– Только не молчи, – сказала Злата, – в тишине я могла и одна посидеть. Теме очень не хотелось вновь оставаться одному, и он решил сделать то, что не делал никогда, – он прочел свое стихотворение. Все усложняем, забывая суть, — Второго шанса не предвидится. Обнявшись, лишь к утру уснуть, Друг другом так и не насытиться. Все усложняем, думая о том, Что о тебе трезвонят люди, Откладывая на потом Обычный завтрак в праздничной посуде. Все усложняем, требуя побед, Всех подгоняя – и себя немного, А финиш открывает нам секрет, Что счастьем-то была дорога Все усложняем, точно зная факт: Нас деньги сделают счастливыми, Не замечая, плесневеют как Мечты, вдруг становясь фальшивыми. Все усложняем, забывая суть, — Второго шанса не случится. И если хочешь лучше сделать путь, Тебе, мой друг, пора поторопиться. – Удивил, – сказала Злата. – Как же вы дружите с Федей? Ты стихи читаешь, он консервы делает. – Зря ты так, – сказал Тема, хотя понимал, что говорит сейчас не то, что хочет услышать красивая девушка. – Федор хороший, он настоящий, а главное, не пытается никого переделать, просто разрешает быть самим собой, это важное свойство настоящего человека. Но, к его удивлению, девушка отреагировала на его слова равнодушно. – Пойдем выпьем на набережной, – вдруг сказала Злата. – Скучно. Да и сейчас все начнут подтягиваться на ужин, а я никого не хочу видеть. Когда они под руку выходили в теплый сочинский вечер, у Артема появилось гадкое чувство, словно он вновь кого-то предает. * * * Вот уже сутки Лев Петрович Гусь старался не оставаться один на один с собой – слишком боялся большой мужчина своих мыслей. Вот и сейчас, завидев в саду Нору, он поспешил к ней навстречу. Она была заплакана и выглядела так, словно сдулась, словно ее душа вылетела из тела, оставив его в одиночестве. – Нора, ты плохо выглядишь, тебе надо бы поспать, – сказал он. – Это все этот проклятый камень, – вдруг сказала Нора. – Как только его трогают, он просит крови. Помнишь, когда мама отдала его Пашке, был тот взрыв. Зачем я начала требовать его поделить, зачем? Денег мне захотелось. Ну продала бы очередную квартиру в Париже, и хватило бы еще на год безбедной жизни, но нет, я захотела больших денег. Ведь я даже узнала, сколько он стоит. Представляешь, с такой историей, подкрепленной документально, а ведь у Пашки есть все дарственные, что выписывались на него, он стоит миллион долларов. Я ведь поделила уже эти деньги. Да что там! Думаешь, я не чувствовала, что у Ники кто-то есть? – Нора говорила и говорила, словно боялась что-то забыть. – Конечно, знала. Правда, я не предполагала, что это любимая племянница отличилась. Так вот, я в мечтах уже пыталась остановить его этими деньгами. Камень мне отомстил. – Не говори глупостей, – сказал Лев. – Камень здесь абсолютно ни при чем. – Кто убийца, Лев? – вдруг очень жестко спросила Нора. – Ведь это кто-то свой? – Убийца Федор, – твердо сказал Лев и сам явственно почувствовал фальшь в своем голосе. * * * Общего ужина не было. Все по очереди перекусили в столовой, кто что нашел, потому как у Ольги Леонидовны сильно болела голова и она лежала в спальне с невозможностью встать. Кира подозревала, что так мама уходила от разговора с отцом, от его нелепых извинений. Так было всегда. Кира была подругой матери, которых лишил ее отец. Он настолько любил свою супругу, что заставил полностью отказаться от общения со всеми, оставив тем самым эту привилегию только себе. Поэтому вынужденной подругой маме всегда была Кира, именно маленькая девочка однажды придумала ей мигрень. После очередной ссоры Ольга Леонидовна пожаловалась дочери, что не хочет видеть мужа хотя бы пару дней, чтобы не слышать его нелепых объяснений и прощений. «А ты скажи, что у тебя очень сильно болит голова, так сильно, что ты не можешь разговаривать». Вот с тех пор Ольга Леонидовна и пользовалась мигренью как возможностью побыть одной. – Я счастлив, что очередное собрание кружка «Юный детектив» проводится не в кустах, – сказал Янис, когда они собрались у Вали в комнате. – Правда, обстановка несколько странная, ну да ладно. Валентина где-то нашла аромасвечи, принесла снизу бутылку вина и три бокала, поэтому атмосфера была шикарная, но они втроем, обсуждающие убийства, не очень вписывались в нее. – Вот вечно человек недоволен, – пробубнила Валя. – Розы ему не нравятся, обстановка не та. Мне надо расслабиться, я на стрессе второй день. – Вы, Валентина, просто хотите похмелиться, не обманывайте себя, – парировал Янис. – Вот вылила бы я в твою красную рожу этот бокал, да вина жалко, – сказала Валентина беззлобно. – Прекратите, – остановила их перебранку Кира. – В моем доме происходит что-то странное, мне сейчас вот только ваших сор не хватает. Давайте подведем итоги дня. – Давайте, – сказал Янис и, раздвинув на столике бокалы, положил листок и ручку и начал писать. – Значит, так, что мы имеем как факт? Первое – мертвые голуби. – Дались они тебе, – возмутилась Валя. – Конечно, – воскликнул Янис, – это первое звено в цепочке преступления. С них, по сути, все и началось. – Началось с того, что Ники захотел украсть бриллиант, – сказала Кира. – Ну я уже о деталях кражи, это-то понятно, ты еще начни с того, что он родился. Федор сказал, что именно Ники предложил достать голубей, но в первый раз Федор отказался, кто доставал второй, он не знает. Когда начался вечер, голуби уже стояли, и жених подумал, что их принес Павел Петрович. – А все остальные подумали, что принес Федор, – махнула головой Кира. – А ты откуда знаешь, что он сказал? – спросила Валя с подозрением. – Следователю позвонил. Он меня немного недолюбливает, поэтому пришлось быть настойчивым и позвонить самому. Боюсь, сейчас он внес мой телефон в черный список. – Может, он тебе еще и сказал, что это было в кармашке? – уточнила Кира. – Не хотел и сопротивлялся, но я напомнил ему, кто нашел данную улику, и он сдался. В кармашке, что принес голубь, были сахар и вода. – То есть ты хочешь сказать, что в кармашке была карамелька? – поразилась Кира. – Ну, если Станислав Сергеевич не хотел меня просто разыграть, то да, – развел руками Янис. – Карамелька, карамелька, ты как солнышко блестишь, – стала напевать себе под нос Валя. Видимо, вино легло на благодатную почву. – Ну, пока Валентина солирует, мы пойдем дальше. Разговор, что слышал Артем между Ники и Глебом, странный и с прямой угрозой, только вот подслушанный разговор не пришьешь к делу. – Скажи еще раз дословно, что он услышал, – попросила Кира. – Там совсем не за что зацепиться? – Вот, я на диктофон записал, – сказал Янис и включил запись.