Часть 4 из 22 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Персидская казачья бригада также несла и полицейско-охранную службу. Ее нередко привлекали к сопровождению по территории Персии иностранных представителей, в том числе французского и британского консулов[73]. Например, последнего казаки из Гилянского отряда охраняли во время его путешествия из Миана в Тавриз в июне 1920 г.[74]
Персидские казаки во время Первой Мировой войны. Из бригады в дивизию
С началом Первой мировой войны забот у персидских казаков прибавилось в связи с тем, что германские и турецкие спецслужбы пытались «взорвать» Персию и уничтожить здесь британское и российское влияние. Деструктивные элементы подняли голову и усилили борьбу против центральной власти. Казакам пришлось охранять от разбойников дороги, вести борьбу против сепаратистов – по свидетельству русских инструкторов, «полудиких кочевников, не признававших центральной власти и не плативших податей», непокорных племен кочевников и мятежников.
Они выступали по наущению немцев и турок, которые рассчитывали «сбросить шаха Антанты», посадив на его место ориентированного на Германский блок правителя. Территория Персии им была также нужна для связи с прогерманскими и протурецкими группировками в Афганистане, которые они рассчитывали использовать для повстанческой борьбы в английских колониях и в российских владениях в Средней Азии.
В это время персидские казаки защищали и принадлежавшие Российской империи в Иране концессии, торговые предприятия, переселенческие хутора и т. п.
Усиление внутренней нестабильности Персии побудило русское правительство приступить к переговорам с персидскими коллегами об увеличении численного состава бригады и расширении ее до дивизии, поскольку русские военные опасались, что турецкие войска могут напасть на Иран и быстро смять малочисленную казачью бригаду.
И 23 июня 1916 г. шах заключил с русскими и англичанами соглашение, по которому на юге Ирана под контролем Великобритании начали формировать еще одну казачью бригаду. В итоге планировалось создать дивизию расширенного состава из двух бригад на севере и юге общей численностью 24 тысячи штыков и сабель.
По данному договору «охрана порядка в Северной Персии поручалась Персидской казачьей дивизии, начальником коей был назначен генерал барон Майдель (ее тогдашний командир, офицер русской службы), а в Южной Персии, на подобных же условиях, под руководством английского генерала Сайкса, формировалась южная бригада (эспиар)… Россия и Англия соглашались авансировать Персии соответствующие средства. Между зонами русского влияния и английского была проведена нейтральная полоса»[75].
Реально эти планы остались на бумаге: Южную бригаду Персидской казачьей дивизии не удалось реально развернуть из-за начавшейся вскоре революции в России и волнений в самой Персии.
По свидетельству русских инструкторов, «это соглашение (по созданию дивизии) было подписано премьером Персии господином Салехсальяром, и требовались только ратификация меджлиса и утверждение Шаха. Но… пришло известие о занятии турками Хамадана. Персидский кабинет пал, а новый отказался признать соглашение. В январе 1917 года, в связи со слухами о тревожном положении в России, персидское правительство официально аннулировало соглашение, но все же Казачья дивизия на севере успела развернуться и занять намеченные пункты и начала выполнять все возложенные на нее задачи»[76].
Тем не менее Северную бригаду удалось увеличить до восьми тысяч штыков и сабель, то есть фактически до размеров дивизии. По свидетельству русских инструкторов, тогда «организация ее была своеобразной – отрядами, называвшимися по провинциям. Каждый отряд состоял из всех родов оружия, его начальником должен быть непременно русский офицер»[77].
В дополнение к уже существующим двум «особым большим» Тегеранскому и Тавризскому казачьим отрядам создали еще шесть – два «больших» и четыре малых отряда: Ардебильский, Буруджирский, Гилянский, Исфаганский, Урмийский, Хамаданский и Хорасанский отряды.
Об их составе можно судить по соответствующему Тегеранскому подразделению, состоявшему «из Гвардейского Стрелкового полка (8 рот), пулеметной команды (8 пулеметов Максима), полевой батареи (8 орудий), конной (6 орудий), конно-горной (4 орудия). Все орудия – наши, русские 3-дюймовые. Гвардейский Конный полк – 6 эскадронов»[78].
