– Бедное дитя! Вы ее обманули! – всплеснула я руками и забрала поросенка обратно. Нечего отдавать его в руки неблагонадежным личностям. – Кто кого, – пробормотал Феодор. – Еще и ее обвиняете! Как бесчестно, ваше величество! – Да она что угодно скажет, лишь бы вы выступили против брака со мной вашей дочери. Она меня просто ненавидит. – Значит, есть за что? На мгновение показалось, что король меня проклянет. Я даже нащупала сквозь ткань потайного кармана колбочку с зельицем, чтобы по-быстрому вернуть проклятие пославшему. Но нет, удержался. Только вылетел из моей комнаты, так приложив дверью, что стекла в окнах зазвенели. Какой нервный! – Гуляй, Пигги. – Я опустила поросенка на пол. – Видел, какие короли пошли? Хотят управлять государством, а все туда же! Дверями хлопают, свое «фе» высказывают. Мы с тобой не такие, правда? Пигги что-то хрюкнул. Увы, никакая магия не могла перевести что. Я решила не думать о размолвке с Феодором – в идеале мы должны поссориться так, чтобы он и меня выставил, и помолвку отменил. Поэтому пусть злится и думает, нужна ли ему такая теща. И это я еще цветочек, а мама моя – ягодка. Приедет на месяц, и Феодор от стресса облысеет раньше времени, как его наставник. Может, после общения с матушкой и последствия? А Даремил оказался легок на помине. Появилась Ритка и сообщила, что советник очень просит его принять. Я, конечно, согласилась. Может, Феденька не решился лично сказать мне, чтобы выметалась, и прислал наставника? Даремил явился не один, а с букетом ромашек. Ну да, моя мама их обожала, они росли вокруг дворца повсюду – и белые, и желтые. И садовые, и те, которые называли «аптечными». – Это вам, ваше величество. Букет перекочевал в мои руки. – Благодарю, герцог, – кивнула я, передавая цветы Генриетте, чтобы нашла для них место. – Очень мило с вашей стороны помнить, какие у меня любимые цветы. – Я помню не только это, – тут же сообщил Даремил. – Жаль, что вы забыли. И все же воспоминания о днях нашей юности остаются для меня самыми ценными, Вильгельмина. Вроде бы не разрешала ему фамильярничать! Но сделала вид, что не заметила. – Вы правы, герцог, – ответила невозмутимо. – Воспоминания о лучших днях придают сил в худшие из них. – Вы, как всегда, мудры. Да, мама у меня умная, согласна. – Может, позволите мне пригласить вас вечером на прогулку? – Не смей! Герцог вздрогнул и отступил, а я подскочила и понеслась на него. Впрочем, пролетела мимо. Генриетта уронила букет, и Пигги начал его жевать. А я понятия не имела, можно ли поросятам питаться ромашками! Подхватила нового любимца на руки и погладила между ушей. – Это что? – Герцог Даремил заморгал как-то нервно. Не начался бы тик! – Пигги, – ответила я. – Мы с Феденькой купили в городе, чтобы мне не было так тоскливо. Правда, милаха? – Ф-феденькой? – переспросил Даремил. Теперь еще и заикается. – Его величеством Феодором, – пояснила я. – Он же мне теперь почти как сын, вот и зову по-родственному. Хотите подержать Пигги? Даремил отшатнулся так, что свалил стоявший позади стул, а Пигги недовольно хрюкнул, и я выпустила его на пол – Ритка успела поставить ромашки в вазу. – Не люблю животных, – пробормотал герцог. Судя по всему, они его тоже, потому что Пигги начал присматриваться к ботинкам Даремила. А ботиночки тоже похожи на королевские. Никакой индивидуальности! – Простите, мне надо выгулять поросенка, – сказала я, дабы прекратить не самый приятный разговор. – А насчет прогулки с вами дам знать, как только освобожусь. Попрощалась с Даремилом и сбежала. Пигги и правда надо выгулять и оборудовать все необходимое, чтобы проживание поросенка во дворце стало комфортным. Он, конечно, не ручной любимец, но я верила, что мы подружимся. Феодор поднимался по лестнице в свою башню. Приложил ладонь, чтобы охранное заклинание его пропустило, и почти побежал вверх по ступенькам. Когда увидел, что королева беседует с Шарлоттой, едва сдержался, чтобы не выгнать Шарлотту взашей из королевских покоев, а Вильгельмину – прочь из страны. А ведь ему казалось, что они с будущей тещей наконец-то поладили. И спасение ею поросенка