиво набрали дочери хозяина таверны, принеся заодно с вёдрами горячей воды свежую одежду и кусок мятного мыла. Сильтана, Кочевника и Дайре загораживала лишь деревянная ширма, за которой они, рассевшись на скамьях, и слушали под плеск воды рассказ о событиях последней ночи. Сильтан несколько раз ругнулся на драконьем – нечто похожее на «Дело дрянь!», только с шипящими и рычащими вместо гласных, – а Кочевник перекидывал свой топор из руки в руку, пока, подскочив, вдруг не метнул его в стену. Даже из-за ширмы было слышно, как тот вонзился в тёмное дерево, рассекая одну из балок пополам. – Никто не смеет убивать Соляриса раньше меня! – рассвирепел Кочевник, пока я вычищала из волос клочки травы и сгустки запёкшейся крови, а кожу оттирала от смрада канализационных помоев. – Королевский зверь обещал мне поединок! Мы договаривались! Твой отец не отнимет у меня победу. Догоним сейдмана и освободим Соляриса! – Ты что, совсем тупой?! Рубин нельзя идти в Дейрдре! – Дайре подал голос впервые за всё это время, и я безмолвно удивилась тому, как по-взрослому тот звучал, утратив привычную ребячливость. – Ступит на землю родного туата, и Сенджу тут же убьёт её. Чем ты вообще слушал? – Мы летели на драконе до Луга несколько недель! – возразил Кочевник. – А сейдман человек. У него дорога и вовсе займёт целый месяц. – Не займёт. Ты слишком мало знаешь о сейде. – Мы всё равно успеем догнать Соляриса до того, как они достигнут туата Дейрдре. – Ладно, допустим. Ну а дальше что? – заговорил Сильтан. – Думаешь управиться с королевским сейдманом одним топором? Извини, приятель, но тут я вынужден согласиться с ярловым сыном – ты и впрямь туповат. – Судя по мелодичному перезвону, он снова теребил свою серьгу, а судя по бесшумной тени, пляшущей под ширмой, ходил туда-сюда в раздумьях. Сильтан погрузился в них ещё в тот миг, когда я сообщила о похищении Сола, и с тех пор тоже более не напоминал шаловливого мальчишку. Кто бы мог подумать, что Сильтану всё-таки не плевать? – Нам ни в коем случае нельзя встречаться с сейдманом. Единственный человек, на ком он не посмеет применить свою скверну, – это Рубин, но сын ярла прав, ей нельзя приближаться к своему туату. Сенджу перехватит Руби ещё по пути туда или будет ждать её на месте. Старшие драконы не только крупные, но и быстрые. Представьте себе размах крыльев существа, которое размером с остров! – И что тогда ты предлагаешь? – поинтересовался Кочевник раздражённо. – Ну, как один из вариантов… – Затянувшаяся пауза мне уже не понравилась. – Что будет, если Руби просто умрёт? Прямо здесь и сейчас. Это же не земля Дейрдре, верно? Значит, Рока Солнца не будет. – Не будет, – согласился Дайре и, прежде чем Сильтан успел обрадоваться, добавил: – Как не будет и ритуального жертвоприношения. А значит, Красный туман никуда не денется и сотрёт нас с лица земли точно так же, как стёр бы, останься Рубин жива. – Ох. Жалко. Сильтану повезло, что нас разделяла ширма, иначе я бы швырнула ему в голову кусок мыла. Впрочем, Кочевник и сам отлично защитил мою честь, несмотря на то что когда-то сам же клялся покончить со мной в случае необходимости: – Лёгкой смерти захотел, а, ящер? – Эй-эй, воткни топор обратно в стену! Я же пошутил! В какой-то момент их голоса слились для меня в неразборчивый гомон, и я, задержав дыхание, погрузилась в пенную воду с головой, желая побыть наедине с мыслями хотя бы несколько секунд. Какая бы участь ни угрожала мне и человечеству, я не могла оставить Соляриса в беде. Не вернусь в Столицу, и его казнят. Вернусь в Столицу – вероятнее всего, умру. А если Рок Солнца всё-таки свершится… Верные хускарлы, заботливые матери, счастливые дети с щербатыми улыбками, развевающиеся пёстрые атласные ленты на ветру в летний Эсбат. Может, драконы и заслужили свой век процветания, но вот люди не заслужили того, чтобы сгореть в солнечном огне. Должен быть другой выход. Думай, Рубин. Думай! В лёгких начало медленно разгораться пламя. Ногти впились в бортики ванны, будто я пыталась утопить саму себя. «Ты, Рубин из рода Дейрдре, ведь была к этому готова?» Я закрыла глаза, и вместе с толщей воды, заглушившей все звуки, надо мной сомкнулась темнота. Несмотря на то что вода ещё не успела остыть, от клокочущего страха перед неизвестностью меня бросило в холод, как в зимнем лесу. Будто тело обвила скользкая змея – именно таким было то чувство, когда пытаешься вспомнить что-то, при этом даже не понимая, что именно ты забыл.