Лили попыталась подняться, но ничего не вышло, и она снова опустилась на подушки. – Береги силы, – сказал Фей. – Они тебе еще понадобятся. – Что с Шарлоттой? – не унималась невеста. – Под замком, – заверил король. – Она ответит по всей строгости, клянусь. – Уже, – хихикнула Лили. – Я уже прокляла ее, Фей. Она всю жизнь будет говорить правду и только правду. Страшное проклятие, да? – Не то слово, – ответил Феодор, в очередной раз поразившись изобретательности принцессы. – Ты спи, а я допрошу Шарлотту лично, раз уж теперь она не сможет мне солгать. Лили сладко зевнула и закрыла глаза. Что ж, шоколадные пирожные придется отложить. Теперь у Феодора образовалась куда более важная проблема. Оставив прислугу дежурить у кровати принцессы, он поспешил в подземную тюрьму. Она располагалась прямо под дворцом, но заключенные в ней появлялись редко. И все же Шарлотту пока доставили именно сюда. По пути король столкнулся с Эдинаром. – Фей, как Лили? – спросил друг, но Феодор лишь махнул, чтобы тот шел следом, и ответил кратко: – В порядке. Они спустились по полутемной лестнице, стража проводила короля и его спутника к камере. Через решетку было прекрасно видно, что происходит внутри. Шарлотта сидела на скамье и, словно безумная, раскачивалась из стороны в сторону. Но, заметив Феодора, подскочила на ноги и кинулась к решетке: – Ваше величество! Фей поморщился и замер на безопасном расстоянии. Да, здесь магия заключенной была ограничена, но разве от этого легче? Видеть Шарлотту он больше не хотел. – Шарлотта Флейн, вы признаетесь в убийстве трех девушек и покушении на жизнь моей невесты, Лилии Ардонской? – Да, – ответила та и прикрыла ладошкой рот. Брови Эдинара удивленно взметнулись. – Расскажите, зачем начали убивать, чего хотели добиться. – Любви! – выпалила Шарлотта. – Исключительно любви, ваше величество. Все эти дурочки были недостойны вас, но вились рядом, мешали! О, как они мне мешали, ваше величество! А я мечтала, чтобы вы были только моим. Неужели плохая мечта? – Вы изменили мне. – Всего лишь крохотная ошибка. Кажется, Шарлотта действительно верила, что все ее действия – «всего лишь крохотная ошибка». Может, она и правда была безумна? Ничем иным король не мог объяснить ее действия. – Я люблю тебя, Фей! – твердила Шарлотта. – Да, я убила их, потому что они не для тебя. А я… Я буду с тобой всегда. – Что это с ней? – шепотом спросил Эдинар. – Проклятие правды, – ответил Феодор. – Теперь до конца своих дней она никому не сможет солгать. – Страшно. Это кто ее так наградил? – Лили. – Фей улыбнулся при мысли о своей храброй принцессе. – Так что Шарлотта уже наказана, однако это не отменяет ее преступлений. Отправлю ее в ссылку к дядюшке, пусть сидит под замком. И от проклятия избавлять не стану. Шарлотта глухо всхлипнула, но Феодор развернулся и пошел прочь. Загубленные жизни. Ради чего? Из глупой ревности? Как жестоко! И ведь ни одна из этих девушек, кроме Лилии, не была близка с Феодором. А у одной он даже имени не спросил. Но Шарлотта сделала свои выводы и никого не пожалела. Теперь король шел обратно в башню. Стоит отвлечься, покончить с пирожными, а утром порадовать Лили. Сладкое всегда повышает девушкам настроение, так что надо постараться. Когда я проснулась, Феодора рядом не было. Стало даже немного обидно, но потом я увидела на тарелочке пирожные, посыпанные шоколадной крошкой. Точно постарался Фей. Я улыбнулась, подхватила одно пирожное и проглотила. Мм, как вкусно! А потом вспомнила о Шарлотте, о вчерашнем вечере. Феодор спас мне жизнь – снова. Если бы не он, Шарлотта убила бы меня, как тех несчастных девушек. Вот теперь мне стало страшно! Я сжалась в комок, стараясь дышать глубже, и даже солнечное утро не радовало. – Лили? – Фей появился, будто из воздуха. – Что случилось, родная? Тебе не понравились пирожные? – Глупый. – Я вытерла набежавшие слезы. – Конечно понравились. Они божественны. Просто вчера я так испугалась! – Все позади. – Жених обнял меня и прижал к себе. Гладил по волосам, шептал нежные глупости, и я постепенно успокаивалась, понимая, что