– Ну наконец-то я стал тебе интересен. – А мы уже перешли на «ты»? – ответила она вопросом. – После того, что между нами было, у нас нет другого выхода, – довольно констатировал он. – А фамилия моя слишком известная, чтобы я вам ее называл, – пошутил он цитатой из фильма. – А если серьезно? – спросила Валя, которая, оказывается, тоже подкралась и решила поучаствовать в допросе. – Валентина, вы лезете не в свое дело, – попытался отодвинуть ее от них Янис, но у него ничего не вышло. – Как не в свое? – возмущалась та, напирая на него своей могучей грудью. – Я чувствую ответственность, что втянула подругу в вашу авантюру. – Вы совсем уже рехнулись или это вчерашнее шампанское на вас так действует? – возмутился Янис. – Это вы втянули меня, и авантюра была исключительно ваша, даже Кира здесь идет только соучастницей. – Фамилия, – повторила та, как ей казалось, грозно глядя в глаза. На самом деле со стороны смотрелось, будто ее мучают колики в животе. – Моя фамилия Леппик. – Странная фамилия, – сказала Кира, словно пытаясь что-то вспомнить. – Ну конечно, куда нам до Гуся, – съязвил он, не удержавшись. – Нормальная фамилия, просто мои предки из Прибалтики. – А ты часом не фашист? – грозно поинтересовалась Валентина. – А то у вас там сейчас это модно. Янис не успел ответить, как к ним подошел Савелий. Он пришел в себя и теперь был несколько уверенней, чем час назад. – Кира, нам надо с тобой поговорить, давай отойдем, – предложил он, игнорируя Яниса и Валентину. – У меня нет секретов от подруги и любимого, – ответила ему Кира, – можешь говорить здесь. На самом деле то, с каким усердием она старалась не смотреть ему в глаза, указывало, что этот человек ей еще не безразличен. У Яниса от этого понимания свело желудок и стало противно во рту, словно он съел что-то протухшее. – Не говори чушь, – раздраженно сказал Савелий. – Я оценил твой спектакль для родителей, даже поражен твоей находчивостью с предъявлением лжеменя, но тут, я думаю, Валентина поработала. – На этих словах Валя хотела ответить самоуверенному бородачу, но он не дал ей шанса, а грубо продолжил: – Но нас связывают не только твои нежные чувства обиды, но и работа. Я знаю, что ты уволилась, но удалять презентацию для подачи на грант – мелко и пакостно. – Не так уж и мелко, если ты здесь, – уже не так уверенно сказала Кира. Янис понимал, что этот человек сейчас давит на нее, как, видимо, давил весь период их отношений, но лезть не стал. По старой привычке – нельзя сделать кого-то счастливым насильно. Только горький привкус досады и чего-то еще ощущался во рту. Возможно, это было доселе незнакомое ему чувство – ревность. И вот когда Кира с этим самовлюбленным болваном, украшенным бородой, пошла разговаривать в сад, Янис с острым чувством досады направился на второй этаж, в зал, который вчера стал роковым для этой семьи. Если сказать пафосно, то разделил ее жизнь на до и после. Но, к удивлению, большой зал с колонами не был пуст – маленький Петя стоял у клеток с голубями и неуклюже, как это умеют только дети, пытался кормить птиц хлебными крошками, пропихивая их сквозь клетку. – Привет, – громко сказал Янис, чтобы не напугать пацаненка своим появлением. Но тот, видимо, был не из пугливых и спокойно ответил на его громкое приветствие: – Здравствуйте, дядя Янис, – и продолжил свое занятие. Каждый голубь пытался выхватить свою крошку из рук маленького кормящего, и оттого в обеих клетках был переполох. – А ты знаешь, – сказал Янис и, взяв со стола один из кусочков, присоединился к процессу, – что голубь в церкви считается символом святого духа. В Библии именно голубь принес Ною на ковчег веточку оливы, рассказавшую о примирении стихий и окончании потопа. Так что, можно сказать, сейчас ты кормишь святую птицу. Янис внимательно оглядел стол, который вчера служил не только местом временного приюта голубей, но и торжественной подставкой для бриллианта Баута. Пустая коробка выглядела сейчас