* * * — Ну не могла же она сквозь землю провалиться? — растерянно проговорила Варька. Разыскивать человека ночью на фестивале в толпе пьяного веселящегося народа ей и самой не казалось хорошей идеей. Но сидеть на месте и ничего не делать было еще хуже. В итоге они уже пятый раз обходили поле по периметру. — Нам бы еще собаку-овчарку, раз мы патрулируем окрестности, — шутил Эйво, хотя весело ему не было. Вороненка терзало мучительное ожидание — получится ли у Двуликой задуманное, и выполнит ли она данное ему обещание. — Можешь полаять, — меланхолично огрызнулась Варька. Внезапно она остановилась и схватилась за сердце. — Вааарь? Что такое? — Эйво мигом подскочил к ней. — Сердце… очень быстро стучит, — Варька недоверчиво выслушивала собственный сердечный ритм. — Что за нафиг? Никогда со мной такого не было… — Ну, все когда-то случается в первый раз, — Эйво внимательно всматривался в ее лицо. — Ага. Особенно старость, — проворчала Варька. Волынщик положил ладонь ей на лоб. — Ты горячая, — удивился он. — Ну и как это понимать? Я уже помираю или еще нет? Тут есть какие-нибудь врачи? Эйво прекрасно знал, как это понимать. Частота сердцебиения и температура тела у птиц в разы выше, чем у человека. Обещание действительно сбывалось, теперь главное было не позволить Варьке все испортить. — Брось, ты что, хочешь остаток феста просидеть в медпункте? Думаю, все пройдет. Ты просто переволновалась за Сельму, — убежденно сказал он. Варька и сама к врачам относилась примерно как к убийцам в белых халатах, поэтому без труда позволила себя уговорить. Тем более приступ сильного сердцебиения действительно скоро прошел. Они двинулись дальше, и все шло неплохо, пока Варька не налетела на столб электропередачи. — Ай! — заорала она, не столько из-за ушибленного лба, сколько из-за неожиданности и обиды. — Деточка, ты что? — Эйво бегал вокруг. — Ты правда его не видела? Но вроде же не настолько темно! — Теперь что-то с глазами, — пожаловалась Варька. — Я вдруг хорошо увидела то, что находится по бокам, и… тут вдруг столб. — А сейчас то, что перед тобой, видишь? Варька задумалась, потом закрыла один глаз. — Вот так как-то надежнее… — Понятно, — вздохнул Эйво, подхватывая Варьку на руки. — Во избежание дальнейших травм давай лучше я тебя понесу. * * * Айк медленно моргнул и увидел перед собой полотняный полог. Он сел, плавным кошачьим движением, безразлично посмотрел на мокрую футболку. В теле пела, гудела, плясала сила, наполняя все больше и больше, закипая в крови. Волосы зашевелились, являя на свет стремительно растущие, будто прорисовывающиеся из невидимости оленьи рога. На руках расцвели татуировки, зазмеились, меняя рисунок узоров и оттенки. Он повернул голову и увидел скрючившуюся рядом Сельму. Светильник дрогнул и погас, на этот раз по-настоящему. Ветер взметнул траву на лугу и прокатился волной от шатра, гася все фонари, костры и любые источники света. Айку не нужны были свидетели, а в наступившей в лагере непроницаемой тьме дорогу к шатру найти было затруднительно. Самому Айку темнота не мешала. Он встал, не сводя глаз с тела, покачал головой: — Не выйдет, Сельма. Теперь от меня не сбежишь. Даже туда. Тело девушки взмыло в воздух и замерло перед ним. Айк осторожно извлек из намертво сжатых ладоней нож, смахнул пальцами кровь с лезвия, спрятал его за пояс. Потом поднес руку к лицу. Запах крови завораживал, сводил с ума. Айк провел по пальцам языком, чувствуя взрыв энергии внутри. Сила росла. Давно, на заре времен, ему жертвовали пленных, рабов, преступников, девушек, выбранных толпой на откуп… ни одна жертва не была добровольной, ни одна такой сладкой. Айк положил руку ей на живот, и под его ладонью рана затягивалась, срастались ткани, сосуды, пока на коже не остался только розовый шрам. Через его пальцы текла сила, оплетая девушку, проникая в ее кровь, отматывая назад драгоценные секунды времени. Необратимость сейчас для Айка не существовала. Сельма вздрогнула, выгнулась дугой в немом крике и снова обмякла, с единственной разницей — теперь билось сердце. Айк подхватил Сельму на руки, сел, уложив ее голову себе на колени, зарылся пальцами в волосы. Время шло, а он слушал, как в ее теле билась жизнь, сначала слабо и неуверенно, потом все сильнее с каждым мгновением, подчиняясь его приказу, а потом и без него, все дальше уходя от края, за которым ничего нет. Теперь Сельма просто спала глубоким сном. Надо было уходить, но Айк медлил. Сельму придется оставить здесь. Она должна проснуться сама, тащить ее с собой нельзя, а группа «Crazy Cellos» должна сегодня пересечь границу. И домой Айк тоже забрать ее не мог. Он знал, что там сейчас происходит. Следовало вернуться как можно быстрее, выкинуть наглую тварь за границы его владений. Уничтожить. Но сначала узнать, как она сумела достать Сельму. Она бы не смогла пробраться к девушке через сны, сны принадлежали ему. Кто-то ей помог. По своей воле или вынужденно… Неважно. Айк