— Я не могу. Варька мысленно обругала странные правила этого мира, ей неизвестные, но, видимо, имеющие огромное значение для Эйво, и рысью устрепилась в топь. Эйво смотрел ей вслед и чувствовал, будто кто-то когтистой лапой царапает ему сердце. Что он наделал?! Идиот! — Варь!!!! Варя!! Бесполезно, она не услышит его, хотя отошла всего шагов на десять. Болото — это уже другой мир, мертвый мир. Он все равно попытается! Эйво потерял много времени, выискивая нужные ингредиенты, а затем выбирая безопасное место на границе, и только чудом наткнулся на сухой пригорок, заросший травой. Он расчистил небольшую площадку в траве. Дальше следовало действовать аккуратно. Он сложил подобранную обглоданную кем-то кость, ветку засохшего, выбеленного ветрами дерева и пучок грязной осоки в маленькое подобие шалаша и начал бормотать заклинание призыва. Двуликая обязательно клюнет и придет к нему, дав отсрочку двум девушкам. А там… или он ее уболтает, или… ну может же случится чудо, и они выберутся?! Эйво шептал, все настойчивее и настойчивее, покрываясь холодным потом от того, что он делает, занес над «шалашиком» руку и достал нож, готовясь полоснуть по запястью, но не успел. «Шалаш» вспыхнул ярким, теплым пламенем, не прогорая, но и не угасая. Вместо отвратительного смрада горящей кости по болоту поплыл вкусный запах тлеющего дерева и сухих листьев. К Эйво явился не тот, кого он звал. Высокий человек отделился от тени деревьев и сел у костра напротив Эйво. Человек… только из спутанной гривы светлых волос, заплетенных в косички, торчат раздвоенные рога, только глаза слишком яркие и опасно фосфоренцируют в полумраке, только зеленые узоры татуировок на кистях рук, кажется, движутся, меняя рисунок, едва от них отвести взгляд… Эйво проглотил язык. Он знал, что этот гость опасен ничуть не менее, чем та, кого он призывал. — Пытаешься исправить то, что натворил, Вороненок? — проговорил рогатый, указывая глазами на костер. — Не выйдет, просто погибнет на одного больше. — Должен же быть какой-то способ, — не выдержал Эйво. — Играй. — Что? — Играй, — парень качнул головой в сторону волынки, — они не слышат тебя, но музыку услышат. Эйво недоверчиво подтянул к себе инструмент. Играть в этом месте было по ощущениям примерно как выступать в склепе, но Эйво быстро запихал это чувство подальше. Теперь он делал музыку — то, что он умел лучше всего. Рогатый выудил из складок куртки грубо вырезанную свирель и, когда он начал играть, Эйво вздрогнул — мелодия разила древней магией, настолько древней, что тогда еще не было даже слов. Они играли, не прерываясь, не останавливаясь, костер горел, над болотом всходила луна. * * * Это место Сельме нравилось меньше, чем предыдущие. Никаких тебе веселых феечек и смешных пикси, а только полупрозрачные призраки, у которых и лица не различишь. Болотные огоньки не приближались ни на йоту, а потом и вовсе пропали. Сельма остановилась под засохшим скрюченным деревом, у подножия которого полускрытый болотной водой лежал скелет. Она хотела обратно в тот странный лес, к забавным существам и вкусному роднику. — Сееель! На болотах кто-то кого-то звал. Сельма отметила это краем сознания, ни на секунду не относя к себе, но крики и хлюпанье раздавались все ближе — кто-то пер через топь с целеустремленность дикого кабана. — Сельма! Ой! Мамочки… Что-то неуловимо изменилось вокруг. Болотная вода стала внезапно густой, как деготь, облепляя жертв и затягивая вниз, медленно, по чуть-чуть, но даже едва коснувшиеся воды кончики пальцев захватывало намертво, не давая высвободить руку. Сельма еще успела обернуться и увидеть темноволосую вихрастую девчонку, на лице которой читался ужас и отчаяние. Странная, чего она так расстраивается… — Чем сильнее сопротивляешься, тем скорее погибнешь, — проскрежетал скелет у подножия. Варька с ужасом оглянулась на источник звука. Скелет издал странные звуки, походившие на смех. — Я чувствую на вас его музыку, — хрипел он. — Дудочник хочет откупиться от Двуликой, отдав вас в жертву… наивный… Сельма слушала с равнодушным любопытством, а Варька перестала дергаться и жадно переспросила: — Дудочник? Ты кого имеешь в виду? — Дитя ворона… черноволосый музыкант… он был с вами, разве ты не видишь на себе его колдовство? Он задолжал Двуликой и тянул с долгом… Скелет поквохтал еще и снова замер — то ли ему надоело, то ли заснул. А Варьке оставалось только стоять и вспоминать. Метания Эйво и его старания поскорее выбраться из этого мира. Его нежелание лезть в чащу. Его