— Я помнил российский тур, города, выступления, и в то же время у меня было ощущение какого-то пустого пятна в мыслях. Будто что-то все время ускользает. И только когда я тебя увидел, я вспомнил. Вспомнил, что ты тоже там была. Сельма… как хорошо, что ты существуешь, черт побери, как же хорошо. — Юке, ты не поверишь, но тому, что ты существуешь, я рада еще больше, — с чувством сказала Сельма. — Все это время… четыре месяца… я хотел написать тебе, когда приземлится самолет. И дальше ничего. Как это могло случится? Сельма серьезно смотрела на парня, потом сказала, осторожно подбирая слова: — Наверно, кто-то захотел, чтобы так случилось. Юке уставился на нее. Сельма ожидала, что он удивится, запросит пояснений, решит, что неправильно ее понял… Юке удивился, но совсем не тому. — Но зачем ему это? — спросил он. «Мы точно говорим об одном и том же человеке?» — промелькнуло в голове Сельмы, но Юке продолжал: — Я теперь помню тот день. Наш отъезд. Айк вернулся в гостиницу весь грязный и в крови, в последнюю минуту буквально, мы уже опаздывали на самолет. Он не хотел улетать, но подгонял нас и себя. Сказал, что с тобой все нормально, и можно будет позвонить по приезду. А по приезду я уже о тебе не помнил. — Ты думаешь…? — Только он мог заставить нас забыть. Но какой ему смысл? На это Сельма не знала ответа. Самое странное — Юке не злился. — Я не знаю, зачем он это сделал, но думаю, у него были причины, — сказал наконец он. — Я знаю его достаточно давно. Сельма не разделяла этот неограниченный лимит доверия. К Айку она испытывала букет самых разнообразных чувств, в которых сама не могла толком разобраться. Но теперь она хотя бы была уверена, что он существует! — Где он сейчас? — спросила она, но Юке только покачал головой. — Не знаю. У группы каникулы. Все взяли себе перерыв и не отвечают на телефоны. Вроде бы он говорил, что хочет навестить родные места. Сельма подозревала, что под «родными местами» с одинаковым успехом могла подразумеваться и захолустная финская ферма, и колдовской лес в ином мире. В гримерку заглянул бородатый мужик, сначала смешался, увидев музыканта с девушкой, но рассмотрев, что ничем предосудительным они не занимаются, осмелел и позвал: — Юке, ты идешь? У тебя еще пресс-конференция, не забыл? Виолончелист застонал, Сельма захихикала. Она прекрасно помнила, что он, единственный из группы, ненавидит отвечать на вопросы журналистов. — Иду, — скорбно отозвался он, но тут же снова ухватился за Сельму. — Ты куда сейчас? Домой? Я попрошу отвезти тебя, но приходи завтра, пожалуйста. Я соскучился. И я хотел… — Юке бросил взгляд в сторону греющего уши мужика и скомкано закончил: — … кое о чем спросить. Сельма кивнула. Ее намерения зеркально отражали Юкины. Она тоже соскучилась и тоже хотела спросить. Предоставленная ей машина с шофером вызвала у нее приступ веселья. С одной стороны, жест внимания был приятен, с другой — хотя Юке об этом, конечно, не мог знать — в нем совершенно не было необходимости. Вместе с жизнью Айк оставил Сельме еще кое-что. Точнее, он позаботился о том, чтобы оставленную ей жизнь нельзя было испортить. И конечно же не предупредил ее об этом… Глядя на пролетающие мимо огни ночной Москвы, Сельма думала о странных взаимоотношениях Юке и остальных с Айком. Очевидно, они знают, что их лидер не совсем обычный человек. Но как много им известно? Юке не удивляется, что его могут заставить что-то сделать, даже заставить забыть. Но что он скажет по поводу… гхм… некромантии? Сельма поняла, что такими откровениями делиться не готова. Это она будет обсуждать только с одним человеком. Если когда-нибудь увидит его снова. Отказавшись от предложения проводить ее до квартиры, Сельма отпустила машину. Посмотрела на открытое окно. Варька наверняка летает где-то, наслаждаясь по полной миром свободы и ветра, а ей предстоял вечер воспоминаний. Или пьянства. Эта мысль как-то не вызвала энтузиазма, и Сельма осознала, что впервые за эти четыре месяца ей не хочется залить прошлое алкоголем. Она все еще смотрела на темные окна, когда почувствовала, что рядом кто-то есть, хотя не слышала шагов. Их и не было. Спригган маячил рядом полупрозрачной тенью, не решаясь больше полностью воплотиться в человеческом мире. Сельма вопросительно уставилась на него, сумев не вздрогнуть и вернуть на место ушедшее было в пятки сердце. — Хочу расплатиться, — прошелестел спригган. — Вчера я встретил твоего Вороненка на морском берегу, он играл на флейте русалкам. — На флейте? А как же волынка? Спригган сделал жест, вполне могущий сойти за пожатие плечами. На его взгляд, эти детали были несущественны. — Где я могу найти его? — Может быть, там, а может быть, в другом месте. Я знаю, что на берегу есть старый замок, который облюбовали вороны. Спроси у них. — Как мне попасть на этот берег? — жадно поинтересовалась Сельма. — Подставь ладонь. Спригган протянул к ней сжатый кулак, и Сельма ощутила, как ей в руку сыпется песок. — Он с того места, — пояснила нечисть, — и покажет тебе дорогу. Но