– А Сет, он… ну… – Ты мыслишь человеческими категориями, – улыбнулся Амон. – Сначала Сет был не очень рад. Но потом Анубис оказался очень сильным – и его сила была не такой спокойной, как у Осириса. Представляешь ураган тьмы и смерти, который не может себя контролировать? Нефтида попросила Сета помочь – кто больше его может знать о дикой необузданной мощи? Анубис действительно многому от него научился, и с тех пор они прекрасно общаются. Смотря на Анубиса и Сета и молчаливого Осириса рядом, Софи подумала, что сын Нефтиды общается с Сетом, может, даже лучше, чем с отцом. Она не успела понять, когда Анубис снова оказался рядом с ними и, наклонившись к Амону, громко шепнул: – Что за фигня творится? Теперь у Софи не осталось сомнений, с кем Анубис действительно часто общается. – Они неплохо беседуют, – Анубис кивнул в сторону Сета и Осириса. – В последнее время с отцом тяжело даже мне. Софи подумала, по меркам богов, «последнее время» – это сколько? Если Анубис подолгу остается в царстве мертвецов, вряд ли у него такое же представление о времени, как у людей. Но молчать Софи не собиралась: – Почему Осирис вообще здесь? Анубис пожал плечами: – Зевс попросил… но на самом деле понятия не имею. Сказал, что он обязательно должен быть. Он нахмурился, как будто пытался подобрать слова: – Осирис… он в стороне даже от богов. И для него время не всегда линейно. Он может что-то знать. Софи снова посмотрела на Осириса, на этот раз с любопытством. Казалось, во взгляде того было куда больше заинтересованности, когда он говорил с Сетом. Хотя лицо Сета оставалось непроницаемо, Софи многое бы отдала, чтобы узнать, о чем беседуют эти двое. – Софи? Когда Гадес появился рядом, Софи едва не задохнулась от мощи двух богов смерти, находящихся так близко, – мощи, которую здесь оба и не думали скрывать. Но если сила Гадеса была ласкающей, бархатной, щекочуще пробегавшей вдоль вен, то Анубис рядом с ним казался холодом и ледяной бездной океанского дна. – Деметра, – коротко сказал Гадес. Он взял Софи под руку, но в этом движении не было желания близости или прикосновения, он просто отсекал чужую силу, так что Софи осталась в мягкой тьме и могла перевести дыхание. – Надеюсь, не придется вытаскивать этих двоих откуда-нибудь в конце вечера, – вздохнул Гадес, кивнув на Амона и Анубиса. – Откуда? – Из кабинки туалета, например, где они обкурятся какой-нибудь дряни. Софи все еще не была уверена, что Анубис с этим с пирсингом и растрепанной прической действительно сын Осириса. Но, наверное, у богов не возникает сомнений в подобных вещах. Мать о чем-то отчаянно спорила с Зевсом. Внешне они оставались спокойны и вежливы, но Софи казалось, улыбка Зевса порядком поблекла, да и зная мать… она сверкала глазами и выплевывала слова. – Софи! Деметра явно с трудом удержалась, чтобы не кинуться обниматься, но Софи только крепче прижалась к Гадесу. Она не хотела, чтобы он ее отпускал, не хотела лишиться поддержки, да и его сила сейчас успокаивала. Он не отпустил. – Это не важно, – сделав вид, что ничего не произошло, Деметра продолжила разговор с Зевсом. – Как я это сделала, совершенно не важно. – Ты не совсем права, дорогая Деметра. В условиях, когда кто-то убивает богов, любая информация о необычном может быть важна. – Нет, Зевс. Даже Софи видела, что Зевс начинает злиться. Видимо, так просто «взять и приказать» он не мог или не хотел. А Деметра стояла, плотно сжав губы. В сдержанном светлом платье, которое на фоне нарядов остальных гостей казалось слишком уж простым – Софи не раз видела его в гардеробе матери. Она надевала это платье, когда Софи окончила школу. – Деметра. Даже Софи невольно вздрогнула от тихого вкрадчивого голоса Гадеса. Как будто кошка из мягких подушечек лапок выпустила когти. И они могут легко порвать тонкую кожу. И Гадес резал. Тонко, изящно, как будто поймал Деметру темным облаком своей силы, обездвижил и начал полосовать. – Деметра. Мы не знаем, кто убивает богов и к чему это может привести. Мы не знаем, что случилось с