Айк лежал в кресле и грезил. И хотя потусторонняя сущность внутри него все еще смаковала вкус жертвенной крови, избыток силы вернул тоску по лесу и своему миру, а музыкант наслаждался чувством глубокого удовлетворения за хорошо проведенный тур, самым сильным оказалось простое и очень человеческое желание — вернуться туда, откуда только что сбежал. * * * Сельма открыла глаза. Пару секунд смотрела в потолок безмятежным спокойным взглядом человека, которому там, в своем небытии, все равно. А потом вспомнила. И закричала. — Господи! — задремавшая рядом Варька аж подпрыгнула на месте. — Сельма, ты чего?! Подруга тем временем лихорадочно оглядывалась. — Где он? Где Айк?!!! — Ушел. — То есть? Как это ушел? Сам? — Сельма прекратила метания и уставилась на Варьку круглыми глазами. — Ну сам, конечно. У него самолет, он опаздывал. Сказал — тебя не будить… Сельма растерянно обмякла, не зная, что и думать. Ей приснилось? Вот это жуткое болото, чаша с кровью, мерзкая тетка со своим черепом, каменный нож, замершее лицо Айка, стремительно теряющее краски… Приснилось. Надо же, какая радость. Этого не было. Только сон. Кстати, а с чего это ей спать столько вздумалось? И почему здесь, у Варьки? Сельма посмотрела вниз на свой живот и не заорала только потому, что у нее отнялся голос. Потом дрожащими руками задрала уже начинающую деревенеть от крови футболку и уставилась на узкий бледно-розовый шрам под ребрами. — Откуда это? — изумленно спросила Варька. — Это ты во время тура где-то встряла? — Нет… — слабеющим голосом отозвалась Сельма. Шрам даже не болел, только немного чесался, как это бывает с хорошо заживающими ранками. Сельма вспомнила белые полосы на груди Айка. — Варь… — решилась спросить она. — А Айк… он нормально выглядел? — Относительно, — пожала плечами подруга. — Грязный очень. Да ты посмотри вокруг, чем вы тут занимались? Жертвоприношение, что ли, устраивали? Мне вообще кто-нибудь что-нибудь объяснит?! Сельма впервые сосредоточилась не на поисках несуществующего, а на окружающей обстановке и тут же поняла, что зря. Большую часть этой обстановки можно было смело выкинуть. Одеяла так точно. Потому что кровь плохо отстирывается. Не приснилось. Но что тогда получается? Он умер не до конца? Сельма вспомнила неподвижное тело. Нет, мертвее некуда. Значит… значит ее жертва что-то исправила. Вернула его к жизни. А кто вернул ее? — Где мой телефон? — Сельма зашарила вокруг. Ей срочно требовалось позвонить. Варька покачала головой, глядя на неуверенные хаотичные движения подруги, но телефон ей выдала. Сельма набрала номер, но абонент был недоступен. — Он, наверно, еще летит, — попыталась успокоить ее Варька, догадавшись, кому она звонит, — отключил в самолете. Сельма последовательно опробовала все телефоны чертовой группы, но не отозвался никто. Скорее всего, Варька была права. Что ж, подождем… На телефоне маячила непрочитанная смс. Сельма с надеждой открыла ее, но это оказалось сообщение из банка, что на ее счет перечислены средства. Айк расплатился с переводчиком. Помимо полнейшей невероятности происшедшего, Сельму мучило чувство незавершенности своей работы. Получается, она пропустила финальный концерт. Не доставила их в аэропорт. Не проводила. А как же попрощаться? С ребятами, с Юке? Сельма наткнулась глазами на свою сумку. Повезло, что она забыла ее здесь, у Варьки, а то б осталась без документов. Вернувшись мыслями к исходному моменту, Сельма вспомнила еще кое о чем. — А где Эйво? — подозрительно поинтересовалась она. — Да тут где-то, — подруга махнула рукой в сторону входа. — Скоро появится. Со стороны волынщика было крайне неосторожно войти в шатер, предварительно не выяснив — очнулась Сельма или нет. Такая беспечность объяснялась тем, что он был уверен — девчонка еще спит. — Ну что, как она? — деловито поинтересовался он, отодвигая полог, а в следующий момент уже лежал на полу, а Сельма сидела на нем верхом, придавив коленом шею. — Ну что, предатель, рассказывай, — свирепо прошептала она, не обращая внимания на возмущенные крики Варьки. — Что ты делаешь?!!! Сель, ты спятила! Отпусти его! — Варька прыгала вокруг, стараясь оттащить подругу, но Сельма раздраженно отбивалась. — Зачем ты скинул меня в болото?! К этой ведьме? — нависала она над волынщиком. Эйво охнул, колено слишком сильно нажало на горло, но Сельму это не разжалобило. Жертвоприношения хорошо закаляют в плане душевной черствости. — Слезь с меня, — прохрипел Эйво. — А то хуже будет. — Хуже, чем было? — недобро усмехнулась Сельма. — Это вряд ли. — Сама захотела, — прорычал Эйво и просвистел короткую мелодию. Ничего не изменилось. Сельма по-прежнему сидела на нем и по-прежнему жаждала объяснений и мести. На лице Эйво впервые появилась растерянность. Он перестал ухмыляться и быстро произнес несколько слов на незнакомом языке. Варьку отшвырнуло в сторону, с Сельмой ничего не произошло. Эйво смотрел на девушку и вдруг понял: — Так вот, что он имел в виду… — Кто — он? — Сельма тряхнула его. — Айк? — Айк! — сказал как выплюнул Эйво. — Ты сделала большую ошибку, оживив его такой ценой. Оставила бы как есть, жила бы сейчас спокойно. А теперь все. Не отвяжешься от него