сиротливо, а совсем не помпезно, как казалось вчера. После того как с нее сняли отпечатки, она была оставлена, так сказать, на поле боя и смотрелась сейчас как новогоднее платье, которое раздражает первого января своей праздничностью и которое хочется убрать далеко в шкаф. – Не, – отмахнулся от информации маленький Петр, – мама говорит, мы другие, мы с ней мусульмане. Поэтому, когда дедушка Лева хочет взять меня с собой в церковь, она очень ругается с ним. – Но это, брат, не беда, – усмехнулся Янис, поражаясь сообразительности пятилетнего мальчика, – голубь ведь птица особенная, ее почитают и в мусульманстве. Когда посланник Аллаха переселялся в Медину, его и его друга преследовали враги, и тогда они спрятались в пещере. Но чтобы их там не нашли, пауки сплели паутину на входе, а голубь с голубкой свили гнездо. Магомету же голубь носил в клюве воду для того, чтобы тот мог помыться. – Не, – было видно, что мальчишку не впечатлила и эта история тоже, – попугаи все равно круче. Они управляют голубями, как командиры своими солдатами, а голуби им подчиняются. Мы вчера с мамой в цирке видели. Попугай такой смешной был, как генерал, один командовал голубями, а их там очень много было. Мы и сегодня должны были идти, но мама сказала, случилось горе, поэтому пойдем туда завтра. – Не переживай, – посочувствовал Янис парню, – ты мужчина, один день потерпишь. Он оглядел пространство зала, впопыхах убранное ранним утром уставшими официантами, но все равно выглядевшее грязно, словно кто-то поставил невидимую печать «не прикасаться, убьет». – А вы не знаете, куда делся Денис? – вдруг спросил парнишка, к которому Янис уже потерял интерес. – Денис? – удивился тот. – А это кто? Я не слышал ни про какого Дениса. – Ну здесь вчера было столько голубей, сколько у меня в садике друзей. Я им всем дал имена: это Генка, тот Саня, а вот этот с пушистым хвостом Вася, в этой клетке были Лариса, это моя невеста, – немного смутился мальчишка, – и Даня с Денисом, а сегодня Дениса нет. Янис вновь вернулся к клеткам. Действительно, в одной клетке было два голубя, а в другой три. – А ты точно уверен, что твой друг вчера был в клетке? – спросил Янис у мальчишки. – Точно, – уверенно махнул головой тот. – Смотрите, эти все похожие, вот у них хвосты какие красивые, а он был серенький и некрасивый, прям как Денис, и сейчас его нет. – Возможно, он отлучился ненадолго и скоро вернется, – успокоил Янис мальчишку, одновременно что-то обдумывая. Идея пришла неожиданно, как всегда. Рядом с залом, через стену, находился кабинет хозяина, в нем сейчас проводил свой допрос следователь Пражский, и вот он-то и был нужен Янису для проверки новой версии. Ян поймал кураж и уже не мог остановиться. – Станислав Сергеевич, вы мне нужны на два слова, – с такими словами он ворвался в кабинет, где на него ошарашенно смотрели два человека – следователь и Айгуль, которая сейчас, видимо, давала свои показания. – Вот почему Петр один кормит голубей, – озабоченно сказал ей Янис, пытаясь сгладить свой наглый порыв. – Вы знаете, я бы все-таки не оставлял мальчишку одного, мало ли, этот дом, по-моему, непредсказуем. – Я сама разберусь со своим сыном, – грубо ответила улыбающемуся Янису девушка и, сверкнув глазами, вышла из кабинета. – Янис Андрисович, а вам не кажется, что вы зарываетесь, – беззлобно сказал Станислав Сергеевич, продолжая рассматривать схемы на своем столе. – Ни в коем случае, просто у меня две новости и обе хорошие, не смог сдержаться. Вечно у меня так, вот прям прет поделиться с властью чем-то хорошим. – То, что вы дружите с заместителем министра внутренних дел, – так же равнодушно продолжал говорить следователь, – не дает вам право лезть ни в следствие, ни ко мне лично. Что там у вас? – Станислав Сергеевич словно снизошел до посетителя и поднял на него взгляд. – Во-первых, я ни с кем не дружу, не имею такой глупой привычки. Вообще считаю это занятие бессмысленным и