– Появление ребенка не зависит от нашего желания. Будь это иначе, у нас с Сетом тоже были бы дети. Она выпила сок и, казалось, даже не ждала ответа от Софи, которая просто не знала, что сказать. – Но Сет все равно воспитывал Анубиса даже больше, чем я. И Анубис его любит. Хотя лучше бы Сет не учил его курить и ругаться, – Нефтида фыркнула. А Софи посмотрела на Анубиса, о чем-то хихикающего с Амоном, и прислушалась к себе. Ей было интересно ощутить силу этих богов, понять, какие они там, внутри, под маской обычных людей. Казалось, стоит немного потянуться – и она почувствует. Теплый Амон, сам как яркий свежий апельсин в отблесках холодного неона. Анубис рядом с ним… Софи напряглась и ощутила что-то похожее на силу Сета. Здесь тоже была буря – но не хаос и песок. Скорее смерч из тьмы и смерти, беснующийся на месте, отрывающий пласты влажной земли, вырывающий кости из могил и кружащий их вместе с прахом и чужими тайнами. – Софи? Она моргнула и посмотрела на озабоченное лицо Нефтиды. – Софи, ты в порядке? – Да, задумалась. Силу Анубиса сложно прочувствовать. – Он сам ее скрывает. Не то чтобы это тайна… он до сих пор не уверен, что может ее хорошо контролировать. Если Осирис – это холодная спокойная смерть, то Анубис – вихрь этой смерти, крошащий лед. – Как поэтично. Нефтида улыбнулась: – А ты думаешь, кто придумывал все эти названия коктейлям в меню? Сет ни разу не смыслит в подобных вещах, я тут и с оформлением помогала. Телефон Нефтиды завибрировал, она посмотрела на экран и нахмурилась: – Зевс говорит идти. – Я с тобой. Можно? – Если хочешь. Софи надоело оставаться в стороне. Она понимала, что пока (если?) к ней не вернется память, пользы от нее действительно немного. Софи видела целый новый мир, но правила порой ускользали от нее, как бы она ни пыталась их понять. Это раздражало. Но и оставаться в стороне она не хотела. Не хотела быть человеком. Нефтида знала, куда идти, поэтому уверенно провела Софи коридорами в унылую комнату, где под потолком вились провода, а в центре стоял ужасный продавленный диван цвета пыльного апельсина. Фенрир тоже был здесь, стоял, опустив руки и голову. Но не он привлек внимание Софи. Гадеса тут не было, перед Фенриром возвышался спокойный Зевс, кивнувший Нефтиде. А чуть в стороне стояли еще двое. Первым внимание Софи привлек мужчина – точная копия Стива-Гипноса внешне, но другая манера держаться и взгляд как будто с легкой насмешкой. Обычные джинсы и футболка с надписью «Лас-Вегас». Амон уже успел рассказать Софи, что Танатос в последнее время занимался тем, что регистрировал браки в Вегасе. Ему казалось забавным, что воплощение смерти оформляет отношения на «долгую и счастливую жизнь». Амон рассказал, что Танатос не просто смерть, он – смерть Подземного мира, палач Гадеса. Его опасались даже боги, и сейчас, смотря на его легкую ухмылку, на насмешливый взгляд, Софи могла понять, почему. Такой убьет бога, только чтобы посмотреть – каково это. Он по-хозяйски обнимал за талию стоявшую рядом женщину. Невысокая, в обтягивающей кофте и длинной пышной юбке, все темных цветов. Ее запястья охватывали браслеты из темного металла, но не звенящие, как у Неф, а плотно прилегающие к коже. Густые распущенные волосы орехового оттенка, лицо сердечком, пухлые губы с темной помадой и накрашенные глаза, взгляд которых сейчас был прикован к Софи. Геката. Софи тоже вглядывалась в ее лицо, пытаясь уловить сходство с Зевсом или Деметрой… но не могла его пока что заметить. – А вы что здесь делаете? – спросила Нефтида. Танатос растянул губы в улыбке: – Как невежливо. – Всего лишь зашли проведать волчонка, – отозвалась Геката. – И Зевс хотел узнать, нет ли на нем колдовства. Но все чисто. Фенрир стоял, опустив голову, а Зевс, как и всегда, являлся просто-таки воплощением доброжелательности: – Благодарю за помощь. Вы не оставите нас? Нефтиде ни к чему отвлекаться. Софи могла поспорить, что Нефтиде точно не помешал бы вообще никто, но Зевс был дипломатичен. Танатос явно хотел что-то возразить, но Геката уже тянула его к