я бы не советовал искать Вороненка. — Почему же? — В нем теперь зло. Хочешь покоя — не ищи его. Прозрачный силуэт растаял, не утруждаясь подробными объяснениями. — Покоя, — пробормотала Сельма. — До покоя ли тут. Сжав песок с той стороны в руке, она рысью устремилась домой. От немедленного отбытия на поиски Эйво ее удерживало только то, что прежде следовало устроить свои дела здесь. Взять отпуск на работе. Внести квартплату. Предупредить оставшихся в родном городе друзей, что уезжает на время, чтобы не искали. И самое главное — сообщить Варьке радостные вести. Она же пойдет с ней за Эйво? * * * — Нет! — Что? — Нет. Я никуда не пойду. — Но почему?!!! — Я боюсь с ним встречаться. Варька замолчала, с вызовом глядя на подругу. Признание далось ей нелегко, но она знала, что иначе упертая Сельма с нее не слезет. — Но это твой единственный шанс снова стать человеком, — Сельма смотрела с недоумением. Варька замотала головой. — Пусть даже все останется как сейчас, главное, что никто не лезет мне в мозг. Сельма, что тут непонятного, ты же тоже это чувствовала! Когда он нас околдовывал. Я не хочу провести оставшуюся жизнь его марионеткой. Мне и в прошлый-то раз только чудом удалось сбежать. Глупо думать, что он предоставит мне еще шанс. — Ты так и не рассказала, кстати, как тебе это удалось. Варька устало посмотрела на нее. Она летала всю ночь и теперь жутко хотела спать. — Да что тут рассказывать… Мне просто повезло. Предсказание Айка сбылось очень быстро. Поскольку цель Двуликой была вроде как и достигнута, а вроде как и нет, точно также выполнилось и ее обещание. Заклятье в первоначальном виде продержалось меньше суток. Утром следующего дня Варька превратилась в человека. Это стало полнейшим сюрпризом для Эйво. Особенно он не ожидал пощечины. В вороньем обличье Варьке хватило времени, чтобы разделить инстинкты на свои и новоприобретенные птичьи, вспомнить сцену в шатре и разобраться, что к чему. Эйво удалось пресечь скандал, взяв в зубы волынку и пустив в ход магию. А потом выяснилось, что колдовство действует на человека, но совсем не действует на черную скандальную ворону. Обратившись с заходом солнца снова в птицу, Варька рванула вверх, чудом ускользнув от попытки ее сцапать, и была такова. Еще день у нее ушел на понимание закономерности превращения и на поиски дороги домой. Оказалось, что в птичьем обличье сделать это было гораздо легче, чем в человеческом. Ворона видела пороги и переходы, дыры и тропки между мирами. Варька немного позабавлялась, ныряя туда-сюда, а потом оказалась посреди поля без денег и документов, прозевав рассвет. Следующий день показал, что и выживать в незнакомой среде вороне гораздо проще, хотя при воспоминаниях о вороньем меню Варька зеленела. После очередного обращения она уже не баловалась — предстоял длинный путь домой. Сельма сочувственно хмыкнула. Не хотела бы она оказаться на целый день невесть где без денег, вещей и людей вокруг. И всего остального тоже не хотела бы. Но сейчас был шанс найти виноватого и заставить его все исправить. — На меня его колдовство больше не действует, — напомнила она. — И что? В прошлый раз это ничего не изменило. Он все равно сбежал и меня прихватил. Сельма, не играй в супергероя, абсолютной неуязвимости не бывает, даже для Айка, ты же теперь знаешь. Тот мир опасен, и Эйво тоже. И вообще, ты же не бросишь меня здесь одну? — Нет конечно. — Тогда я посплю. Варька отправилась в кровать, а Сельма задумалась. Все усложнялось. Страхи Варьки она могла понять. Но сама могла и собиралась попытаться. Но не оставишь же Варьку одну здесь. Кто-то должен за ней присматривать, когда она ворона. Кто-то, заслуживающий доверия. Черт! Вернуться, что ли, в родной город?! Там остались друзья, можно кому-нибудь объяснить… Да? И кто поверит? В голове Сельмы спорили уже на два голоса. Зазвонил телефон. — Hallo. Сельма, ты? Встретимся сегодня вечером? Отлично, где? Приедешь ко мне? План сложился в голове мгновенно. Главной трудностью было, чтобы Варька не догадалась о задуманном раньше времени, иначе она устроит истерику и постарается никуда ее не отпустить. Весь день у девушки прошел в трудах и заботах, зато вечер Сельма встретила с чувством глубокого удовлетворения — она все успела. Ближе к закату Варька проснулась и обнаружила подругу, радостно куда-то собирающуюся. — Варь, Юке звонил, ждет в гости, пойдем. При упоминании кумира Варька зарделась, смутилась, а потом нахохлилась. — Чего б ему не позвонить было с утра! — она с досадой посмотрела на клонящееся к закату солнце. — Что я ему скажу? Каррр!? — Я ему много чего скажу, — пообещала Сельма, обуваясь. — Ну, если не хочешь, оставайся. Я думала, может, тебе интересно будет его увидеть… Варька признала, что да, интересно. И, в общем-то, Юке как раз тот человек, к которому можно прийти в гости и вороной. Вряд ли он ее выгонит. Зато гораздо интереснее послушать разговоры самой, а не в пересказе. Ну и посмотреть… Красивый же… Эту мысль Варька додумывала уже вороной. Солнце село.