бесперспективным, – поправил следователя Янис. – С заместителем министра же мы участвуем в одном научном проекте, он как руководитель, я как спонсор. В каком, сказать не могу, тайна, но обещаю дать ему ваше имя, если вы будете героем и раскроете все тайны этого дома. – Не стоит, – спокойно ответил Станислав Сергеевич, продолжая смотреть в схему, – да и сделать это будет очень сложно. В доме, который когда-то построил комсомол, кто-то усиленно врет, правдиво и не краснея, а вот кто, я пока понять не могу. – А это что за веселые картинки? – Янис подошел к столу и нахально заглянул в схему, лежащую перед следователем. – Здесь я попытался нарисовать, согласно показаниям, кто где был в эти полчаса, что произошло убийство. Вот, например, я нарисовал пунктиром, где ходил хозяин дома. – Впечатляет, – похвалил Янис следователя, рассматривая пересечение разноцветных линий, – вы прям прирожденный Пинкертон. – Нет, – не принял восторгов Станислав Сергеевич. – Показания, кто кого видел, расходятся с показаниями, кто где был. Смотрите, вот эти трое находились на одной точке, но оба говорят, что никого не видели, а были там абсолютно одни, – было видно, что эта загадка очень занимала молодого следователя. – Кстати, мы так и не нашли телефон убитого. Его жена говорит, что он всегда был при нем, а та, которая вчера кричала о большой любви с убитым и обвиняла жениха в его смерти, вообще толком ничего о нем не знает. Мне даже показалось, что она врет о неземных чувствах. Так что там у вас за две замечательные новости? – напомнил он Янису. – Я знаю, где бриллиант Баута, – Янис подошел к столу. – А вторая новость? – поинтересовался Станислав Сергеевич, проигнорировав первую. – А вторая разбилась о ваши схемы, – ответил Янис, по-прежнему разбираясь в показаниях домочадцев. – Ну и где хотя бы Баута? – произнес следователь, всем своим видом показывая, что не верит Янису. – Я вечером вам все расскажу, вы ведь задержитесь у нас? И еще мне необходимо, чтобы вы спросили у Федора, кто покупал голубей в первый раз и кто во второй, а также где их покупали и сколько. Вот мой номер телефона, как узнаете, позвоните сразу, а я пойду проверю одну свою версию. – Вы немного зарвались, – в этот раз жестко сказал представитель закона. – Я уже вечером распутаю вам преступление, – попытался смягчить его гнев Янис, тоже сменив тон с шутливого на серьезный. – Меня не интересует ваш Баута, в первую очередь я здесь, чтобы найти убийцу, – оборвал его Станислав Сергеевич, стараясь вернуть статус-кво. – Это звенья одной цепи. Найдем Баута – поймем, кто убил, – рассуждал Янис. – Кстати, вот этот человек врет, – он показал пальцем на одну из линий. – Навряд ли, здесь все сходится, – засомневался следователь, забыв разногласия, и вновь погрузился в схему. – Здесь не сходится все, и я этому гарантия, – сказал, ухмыляясь Янис. – Но я удивлен так же, как и вы. Он уже покидал кабинет, когда услышал недовольное бурчание Пражского: – Вас тоже еще надо проверить. * * * Кире было странно смотреть на человека, которому она привыкла подчиняться, привыкла смотреть на него восхищенно, да что там, последние два года он был центром ее вселенной. И вот сейчас, после этой зависимости, смотреть и ничего не чувствовать… вот совсем ничего, в том числе и отвращения, было очень странно. Просто застывшая пустота внутри. Чтобы не зацикливаться на своих ощущениях, Кира уставилась на его бороду. Только сейчас она поняла, как ей не нравятся мужчины с бородой, пусть и профессорской. В ней были какие-то частицы пищи и чего-то еще. Отдельные волосинки пытались влезть в рот и нос, и от этого зрелища Киру и вовсе затошнило. – Вот так эта девица оказалась у меня дома, – спокойно закончил Савелий свой рассказ, и Кира с удивлением поняла, что совсем не слушала его. Где-то, в какой-то научной статье, она читала, что мозг постоянно пытается защитить своего хозяина и поэтому ограждает его от ненужной или вредной информации.