удивило… Наверное, действительно любит животных и не издевалась тогда с жабкой. Но нет! Ошибся! Королева просто опытная интриганка, которая ведет некую игру. А Шарлотта тоже хороша! Да, у них был роман. Феодор даже думал, что влюблен, – ровно до того момента, когда застал возлюбленную в чужих объятиях в одной из парковых беседок. Хотел выгнать из дворца, но она приходилась племянницей советнику Даремилу, и тот умолял оставить дуреху, дать ей шанс найти при дворе мужа. А вместо этого Шарлотта вздумала мстить и распускать грязные слухи. Все, теперь точно – вон! Но прежде чем донести свою волю до глупой девицы, Феодору надо было прийти в себя и успокоиться. На горячую голову можно наделать глупостей. А он знал лишь один способ быстро восстановить внутреннюю гармонию. Он поднялся на самый верх башни. Многие думали, что там секретная лаборатория. Из вариантов лидировали сокровищница, личная опочивальня, пыточная. Но никто не мог догадаться, что там находится самая обычная кухня. Огромная печь, окруженная ворохом заклинаний, чтобы огонь сам зажигался и нагревал круги, на которых готовилась пища. Духовка – такая огромная, что в ней можно было сразу печь несколько коржей. Да, недостойное увлечение для короля, но приготовление пищи успокаивало Феодора. Он давно заметил – если резать зеленый лук, представляя, как крошишь врагов, удовольствия получишь в два раза больше. А какие торты он выпекал! Правда, угощал только друзей. Те, во-первых, помалкивали. Во-вторых, врагам можно подавать только с ядом, а травить то, что любовно приготовил, не хотелось. Вот сейчас Феодор задумался, что приготовить. Мстительно вспомнил Вильгельмину и взялся за миску с тестом. Магию не использовал – только вручную, иначе не успокаивает. А вот ингредиенты таскать с дворцовой кухни приходилось с помощью магии, поэтому после ряда заклинаний перед ним появились яйца, мука, сода, немного уксуса, творог и масло. Для коржей самое оно! Особое удовольствие – раскатывать тесто. Тоже открывает простор для воображения и создает иллюзию угрозы для врагов. Легкий намек, что Феодор и их с легкостью раскатает в коржи. Шесть коржей отправились в духовку, а король взялся за крем. Сегодня розовый, с лепестками роз и марципаном. Взбивал его так отчаянно, что странно, как не остались пятна где-нибудь на потолке. Наконец и крем был готов. Тогда Феодор достал коржи, немного обрезал, придавая форму, и намазал кремом. Корж-крем-фрукты. Корж-крем-фрукты. В довершение украсил сверху розовым заварным кремом, сделал пятачок, ушки, и получился поросенок. Злость ушла. Уборка короля не успокаивала, поэтому убирал он с помощью магии: одно заклинание – и никакой грязи. А потом провел в воздухе рукой, и перед ним опустился лист бумаги. «Жду на чай», – написал он, и лист исчез, а к четверым друзьям отправились вестники. Личная столовая, подходящая для посиделок, располагалась внизу башни – выше посторонним хода не было, даже друзьям. Взмахом руки Феодор отправил туда торт, а сам спустился по лестнице. Не прошло и четверти часа, как Робер, Лейт, Николас и Эдинар явились на зов. У всех четверых глаза горели от предвкушения. – О, и кто тебя так разозлил, мой друг? – поинтересовался рыжеволосый Эдинар, разглядывая поросенка, пока Лейт заваривал чай – эта обязанность всегда доставалась ему. – Королева-мать, чтоб ей провалиться, – фыркнул Феодор, усаживаясь в кресло с высокой спинкой. – Ник, разрежешь торт? – Его и резать жалко, – заявил Ник, рассматривая кремового поросенка. – Мы скоро с тобой ни в одни доспехи влезать не будем. – Зачем магам доспехи? – насупился король. – Да ты решительно не в духе, Фей. А мне казалось, вы поладили с ее величеством. – Мне тоже так казалось, пока я не узнал, что она собирает сплетни по всему дворцу. Знаете, кто ее сегодня посетил? Шарлотта. Представляете, что она наговорила? Друзья слаженно кивнули. Уж что-что, а историю неудачной любви к Шарлотте они прекрасно знали. – Мне пятачок, – подставил тарелку Эдинар, стоило Нику справиться с тортом. – А королева не девчонка, у нее голова на месте. Если она слушала Шарлотту, это еще