При этом, по данным русских инструкторов, «к апрелю (1920 г.) состав частей (Ардебильского отряда) значительно увеличился: в кавалерии насчитывалось 250 бойцов (2 сотни), в пехоте – 300 (2 роты), в артиллерии 30 человек (1 батарея в 3 пушки), в пулеметной команде – 20 человек (4 пулемета), в хоре трубачей – 20 музыкантов. Персидский командный состав – 12 офицеров. Командир отряда – генерал Гусейн Мамед-Хан, младшие офицеры: Гусейн-Али-Хан, говоривший по-русски и служивший переводчиком, Рагим-Мамед-Али, Реза-хан и др.
Новое пополнение было нанято для расширения бригады до дивизии и в том числе формируемого Ардебильского отряда: «Начальником отряда был назначен капитан Добромыслов, его помощником – поручик Гедеонов, младшими инструкторами: кавалерийским – я, подхорунжий Захарин, пехотным – урядник Симоненко, пластун»[79].
Подхорунжий Захарин так описывает его формирование: «Начальство дало объявление в газетах и расклеило афиши о том, что принимаются молодые люди в Ардебильский отряд персидской армии, в кавалерию и пехоту. Стали поступать добровольцы: в кавалерию шли главным образом сыновья богатых ханов, в пехоту – бедные»[80].
Также, по свидетельству русских инструкторов, «кроме этих отрядов, был сформирован из Сарбазских полков Арагский стрелковый батальон (впоследствии развернутый в бригаду. – Ред.), дивизионная учебная пехотная команда и пулеметная команда, также подчиненные русскому командованию Персидской казачьей дивизии (вспомогательные подразделения, в формировании которых также активно участвовали русские инструктора. – Ред.). Штаб дивизии находился в Тегеране»[81].
Против курдов Кучик-хана и большевиков
С весны 1917 г. спецслужбы Турции и Германии усилили попытки дестабилизации Ирана. С этой целью они подкупали вождей курдских племен, поднимавших мятежи. Главным мотивом для их выступления стало «засилье иностранцев» – англичан и русских в Иране. Эти сепаратисты и стали тогда основным противником казаков.
Они были обучены немецкими и турецкими офицерами, наладившими снабжение их из Турции боеприпасами и всем необходимым для ведения войны, а также внедривших среди курдов настоящую воинскую дисциплину. В результате их действия стали представлять серьезную опасность для Тегерана.
Так, русские инструктора писали, что «за время войны с Германией и Турцией в Гилянской провинции (Решт) образовалась революционная организация, которую возглавлял Мирза Кучик-хан. Лозунгом этой организации была борьба с правительством, отдавшим страну в чужие руки»[82].
Примечательно, что вожди курдского национального движения поклялись не брить бород и не стричь волос, пока не изгонят иностранных «оккупантов» из страны. Они и раньше славились своим бандитизмом, а теперь, чувствуя за своей спиной поддержку извне, и вовсе осмелели. Сепаратисты не ограничились объявлением «независимости» своего района и стали совершать разбойные набеги против персов за его пределы.
Между курдами и казаками нередко происходили стычки и даже настоящие бои, которые обычно мятежники проигрывали. Так, весной 1917 г. Персидская казачья дивизия участвовала в подавлении мятежей курдских племен шахсевени в районе Тавриза.
В операциях против шахсевени участвовал и отряд подхорунжего Кубанского казачьего войска Исидора Захарина. С 16 апреля 1917 г. он руководил в районе Арбебиля двухнедельной карательной экспедицией.
При этом во время оборонительных боев за деревни Гурдопу и Каранк его отряд, не имевший нормального вооружения, едва не был разбит мятежниками. Так, во время налета курдов, прорвавшихся из окружения, казаки-персы в панике ударились в бегство. Казалось, что сражение было проиграно.
Но когда шахсевени уже праздновали победу, русский командир своей личной доблестью, бросившись в бой, «привел казаков в чувство» и превратил поражение в победу. По словам самого Захарина, «во время боя погиб командир одной из застав и «казаки обратились в бегство, крича как дети. Заметив это, я поскакал навстречу беглецам, угрожая им револьвером. Мне удалось повернуть их обратно и отбить атаку»[83].
В это время одним из самых опасных направлений для казаков было гилянское. Собственных сил казаков в Гиляне для стабилизации положения не хватало. Это угрожало устойчивости власти в северном Иране.
Понимая это, русское командование решило отводить имеющиеся силы из опасного района на соединение с основными частями. Зная, что мятежники особенно ненавидят русских, на штыках которых и держалась шахская власть в этой части страны, инструкторы и командиры дивизии увозили с собой семьи, что стесняло действия казаков.