никогда. — О себе лучше подумай, — ласково сказала Сельма. — Что, магия больше не работает? Рассказывай. — Это на тебе не работает, — Эйво рывком сбросил Сельму, прижимая ее к полу. В конце концов, там где не действует магия, действует обычное — кто сильнее. — Ублюдок тебя заколдовал. А на остальных очень даже, — он кивнул головой на приходящую в себя Варьку. Сельма рванулась было и вдруг замерла — с Варькой происходило что-то странное. Движения рук стали дергаными, будто она не могла ими управлять, губы раскрылись в немом крике, Варька сильно выгнулась вперед, запрокинув голову на спину. — Что с ней?! — Сельма дернулась, но теперь Эйво крепко держал ее. — Пусти, придурок, ей надо помочь! — Ничем ты ей не поможешь, — в голосе Эйво звучало глубокое удовлетворение. — Ты спрашивала — зачем я это сделал? Вот зачем. Смотри. Варька издала хриплый крик. Ее грудная клетка вдруг выдалась вперед, вовлекая в изменение все тело, стремительно уменьшающееся в размерах. Сельма глазом не успела моргнуть, как перед ней билась, увязнув в лежащем на полу покрывале, черная блестящая птица. Ворона обыкновенная. Corvus corone. Эйво смотрел ликующе. Еще бы. Удалось. — Прости, — сказал он Сельме, но в голосе не было ни малейшего сожаления. — Она мне слишком подходила, чтобы не попробовать. Двуликая предложила это за жизнь Рогатого. Я всего лишь помог ей достать тебя, приманку. С тобой ничего бы не случилось, если б ты оставила все как есть. А ты по собственной глупости вручила свои жизнь и смерть даже не человеку, иному существу. Да, он оживил тебя. Потому что ему это зачем-то нужно. Вот и подумай — зачем. Нельзя быть такой дурой, Сельма. — Что с Варькой?! — Сельму сейчас гораздо больше интересовало другое. — Верни ее, слышишь! — Не могу, — оскалился Эйво. — Мне она слишком нравится такой. Нам пора. Увидимся. Хотя нет, вряд ли, — ухмыльнулся он. Сельма зарычала сбросила с себя волынщика, тот легко откатился в сторону, сгреб трепыхающую ворону и швырнул в поднимающуюся Сельму светильник. Сельма инстинктивно заслонилась руками, пряча лицо, светильник разбился о ее руки, во все стороны полетели куски стекла. Когда Сельма подняла голову, проклятого Вороненка в шатре уже не было. Она выбежала следом, но, разумеется, Эйво и не думал вежливо ждать ее снаружи. Лагерь только начал просыпаться, немногочисленные зевающие личности не видели ни музыканта, ни черной птицы. * * * — Не знаешь, где волынщик шляется? — вспотевший организатор чесал затылок, с раздражением глядя на Сельму. Та отрицательно покачала головой. Мужик выругался и пошел искать дальше. Девушка сидела на пороге шатра. Рядом лежала упакованная сумка и Варькин рюкзак. Сельма собрала все опознанные вещи подруги, позаимствовав у нее рубашку. В отличие от Айка, видевшего в окровавленной майке всего лишь досадное недоразумение, она не верила, что спокойно доберется до вокзала в таком виде. Пришлось переодеться и кое-как отмыться из бутылки с водой. День плавно подкатывался к обеду. Самолет давно должен был приземлиться в Хельсинки, но никто из музыкантов по-прежнему не отвечал на телефон. Будто и не было их никогда. Сельма машинально почесала сквозь рубашку шрам. Не было, ага. Может, лучше бы и не было. Где теперь Варька? У нее было ощущение, что искать подругу здесь бесполезно. Эйво наверняка отправился туда, на ту сторону, где она его не достанет. — Ничего, — угрожающе пообещала Сельма в пустое пространство. — Еще увидимся. Она встала, вскинула на плечи рюкзак, подхватила сумку и отправилась на станцию. Электричка до Москвы, метро, вокзал, поезд… Пора навестить дом. Все равно идти больше некуда. Не к кому. История седьмая. Meet and greet Сельма недовольно заворочалась, не желая просыпаться, но все-таки открыла глаза. В комнате было холодно из-за распахнутого окна, и Сельма вспомнила, что всю ночь во сне искала одеяло, но так и не нашарила. Приоткрыв один глаз, она поняла, что заснула прямо на нем. Пока она лежала и думала — вставать ли и идти на работу или ну его нафиг, в комнату влетела черная птица, спикировав от окна прямо к ней на кровать, чтобы в следующую секунду превратиться во встрепанную черноволосую девчонку. — Фффух, еле успела! — прохрипела Варька. — Варь, — решительно, как ей казалось, начала Сельма, — спать с открытым окном становится слишком холодно. Осень, все-таки. Придумай что-нибудь другое. — Что-что ты там бормочешь? — наклонилась к ней подруга. — Холодно, говорю! — гаркнула Сельма. — Спать! Варька осуждающе зацокала языком. — Потому что надо нормально ложиться, а не валиться пьяным бревном, как есть. — Я не валилась! — запротестовала Сельма. — Тогда почему ты лежишь на кровати в ботинках? — кротко поинтересовалась Варька. Теперь Сельма окончательно проснулась. Она подняла голову и посмотрела на свои ноги. Ботинки действительно присутствовали. Более того, на ней были свитер и джинсы. Похоже, что зайдя вчера домой, ее хватило только на то, чтобы скинуть куртку. — Сель, я серьезно, — Варька уселась поудобнее. — Хватит пить. — Еще мне с утра не хватало нотаций, — Сельма встала, чувствуя себя медведем-шатуном, и направилась в душ. Выбор был сделан в пользу работы.