Музыканты пропустили рейс, на котором должны были улетать в другой город, и теперь им предстояло лететь утром. А сейчас они пили. — Я думаю… — медленно скзаала Сельма, глядя, как Юке наливает ей следующие сто грамм коньяка, — у меня ощущение… что это не Мартин на меня нападал, — и пояснила в ответ на вопросительный взгляд Айка: — Ты глаза его видел? Айк кивнул. — Будто в него что-то вселилось, — продолжала Сельма. — А потом оно ушло, и он снова стал нормальным. — Ну, будем честны, ему и в нормальном состоянии ты не очень нравилась, дорогуша, — сочувственно сказал Макс. — Может, правда, сорвало крышу от переутомления? — Не нравилась, но не настолько же, чтобы пытаться убить, — тихо возразил Алекс. — Ну психанул… — не сдавался Макс. — С кем не бывает. Все уставились на него. — Ладно, ладно, — Макс пошел на попятный. — Это я гоню. Айк поймал взгляд Сельмы на его забинтованные руки. — Ничего, — криво усмехнулся он в ответ на невысказанный вопрос. — Замаскирую браслетами. Нормально выйдет. Сельма смотрела, смотрела на его руки и вдруг неожиданно для самой себя заплакала — впервые за этот долгий день. Никто не удивился, не бросился успокаивать, только Юке ласково потрепал по плечу. В общем-то, такой реакции от нее и ждали, и только удивлялись, что ее хватило так надолго. Айк, забив на запрет курить в номере, достал свои сигареты, затянулся пару раз и протянул ей: — Держи. «Алкоголь и табакокурение, — мрачно подумала Сельма, вытирая слезы. — Что дальше? Sex, drugs, rock-n-roll?», но сигарету взяла. Это был тот самый вкус, от которого кружилась голова. Вкус леса и лета. Сельма откинула голову на спинку дивана, глядя, как уплывает куда-то потолок. Казалось, еше немного, и она сможет увидеть сквозь него небо и звезды. — Как ты умудрился порвать струну? — спросила она. — Это же невозможно, она в несколько колец обмоталась… — Выбора не было, — отозвался Айк. — И что ты сделал с Мартином? Что это за знаки? Опять родители в детстве научили? — Какие знаки? Тебе показалось. — Шип на стебле… — прошептала Сельма, не ожидая, впрочем, ответа. — Турисаз, — вдруг отчетливо сказал справа Юке. — Шип — это Турисаз. Сельма заинтересовалась, прекратила разглядывать потолок и даже сумела собрать в кучу свои затуманенные мозги. — Что такое Турисаз, Юке? — Это просто руна, — пожал плечами виолончелист. — Древний скандинавский алфавит. Состоит из таких… эээ… символов — рун. Одна из них называется Турисаз, от слова «шип». Айк молчал, не вмешиваясь в объяснения. Казалось, его больше интересовал бокал с коньяком, чем разговор. Сельма же с досадой поняла, что ничего не прояснилось. Ну руна. И что? Разве ею можно разорвать стальную проволоку? — А это? — Сельма изобразила в воздухе «куриную лапку». — Тоже руна? — Альгиз, — подтвердил Юке. — Считается руной защиты. У нас многие в это верят. Сельма мысленно накидывала себе план действий на ближайшее будущее. Изучить древнескандинавский алфавит. Потренироваться на проволоке. Выяснить марку Айкиных сигарет. Как только она протрезвеет, конечно… Она сама не заметила, как задремала, а когда очнулась, не спал только Айк. Он все так же курил, сидя на подлокотнике дивана и бездумно глядя в пространство. Сельма огляделась — остальные заснули, не расходясь по своим номерам, кто где. Юке завалился рядом с ней на диване, Алекс свернулся в кресле, Макс — на кровати. «Вот теперь я с полным правом могу утверждать, что спала с рок-звездами», — подумала Сельма. Айк повернулся к ней. — Все в порядке? Чего ты так смотришь? — Думаю… — сейчас, когда ее не слушали еще три пары ушей, Сельма смогла произнести то, что крутилось в ее голове с момента происшествия. — А если эта штука завтра вселится в кого-то из вас? В тебя?