Так, около деревни Каракирах по дороге на Астару курды-шахсевени напали на Ардебильский казачий отряд, направлявшийся в Гилянскую провинцию на борьбу с мятежным Кучик-ханом, ставшим тогда самым влиятельным сепаратистом.
В ходе скоротечного боя курды были отброшены, но отряд понес потери ранеными и убитыми – не только среди казаков-персов, но и среди членов русских семей. Во время боя две женщины не перенесли психологического напряжения и сошли с ума, а сам Захарин лишился своего грудного ребенка.
Однако он смог на время забыть личное горе и весь отдался бою. Лихой подхорунжий собрал две сотни казаков и контратаковал курдов. Шахсевени не выдержали казацкой атаки и уступили дорогу.
Однако это не было последним их столкновением. В августе 1917 г. отряд казаков во главе с Захариным совершал переход из Сераба в Ардебиль. По дороге у деревни Ныр курды снова попытались его уничтожить. Нападению предшествовал подозрительный визит к русскому командиру местного муллы, который пытался выведать у Захарина его планы и вообще сведения, явно не относящиеся к религиозной сфере. Поэтому русский командир приказал не в меру любознательному служителю культа убраться.
И только мулла удалился, как на дозор отряда напали конные шахсевени. Захарин контратаковал противника, выручив казацкий дозор, и загнал остатки нападавших на курган. Курды заняли оборону на его вершине и кричали: «Не подходи, убью!»
Это не остановило русского командира, который смело атаковал врагов на коне. Их оказалось шесть человек. Захарина не смутило, что его сопровождал всего лишь один казак. Несмотря на свое численное превосходство, курды не выдержали удара и обратились в бегство. И пока спутник Захарина гнался за одним из мятежников, сам русский командир по очереди снес им головы шашкой.
Однако у его напарника дела шли не столь блестяще: его едва не убил из винтовки шестой курд. Но Захарин опередил повстанца и метким винтовочным выстрелом уложил его наповал. Им оказался приходивший накануне в отряд мулла[84].
Уничтожив часть бандитов, Захарин продолжил преследование. В результате казаки отбили у курдов захваченный ими ранее караван и взяли троих пленных.
После этого отряд Захарина отличился в операциях против Кучик-хана в Гилянской провинции. Они были настолько успешными, что за их проведение он удостоился одной из высших наград шаха – серебряной медали[85].
Однако в начале 1918 года недобитый Кучик-хан восстанавливает силы, захватывает важный город Решт, обезоружив небольшой персидский отряд дивизии, занимает дорогу и приносит немало беспокойства остаткам русских войск экспедиционного отряда корпуса генерала Баратова, сражавшихся в Персии против турок, отрезанных от снабжения.
Во многом именно помощь большевиков и способствовала поражению (пленению) небольшого казачьего отряда в Реште в начале 1918 г. и уничтожению к середине мая того же года Урмийского казачьего отряда (совместно с большевиками, о чем речь пойдет ниже)[86].
Положение для центральной иранской власти стало очень тяжелым: в результате весь север Ирана был захвачен мятежниками. Тегеран лишился помощи из России и был вынужден рассчитывать исключительно на свои собственные силы.
Тогда шах назначил полковника Старосельского «главнокомандующим гилянскими вооруженными силами», куда вошли почти все имевшиеся на тот момент у него под рукой части, поручив ликвидировать Кучик-хана. В резерве оставили лишь небольшие силы, в том числе и Гвардейскую батарею, плохо подготовленную для таких операций[87].
Старосельский «4 марта 1919 года при участии небольшого английского отряда выступил в поход и 16 марта освободил Решт, взял много пленных и рассеял всю банду Кучик-хана»[88].
О том, как происходила эта борьба, свидетельствует документы по Персидской казачьей дивизии. Среди них – приказ самого полковника Старосельского по Гилянским экспедиционным силам 1 марта 1919 г. № 1 По строевой части § 1[89]: «По приказанию Совета Министров и в интересах страны, терроризируемой в течение многих лет шайками разбойников, наводнивших страну и мешающих прогрессу, торговле и общественному спокойствию, я, как главный начальник казаков, верно несущих службу правительству, с 1 марта 1919 г. назначен Главнокомандующим Гилянскими экспедиционными силами для приведения Гилянской провинции в порядок и для уничтожения причин, мешающих течению в ней правильной жизни.
С 1 марта 1919 г. объявляю на военном положении части вверенной мне дивизии и назначаю в состав экспедиционных сил части Тегеранского, Тавризского, Гилянского, Ардебильского, Курдистанского отрядов и учебные команды.