думал об этом спокойно, отстраненно, потом перестал, слишком поглощенный переживаемым здесь и сейчас. Он представил, как Сельма проснется. Вспомнит все. Придет в ужас. А его не будет рядом… Время шло, Айк совсем по-человечески не мог заставить себя встать. * * * — Что за черт?! — Эйво замер, чуть не уронив Варьку. Порыв ветра ударил его в лицо, заставив зажмуриться, а когда он открыл глаза, огромное поле с палатками и кострами было темным — не осталось ни одного огонька. — Электричество вырубили? — Варька от неожиданности даже стала снова нормально видеть. Нормально, но не дальше своего носа. — Ага, а костры тоже от сети работали? — не замедлил подколоть ее Эйво. — А звезды? — растерянно спросила Варька, пропустив мимо ушей сарказм. Эйво глянул вверх, но не увидел ничего, хотя до этого ночь была ясной, ни облачка. Сейчас же то ли все было затянуто тучами, то ли… Что-то происходило. Эйво не мог определить — хорошее или плохое. Что-то непонятное. Воздух обрел плотность, под ногами путалась трава, казалось бы давно выжженная и прибитая, тьма окутала поле одеялом, гася звуки, убирая направления, будто предупреждая — подожди, не спеши, остановись, не ходи никуда, и с тобой ничего не случится. — Ты тоже это чувствуешь? — спросила вдруг Варька. — Что именно? — Что надо остаться на месте. Эйво кивнул. Варька едва могла различить в темноте его лицо. — Колдовство древних, — прошептал он. Этому могло быть только одно объяснение. Двуликая все-таки добилась своего. Попала сюда или достала Рогатого другим способом. Это подтверждало и то, что начало сбываться ее обещание. Вот и отлично, скоро он получит свое. Где-то там умирает Хозяин леса, туда им точно не надо, вот о чем говорит чутье. Только… Эйво нахмурился. Одно ему было непонятно. Если это колдовство Двуликой, тогда почему ему не страшно? * * * Светало. В шатре уже и обычный человек смог бы различить предметы. Айк встал, поудобнее уложил Сельму на одеяла и принялся чертить над ней в воздухе знаки, дотошно заканчивая каждую вязь своей руной защиты. Предметы в шатре мелко дрожали от такой концентрации магии. Закончив, Айк посмотрел на спящую. Лицо Сельмы хранило безмятежность, краски вернулись, дышала она ровно и спокойно. — Увидимся, — ласково пообещал Айк и решительно вышел из шатра. И не пройдя и пары шагов, наткнулся на Варьку и Эйво, наконец-то нашедших дорогу к своему жилищу. — Айк?! — Варька подпрыгнула и бросилась к нему. — Нашел? — Она внутри, — Айк махнул рукой на шатер, глядя, впрочем, только на волынщика. Недостающее звено между Сельмой и Двуликой — тот, кто знает тропы между мирами. — Не трогай ее, подожди, пока сама проснется. — А ты? — У меня самолет. Варька кинулась в шатер, а Айк не двинулся с места, продолжая молча взирать на Эйво сверху вниз. Волынщик не выдержал первым. Он сначала попятился, потом повернулся и хотел было ускориться, но внезапно понял, что не может сдвинуться с места — ноги его по колено оплела трава, мерзкий вездесущий вьюнок, выживший даже после двух дней фестиваля. Эйво рванулся как пойманная птица, но тщетно. — Почему ты убегаешь, Вороненок? — раздалось из-за плеча. Айк неспешно обошел волынщика и снова стоял перед ним, гораздо ближе, чем хотелось бы Эйво. — Вижу удивление в твоих глазах, — продолжал Айк. — Не ожидал увидеть меня здесь? Живым? Эйво не ответил. Соврать — он сразу учует, подтвердить — значит подписать себе смертный приговор. Спасла его Варька, она выглянула из шатра с круглыми глазами и спросила: — Почему там все в крови? Она точно жива? — Уже да, — негромко ответил Айк, по-прежнему глядя на волынщика. Тот вздрогнул. Варька всмотрелась в Айка, не веря своим глазам в серых предрассветных сумерках. — А с тобой-то что?! — с ужасом спросила она. Айк мысленно чертыхнулся. Рогов и татуировок на нем больше не было, но вот залитая кровью футболка с дырой посередине никуда не делась, а в ней еще предстояло добраться до гостиницы. — Уже ничего, — «успокоил» он Варьку. — Дай воды. Варька скрылась в шатре в поисках бутылки. Волынщик нервно сглотнул, понимая, что минута отсрочки закончилась. — Зачем ты это сделал? — почти душевно поинтересовался Айк. — Наши пути не пересекались, зачем тебе моя смерть? И Сельму ты спасал тогда, на болоте… — Да на черта мне твоя смерть! — не выдержал Эйво, проклиная тот день, когда его дернуло сесть в машину к двум девкам, чтобы сократить дорогу. — Мне нужна была жизнь! Своя и ее, — он кивнул на показавшуюся из шатра Варьку с водой. Варька открыла было рот, чтобы что-то спросить, но в шатре запиликал телефон Сельмы, и она рванулась обратно. — И ее… — Айк с интересом смотрел Варьке вслед. Он чувствовал, что волынщик не договаривает, но и не врет. К тому же на Варьке, незримое глазу смертного, висело колдовство, выполняющееся обещание, готовое сбыться в любой момент. — Она же и так с тобой, — медленно проговорил Айк. — Решил получить больше, чем можешь? Такой ценой?