… — она не добавила, что Айк — не Мартин, Айка некому будет остановить, но он понял и так. А она задумалась — если когда-нибудь из глаз Айка на нее глянет тьма, то где в это время будет сам Айк? Сильный, полный жизни, талантливый, красивый, смешливый Айк? Самый удивительный человек из всех, кого она встречала. И каким он вернется? Хотя… при таком раскладе, каким он вернется — она уже никогда не увидит. — В меня никто не может вселиться, — просто сказал Айк. — На этот счет не волнуйся. Я — это всегда я. А ты просто держись рядом. Сельма ему поверила сразу. Есть же в физике такая вещь, как константы. Почему бы не быть таким и среди людей. Но ее проблему это никак не решало. Нельзя же держаться с ним рядом всю жизнь. Больше они не говорили, и Сельма постепенно заснула, и последней картинкой дня был силуэт Айка на фоне светлеющего окна. * * * Дозвониться Варьке Сельме удалось только к вечеру следующего дня, и когда подруга ответила, она чуть не запрыгала от радости. Потому что до этого Варька пять дней была недоступна. — Варенька, — Сельма быстро оглянулась, но группа в полном составе тусила на сцене, готовясь к выступлению, и ее никто не слышал. — Варенька, можешь отыскать Эйво? Мне очень нужен этот тип! — Э… могу, — проговорила Варька, но вместо ожидаемой паузы, мысленно отведенной Сельмой на поиски, в трубке послышалось: «Эйво, на, тут Сельма на проводе», потом непонятная возня и вполне отчетливый звук поцелуя. «О-о!» — подумала Сельма, но Эйво уже взял трубку: — Сельма? Привет. Что такое? — Эйво, тут происходят странные вещи, и я не знаю, что мне делать, — деловито начала Сельма. Она рассказала про приключение с Юке и нападение Мартина. Эйво слушал, не перебивая. — Эйво, что это было? Я опасна для ребят? Если я сейчас уйду, им ничего грозить не будет? Их оставят в покое? Да? — НЕТ! — Эйво рассказ потряс, но Сельма нужна была ему здесь меньше всего на свете. Особенно сейчас, когда все так хорошо шло с Варькой. — Нет, — уже спокойнее добавил он. — Тебе нельзя уезжать. — Почему? — переспросила Сельма, ошарашенная таким криком души. — Ну, во-первых, — продолжал Эйво, лихорадочно придумывая причины остаться, которые прозвучали бы вескими для Сельмы, — ты единственный человек, который видит иных существ, если ты уедешь, некому будет предостречь их об опасности. Без тебя они станут беспомощны. — Да что-то мое присутствие им не особо помогает, — неуверенно возразила Сельма. — Но никто ж не умер, — указал на очевидный плюс Эйво. — Дружка своего ты спасла, а без тебя он бы не выбрался обратно в наш мир. Менеджер ваш тоже жив и физически здоров. А за психически — не переживай, такие вещи сознание стремится забыть и сгладить. В словах Эйво был резон, и Сельма начала постепенно успокаиваться. — Ну а что это было-то? Ты хоть в курсе? — спросила она. Эйво замешкался, но разговор слушала еще и Варька, и он решил, что от правды никому хуже не станет, и честно изложил свою версию, что это резвится Двуликая, древнее существо из Иномирья, но вот на кого именно она охотится — он не знает. — Возможно, на этом она и успокоится, — оптимистично закончил он, сам в это не веря ни на йоту. * * * Айк огляделся, но привычно торчащей рядом переводчицы под боком не обнаружил. — Сельма? — позвал он, но тут увидел ее в дальнем конце зала. Девушка разговаривала с кем-то по телефону, судя по мимике — очень эмоционально. Впрочем, его она услышала, закруглила разговор и подошла. — Что-то нужно? — Нет… — Айк смотрел на нее очень внимательно. — Все в порядке? — А? Да, вполне. После разговора с Эйво, Сельма ощущала полнейшую кашу в мозгах, но спешно собирать сумку и сбегать куда глаза глядят раздумала. — Не отходи далеко, — напомнил Айк. Сельма кивнула, хозяйственно окидывая взглядом группу. Эйво прав — раз она видит потустороннее, ее задача — их уберечь. Она же сможет? Или нет?… История пятая. Шаг вперед, шаг назад