Всего в состав Гилянской экспедиции входят: 2 русских полковников, 13 обер-офицеров, 23 урядника, персидских – 6 генералов, 4 штаб-офицера, 60 обер-офицеров, 31 муин-наиб, 316 конных казаков, 125 артиллеристов, 1267 пеших казаков, 13 сарбазских офицеров, 522 лошади, 370 сарбазов, 1 сарбазский муин-наиб и 27 сарбазских лошадей. Кроме того, к штабу дивизии прикомандирую для разных служебных поручений: 1 капитана 2-го ранга, 7 штаб-офицеров, 5 обер-офицеров и 2 чиновников».
Далее, после выдвижения русских и персидских казаков, начштаба дивизии полковник Филаретов издал приказ Менджильской колонне экспедиционного отряда Персидской казачьей дивизии 26 марта 1919 г., Решт[90]: «Кучик-хан находится в районе Шафт-Фамен-Масулэ; Ходжи-Ахмет (один из подчинявшихся ему ранее лидеров курдов) со своей шайкой изъявил полную покорность и 28 марта должен сдать все свое оружие и боевые припасы.
Приказываю выступить из Решта 27 марта в 9 часов по дороге на Кесму. Войти в связь с Зенджанской колонной есаула Ходалицкого; отбирать оружие по пути следования отряда у местных жителей, ведя строгую регистрацию всему собранному, как оружию, так и боевым припасам».
Между тем казаки продолжили преследование противника, о чем говорится в Приказе Экспедиционному отряду Персидской казачьей Его Величества Шаха дивизии, Решт, 31 марта 1919 г.[91]: «30 марта Кучик-хан с шайкой от 300 до 700 человек при 6 пулеметах был в окрестностях Рештабада. По полученным сведениям, он предполагает пройти через Мазандеран в Тегеран.
По установлении связи с Ардебильским отрядом и подходом его головных частей, подразделениям Экспедиционного отряда принять следующее положение: Ардебильский отряд есаула Ходамицкого из 3 рот, 2 пулеметов, 2 орудий и полуэскадрона конницы, не задерживаясь в Мосуле, спешно двигается в Фуменат, оставив в Маклаване полуроту казаков. Сменить гарнизоны Тегеранского и Гилянского отрядов, поставив по одному взводу пеших казаков в Гурабзармах и Кесьме, по полуроте сарбазов в Хосров-абаде и в Базар-Текрем, штабу отряда с одной стрелковой ротой, пулеметной командой и сарбазской горной артиллерией стать в Фумене. Подъесаул Ходамицкий назначается Военным Губернатором Фумената. На Ардебильский отряд назначается наблюдение за ущельем к югу от Хосров абада. Планомерно обезоруживать все население Фумената, выдавая разрешение на ношение оружия только благонадежным лицам.
Тегеранский отряд, полковник Филаретов, двигаются по направлению селения Ляхиджан по дороге Джума-базар-Решт-Кучисфаган – 4,5 роты, 2 эскадрона, 4 пулемета, 4 орудия».
Эти действия были удачными, о чем свидетельствует новый приказ по Гилянскому экспедиционному отряду, г. Решт, № 5, 4 апреля 1919 г. По строевой части § 1[92]: «Счастлив объявить отрядам и частям вверенной мне дивизии и иррегулярным частям, участвовавшим в экспедиции, телеграмму Председателя Совета Министров с Высокомилостивыми словами Его Величества Шаха:
“Его Превосходительству господину полковнику Старосельскому, главнокомандующему Гилянскими экспедиционными силами. Получил телеграмму Вашу № 90 и был обрадован успехами экспедиционных сил. Обо всем повергнул к стопам Его Императорского Величества и получил приказ передать Вам радость Его Императорского Величества по поводу достигнутых Вами успехов. Его Императорское Величество поручил Вам передать офицерам и казакам и всем прочим частям экспедиционных сил радость Августейшего монарха и Высочайшее благоволение.
Прошу Вас передать офицерам и казакам также и мою благодарность за службу за № 491 28 хамал. Председатель Совета Министров Цосугов Довле” (Уд-Доуле).
Уверен, что и впредь мы оправдаем высокое доверие Монарха и не пожалеем последней капли крови для славы и величия Персии».