Персефоной и что только может случиться. В сложившихся обстоятельствах это может быть важно для безопасности. Деметра… пожалуйста. Она дрогнула. Софи слишком хорошо знала мать и сейчас видела ее насквозь. Вовсе не сила ее убедила, а слова. Деметра хотела для дочери защиты. Она нехотя бросила только одно имя: – Геката. Зевс и Гадес быстро переглянулись, и Зевс уточнил: – Каким образом? – Не знаю. Она предложила помощь, я не стала отказываться. – И ничего не попросила взамен? – прищурился Зевс. – Нет. Она пробовала новую магию, но я не уточняла, что именно она делала. Мать врала. Софи прекрасно видела, ей хотелось кричать об этом, и она удержалась только потому, что заметила очередной быстрый взгляд Зевса на Гадеса. Они тоже понимали, что Деметра недоговаривает. – Ты не оставишь нас ненадолго? – любезно попросил Зевс. И стоило Деметре отойти, повернулся к Гадесу и Софи: – Я дожму ее сегодня. – Не перегибай, – посоветовал Гадес. – И мы знаем главное: Геката. У нее есть псы, и она помогла стереть память Сеф. Ты ее нашел? Зевс покачал головой: – Пока нет. Геката умеет скрываться, ты это знаешь не хуже меня. Но найду. У меня много вопросов. Софи хотела узнать, кто такая Геката, но мысли Зевса явно уже унеслись дальше: – Амон рассказал любопытные детали об Оружии Трех Богов. – Амон? – удивился Гадес. – Он-то откуда знает? – Ну, оно было создано в его пантеоне. Там же и уничтожено – Амон говорит, что он и еще несколько богов избавились от Оружия почти сразу. Не захотели хранить, так что кинжал превратился в чистую энергию. – Но ты думаешь, кто-то мог соврать. Зевс не выглядел ни оскорбленным, ни хоть чуточку пристыженным. Он пожал плечами: – Я проверил. Тот кинжал действительно уничтожили. – Амон сказал об этом сразу после ранения Сета. Ты мог просто спросить у меня. – Предпочитаю уточнять сам. Особенно когда ты можешь быть предвзят, мой дорогой брат. Софи ощутила, как напрягся Гадес, ему явно не нравилось, когда в чем-то подозревали его друзей. А Зевс невозмутимо продолжал: – Оружие Трех Богов замешено на крови и откликается на кровь – наверняка из-за того, что яд тоже переносится кровью и впитывается в саму сущность богов. Очень любопытно. Если бы нам удалось заполучить новый клинок и понять, кто его сделал… все было бы куда проще. – Думаешь, с этой ловушкой ты Оружие заполучишь? В глухом голосе слышалась угроза, отчетливая, волнами проступающая на поверхность. Гадесу не нравился план Зевса, он этого не скрывал. Но еще больше ему не нравилось, когда оказывалось, что есть что-то, о чем он понятия не имел. От объяснений Зевса избавил Сет: – Аид, здесь Танатос. Он заявил, что хочет поговорить с тобой после приема, но я предлагаю найти его сейчас. И голос Сета не предвещал ничего хорошего для Танатоса, если тот захочет что-то скрыть. Гадес кивнул, а Зевс, подхватив шампанское, куда-то унесся. Сет бросил быстрый взгляд на Софи и колеблющегося Гадеса. Софи сама его отпустила, как ей было ни жаль это делать: – Найду Амона. Он все еще был с Анубисом и оказался совсем не против компании. А когда выяснилось, что и Нефтида с ними, Софи совсем успокоилась. И даже молчаливая фигура Осириса рядом уже не так пугала. Но проникнуться приемом Софи все-таки не смогла. Слишком много народа, сильная концентрация силы богов – порой ей казалось, что даже дышать тяжело. Особенно когда рядом с тобой стоит сама смерть, пусть далекая и от людей, и от тебя. Один раз Софи показалось, что она заметила Хель, в другой момент увидела Сета и Гадеса, они что-то обсуждали. А потом на кончиках пальцев будто появился необъяснимый зуд. Что-то рассказывающий Анубис резко замолчал, Нефтида придвинулась к нему, она тоже оглядывалась. Амон замер, шевеля пальцами, и Софи подумала, он ощущает то же, что она сама. Они все это почувствовали. И тут в зал будто выплеснулся туман. Черный, прогорклый, липнущий к платью. Он походил на цветной дым, но появился не из одного источника, а сразу отовсюду. И Софи поняла, вот оно то, чего бы ни ожидал Зевс, вот оно.