колебания. А потом странная решимость, когда он увидел Сельму, бредущую по болоту. Что ж, похоже, они сами делали все, чтобы их удобно было предать. Но как он мог?!!! Варька понятия не имела, о какой двуликой идет речь, но встречаться с существом, которому принадлежит это место, ей совершенно не хотелось. Она чувствовала, как сгущается тяжелое ощущение неизбежности. — Сееееель!! Подруга смотрела на нее и не узнавала. Варька поняла, что на самом деле она не издала не звука, хотя и пыталась кричать. Черная стоячая вода не отпускала, обволакивая тело как смола. Варька рванулась снова, но ничего не вышло, только ушла под воду по пояс. Сельма стояла рядом спокойная и безучастная, даже не понимающая, что они погибают. Варька заплакала от злости, отчаяния и безысходности. Подруга не узнавала ее, каждый из них пропадал в одиночестве, и от этого было вдвойне страшней. И тут она услышала музыку. Далекий, чуть слышный звук волынки. Мелодичный, спокойный, растекающийся над ночным болотом. Варька прекратила реветь и судорожно сглотнула, а потом вдруг почувствовала, что может пошевелить рукой. Ноги тоже повиновались. — Сель? — не особенно надеясь, позвала она. — Варь, где мы? Варька обернулась, не веря своим ушам. Сельма растерянно озиралась по сторонам, в глазах ее читалось полнейшее одурение от происходящего, но, по крайней мере, это определенно был взгляд ее прежней разумной подруги. — Сель, поверь, неважно где, важно свалить отсюда поскорее! — Варька схватила подругу за руку и поволокла за собой, рассекая воду и тину как маленький упорный ледокол. — Куда мы идем? — Сельма не могла понять, чем выбранное направление отличается от всех остальных. — Мы идем на звук, — пропыхтела Варька. — Слышишь, волынка играет? Вот, нам туда. Спустя какое-то время болото стало мельче, а впереди на крутом берегу они увидели огонек костра. На обрыве, свесив ноги вниз, сидел Эйво и дудел в свою волынку. Лоб блестел от пота, волосы взмокли — все это время музыкант играл, не останавливаясь, не давая звуку угаснуть, протягивая нить спасительного волшебства через мертвое болото. Эйво протянул руку и помог девушкам выбраться на твердую землю. И только тогда перестал играть. Варька, впрочем, едва оказавшись в безопасности, вырвала свою ладонь и сердито уставилась на волынщика: — Предатель! Тот покаянно кивнул, не желая больше врать. — Обманщик! Как ты мог?! — разорялась Варька. Ей было до чертиков обидно, потому что Эйво успел ей понравится. Сельма, что удивительно, смотрела на музыканта спокойно и не спешила возмущаться. Дождавшись паузы в Варькиных выкриках, она негромко сказала: — Он нас спас, Варь. Тебе не кажется, что это важнее? Эйво уставился на Сельму, не веря своим глазам. Уж от нее-то он поддержки не ждал. Варька замолчала, осмысливая. Потом нехотя выдавила: — Ладно, извини. — Да права ты, признаю, — слова давались тяжело, но Эйво понимал, что лучше сказать их сейчас, чем оставить висеть в воздухе. — Соблазнился подкинутой идеей. Слишком удачно все выходило — вы сами лезли в это болото, будто вам там медом намазано. А я… в общем, да, все как ты сказала, я — предатель. — Но все живы, — неуверенно проговорила Варька. — Благодаря тебе. Почему ты передумал-то? Эйво покраснел. Вот вопрос личных симпатий он совсем не готов был сейчас обсуждать, хватит им и полуправды. — Вас-то сожрут и все, а мне с совестью своей потом как жить? — пробурчал он. Варька не выдержала и пнула его кулаком в бок, но музыкант увернулся, чем разъярил девчонку еще больше. Пока двое гонялись друг за другом по поляне, Сельма оглядывалась по сторонам. — Костер… как он у тебя горит? Эйво остановился, удерживая машущую кулаками Варьку на расстоянии вытянутой руки, оба посмотрели на волшебное пламя, в котором горели и не сгорали кость, веточка дерева и комок травы. — Элементарное колдовство, — небрежно пожал плечами Эйво. — Может, пойдем отсюда? Хотелось бы добраться до машины к рассвету. Сельма шла последней, то и дело озираясь. — Сель, что такое? — насторожилась Варька. Та помотала головой — мол, ничего, просто. Странно, там в болоте она могла поклясться, что играли двое. * * * Они шли через лес, и Сельма снова дивилась странным существам, не понимая, почему Варька совсем не обращает на них внимания. Теперь же их можно было увидеть не краем глаза, а очень даже отчетливо, прямо перед собой. Вон, Варька чуть не наступила на сиреневую жабу. Сельма успела отдернуть ее в последний момент. — Ты чего?! — недовольно изумилась Варька.