И когда удача стала покровительствовать казакам, многие их противники стали переходить на их сторону, о чем свидетельствует новый приказ ротмистра Сливицкого по Гилянским экспедиционным силам 8 апреля 1919 г. № 7, г. Решт, по строевой части § 1[93]: «Вчера в Фумен прибыли вызванные мной ардебильские всадники, в числе которых позволили себе прибыть 46 всадников Наминского хана Сааром Салтане с братом его – Баба-ханом.
Всадники эти в прошлом году, когда Ардебильский отряд вверенной мне дивизии ввиду наступления турок отходил из Ардебиля на Астару, внезапно предательски дважды напали на этот отряд и нанесли ему потери, причем были убитые и раненые офицеры, казаки и даже их семьи.
Наглость появления этих всадников с Баба-ханом среди нас возмутительна и недопустима. Все должны твердо помнить, что предательские нападения на казаков не прощаются, пролитая кровь верных слуг Его Величества должна быть отмщена и виновные рано или поздно понесут суровую кару.
Терпеть в качестве своих союзников предателей и убийц казаков я не мог и отдал приказание арестовать их начальника Баба-хана, а всадников – разоружить и отправить обратно по домам. Только то, что эти всадники все же явились к нам на помощь, заставило меня дать им свободу, не предприняв против них более строгих мер, но им приказано передать всем Наминцам, что казаки всеми силами защищают и оказывают всякую помощь своим верным союзникам, но никогда не забывают своих врагов-предателей. По этой причине после окончания Гилянской экспедиции участвовавшим в ней силам придти в Ардебиль для сурового и беспощадного наказания виновных».
Таким образом, в ходе нескольких серьезных стычек менее чем за месяц силы Кучик-хана были рассеяны. К началу апреля того же года основная часть Гилянского экспедиционного отряда Старосельского, выполнив задачу, прекратила боевые действия.
Преследование разбитого противника в апреле 1919 г. продолжал Курдистанский отряд Персидской казачьей дивизии[94]. В середине апреля 1919 г. его силы выдвинулись против объединившихся противников шаха – Эсануллы-хана и Мирзы-Кучик-хана, обосновавшихся в старой крепости, находившейся юго-восточнее Дильмана около Имама и Сиакала[95].
В течение апреля русские и персидские казаки одержали новые победы, о чем свидетельствует очередной приказ полковника Старосельского по Гилянским экспедиционным силам, г. Решт, № 11 22 апреля 1919 г. По строевой части § 1[96]: «окружаемые со всех сторон нашими отрядами, мятежные банды Кучик-хана находятся в безвыходной ситуации. Энергичным преследованием конный отряд ротмистра Вербы принудил главные шайки Кучик-хана и доктора Хешкета к бою. В результате доктор Хешкет и 190 вооруженных дженгилийцев были взяты в плен. 80 других бросили на поле сражения оружие и бежали в сторону города Казвина. Сам Кучик-хан с небольшой группой скрылся в неизвестном направлении. По последним донесениям, еще 40 личных людей Кучик-хана пришли и сдались нам с оружием в Хурем-Абаде.
Шайка Эсанулла-хана, находящаяся в районе Умама-Покама-старой крепости, при приближении Гилянского отряда разбилась на три небольшие партии и рассеялась в разные стороны.
Достигнуты значительные успехи, но все же еще нельзя сказать, что цели экспедиции окончательно выполнены. Это цели: 1) полное разоружение населения Гиляна; 2) совершенное уничтожение шаек Кучик-хана; 3) поимка и наказание виновных и 4) установление в крае порядка и законной власти. Поэтому приказываю всем отрядам и командам продолжать энергичную работу для исполнения поставленных нам задач.
Отряду полковника Филаретова приказываю выйти на Ешкивар в районе Палама-Баргана-Келаруда-Умама, по дороге исполняя основные задачи, и очистить этот район от мятежников. Поручику Гараконидзе и всадникам и взводом Тавризского конного полка пройти до Рудессера и очистить береговую полосу до гор Джурдешта, включив в свою зону и селения Рагимабад, Мачиан-Мианруд. Гилянскому отряду ротмистра Булацель – 2 роты и другие части – продолжать исполнение основных задач в районе Пелама-Умама, Кала-Руда».
В мае Кучик-хан был снова разбит, и казаки взяли многочисленных пленных. Оказалось, что он мог громить только небольшие отряды правительственных войск, а «лобовые» столкновения с казаками неизменно проигрывал, оставляя им многочисленные трофеи. Однако всякий раз после неудачного боя он избегал пленения и гибели, уходя с кучкой верных сторонников в горы.