не значит, что поверила. Так что угомонись, дружище. И потом, какая тебе разница? Ардония не рискнет не отдать нам принцессу. Они прекрасно понимают, чем это может закончиться. Один раз ты уже положил их на лопатки, сделаешь это снова. – Да не нужна мне их принцесса! – Феодор с размаха ударил по столу, и ложечки с чашками звякнули. – Но мир с Ардонией нужен. И если к нему прилагается принцесса, пусть будет. Может, с Шарлоттой подружится, тоже начнет ее сплетни слушать. – Не печалься, дружище. – Робер отсалютовал чашкой с чаем. – Мало ли в мире принцесс? И королев, чтоб им пусто было. Давайте выпьем этот чай за дружбу и кремового поросенка. Кстати, ты пересластил крем, я уже попробовал. – Я никогда ничего не переслащиваю, – покачал головой Феодор, признавая, что друг прав. В конце концов, можно и отказаться от брака с ардонской принцессой. Далась она ему! Вон, в соседней Камбрии принцесс целых пять, выбирай любую. Тоже не последнее государство с мощным военным и магическим потенциалом. А если Ардония вздумает взбрыкнуть, темная магия короля всегда при нем. Придя к такому выводу, Феодор и сам воткнул ложечку в кремовый бок поросенка. Отправил в рот, распробовал. Точно, слишком много сахара! Вот уж эта Вильгельмина, даже торт из-за нее не удался. А самое забавное, что король и сам не понимал, почему так разозлился. Что ему с того, какого о нем мнения королева дружественной пока Ардонии? Ничего. Пусть ардонцы беспокоятся, что он откажется от их принцессы. И все-таки не хотелось, чтобы Мина слушала Шарлотту. И сахар казался соленым. Отправить бы к демонам корону, но Леонса этого не заслужила. Придется жениться и терпеть. Глава 11 Обида королевы С королем все как-то неудобно вышло. К такому решению я пришла, проворочавшись целую ночь. Не спалось. Наверное, Феодор решил, что я заядлая сплетница. А может, с этой Шарлоттой у него все было серьезно, но не срослось? Всякое могло произойти. Поэтому с кровати встала с твердым намерением пойти к королю и зарыть топор войны. Пигги мирно посапывал в углу комнаты. Там для него устроили лежанку, еще одну – в будуаре, где для поросенка стояла вода. Кормили же его в то время, когда я сама отправлялась в столовую. Стоило подняться с кровати, и поросенок завозился. Я позвонила в колокольчик, и девушки помогли мне с утренними процедурами, а Пигги отправился на прогулку с Генриеттой. Они на удивление быстро прониклись друг к другу симпатией. Может, пора начинать ревновать? Я улыбнулась этой мысли. Думала позавтракать с королем, но в общую столовую меня никто не приглашал, накрыли в моей собственной. Дуется! Ладно, признаем, причина для обиды есть, но она не так уж велика. Ничего, после завтрака схожу к Феодору и обязательно с ним помирюсь. С этими благими намерениями я скушала блинчики, политые клюквенным сиропом, и выпила сладкий чай. Затем выбрала платье нежного персикового цвета, туфельки в тон, нахлобучила привычный парик, очки и поспешила на поиски Феодора. Однако натолкнулась на препятствие: король был на совещании. Это ранним-то утром! Но мало ли, вдруг что-то случилось? Я решила перенести переговоры на обед, захватила поросенка, фрейлин и пошла в сад. Собиралась расположиться в беседке у большого королевского фонтана. Мы уже почти дошли туда, когда показалось, что сбоку мелькнул знакомый профиль. Совещание закончилось? – Ждите меня в беседке, – попросила я фрейлин и поспешила за королем, подхватив Пигги на руки. Он меня и выдал – подкрасться к Феодору, разглядывавшему клумбу, не получилось. Поросенок пронзительно хрюкнул, спрыгнул с моих рук и, устремившись к королю, радостно забегал вокруг него, будто увидел кого-то родного. – Ваше величество. – Король поклонился. – Ваше величество, – кивнула в ответ. – Вижу, совещание завершилось. Феодор смотрел на меня с легкой прохладцей. Какие мы обидчивые! И это я еще даже трети заготовок на нем не использовала, решила пожалеть. Видимо, зря. Да и времени у меня оставалось все меньше – неделя прошла, а я все еще во дворце. Либо сейчас он проявит мужскую мудрость, либо уже вечером я проявлю женское коварство.