выходу. Проходя мимо Софи, она улыбнулась: – Жаль, ты меня не помнишь. В этом не было тепла. Только перестук ягод белладонны, сочащийся яд, разбавленный лунным светом. Софи не могла понять, что кроется за этими словами. Геката точно знала, кто перед ней, знала, что Персефона не помнит себя именно из-за нее. Никакой приязни или сочувствия, только холодное превосходство – и Софи не могла вспомнить, это маска или настоящее выражение лица богини. Она не воспринимала Гекату как сестру. Только сжала руки в кулаки, потому что ей захотелось врезать этой милой барышне. Но Геката под руку с Танатосом уже скрылись за дверью, и Софи пообещала себе обязательно выяснить у Гадеса, что наговорили эти двое ему и Зевсу. И что думает сам Гадес. Аид. Она назвала его так однажды, на приеме, когда действительно испугалась. И это звучало так… правильно. Хотя сейчас Софи совершенно терялась, пытаясь понять, что действительно может быть правильным. Оставшись с Фенриром и Зевсом, Нефтида подняла руку. Ее сила не ощущалась навязчивой или мощной – она скользила как вода, которая находит любую возможность течь дальше, щекотала и поглаживала. Она пахла сандалом и немного – апельсинами. Возможно, Софи просто так казалось. – Никаких сокрытых тайн, – сказала Нефтида. – Он не врет. Просто не говорит всего. Фенрир наконец-то поднял голову и посмотрел на Зевса, оскалился: – Сколько можно уже меня ощупывать и осматривать? Оттягиваешь приговор? Тебе придется его вынести. В его словах не было угрозы, не звучала злость – скорее усталость и обреченность. Он как будто сам подталкивал Зевса – от такого тот, кажется, даже смутился. На миг. Но потом улыбнулся: – Лучше еще посиди и подумай над своим поведением. Расскажи о сообщниках. Но Фенрир молчал. Картинно пожав плечами, Зевс направился прочь из комнаты. Софи хотела последовать за ним, но внезапно ее поймал взгляд Фенрира. Нечеловеческий, волчий. – Ты ведь Персефона? Он явно был удивлен. Софи тоже – как ее удалось так быстро узнать? – Фенрир может видеть то, что недоступно другим, – пояснила Нефтида. – Пойдем, Сеф. Она направилась к выходу, ей не о чем было говорить с Фенриром. Софи в принципе тоже, но она подошла ближе. Ее интересовал волчий взгляд и откровенная растерянность, сейчас ясно проступившая на лице Фенрира. – Ты Персефона… но не совсем она. – Я не помню себя. Это сделала Геката. Выражение лица Фенрира изменилось. Он нахмурился. – В действиях Гекаты не может быть ничего хорошего. Софи кивнула. Не помнить себя не очень-то приятно. – Будь аккуратна, – внезапно сказал Фенрир. – Это угроза? – Конечно, нет. Просто присматривай за Гадесом. Софи вспомнила Подземный мир, темную мощь, тянущуюся за Гадесом, будто шлейф. Он казался последним богом, за которым нужно присматривать – особенно Софи в смертном теле. Вряд ли Фенрир мог читать мысли, но он как будто все понял и грустно улыбнулся: – Боги смерти кажутся непобедимыми, но это не так. Они такие же, как все остальные. По-своему хрупкие. Когда они умирают, то это происходит так же, как у всех. Слова могли бы показаться жестокими, особенно если вспомнить, что Фенрир сам убивал богов. Но Софи слышала только грусть и тоску. И вспомнила: Хель, сестра Фенрира, богиня смерти. Он знал, о чем говорил. Фенрир наклонился так близко, что Софи могла ощутить его дыхание. – Им нужна сила мертвецов. К Осирису не подобраться, остальные далеко, но Гадес может стать целью. Будьте осторожны. Софи удивленно вскинула брови. – Мою сестру не тронут, – продолжал Фенрир. – Я выменял ее безопасность на жизни богов, которых убил. Я готов принять наказание за то, что сделал. Но моя сестра не пострадает. К вечеру они почти все, кроме Амона, который все еще пропадал с Анубисом, собрались в гостиной Сета. Скинув туфли и вытянув ноги на диване, Нефтида рассказывала сплетни о богах. Гадес порой вставлял какие-то комментарии: он уже успел рассказать, что Геката и Танатос делали вид, что они ни при чем. – Я знаю, Танатос замешан в этом. Он наверняка может убить бога. И Геката. Но пока ничего не доказать.