он прав: все позади. – Шарлотту казнят? – спросила его. – Я отправил ее в отдаленную провинцию, там Шарлотту посадят под замок. Но ты хорошо ее прокляла, Лили. Заклинание правды… Я такого еще не встречал. – Это от испуга, – призналась я. – Знаешь, она написала мне записку от твоего имени, а я и поверила. Глупая… – Ты просто не ждала беды, – мягко ответил Феодор. – Но не беспокойся, больше никто не пострадает. – И я этому рада. Так мы и сидели рядышком, думая каждый о своем, пока в комнату не ворвался Пигги. Он хрюкал и кружил у кровати, пока я не подхватила его на руки. – Вот видишь, Пигги, один раз пошла гулять без тебя и чуть не погибла! – сказала питомцу. Поросенок будто понимал. Он что-то возмущенно хрюкал, и лишь почесывание по шейке его успокоило. – Что ж, раз ты так хочешь прогуляться… – прищурился Фей, словно кот. – Приглашаю тебя в город. Замаскируемся, как в прошлый раз, и сходим на театральную площадь. Как тебе идея? – Я согласна, – ответила поспешно. – Только дай время подготовиться. – Конечно, любовь моя. Фей нежно коснулся поцелуем моего лба и пошел собираться, а мои фрейлины засуетились вокруг, охая и ахая. Я отослала их прочь, умылась, надела темно-зеленое платье, которое, конечно, было слишком изысканным для простой горожанки, но не делало меня похожей на принцессу. Пигги так и возился рядом, но поросенка решила не брать. Слишком явная примета. Когда за мной зашел Феодор, я была полностью готова, а от вчерашних приключений осталась лишь легкая слабость. – Идем? – улыбнулся мой король, и я уверенно вложила ладонь в его руку. Мы выбрались из дворцового парка через ту же калиточку, что и в прошлый раз. На улицах столицы было шумно и многолюдно. Жители наслаждались последними весенними деньками – совсем скоро наступит лето, придет жара, а сейчас тепло и солнечно. Я краем уха слышала, что Даремил пытался спровоцировать в столице волнения. Они тоже закончились, как короткий весенний дождик. Даже лужиц не осталось. На этот раз Фей лишь немного изменил цвет волос и глаз с помощью иллюзии, а меня без очков мало кто видел, так что скрываться не стала. Мы шли, держась за руки, и обсуждали подготовку к свадьбе, будто вчера ничего и не случилось. – Обязательно закажем белые розы, – говорил Феодор, будто это было самым важным вопросом дня. – Нет, розовые, – спорила я. – Все белое – это скучно. – Зато традиционно. – Когда это мы с тобой стали приверженцами традиций? Фей лишь улыбался в ответ, а я восхищалась его улыбкой и чувствовала себя спокойно после всех бурь и тревог. Оказалось, что театральная площадь не зря носит свое имя. Главным ее украшением было старинное здание театра – белоснежное, как сны, с мраморными ступенями, вдоль которых стояли знакомые статуи, похожие на те, у королевского фонтана. – Покровительницы искусств? – решила уточнить у Феодора. – Они самые, – ответил король. – А это – Большой королевский театр. Здесь проходят самые главные премьеры сезона. Осенью мы обязательно придем сюда на спектакль. Я захлопала в ладоши – идея показалась мне замечательной. А Фей улыбнулся. И тут я вспомнила кое о чем… – Фей, – взглянула на него грозно. – Что? – Король на миг даже испугался, готова поклясться! – Ты мне так ни разу и не спел! Феодор снова заулыбался. – Я давно не пою, – попытался отделаться малой кровью. – И все-таки! Неужели я не заслуживаю одной-единственной песни? – Ты заслуживаешь миллиона, – признал мой король. – Что ж, ладно. Только спасать нас от моих поклонниц будешь ты. Феодор провел рукой в воздухе, и будто из тьмы соткалась гитара. Я восхищенно вздохнула. Вот это волшебство! А мой жених уже прижал инструмент к груди – даже ревность кольнула, так любовно он ее касался. – Что, прямо здесь? – спросила я. – Зачем откладывать? – ответил Феодор и коснулся струн. А я забыла, как дышать, настолько нежными были их переливы. Стоило Фею запеть, как мое глупое сердце застучало часто-часто, а на глазах выступили слезы. Разве может быть столько талантов в одном мужчине? Это невероятно! А Фей пел и пел. Вокруг нас собирались люди. Многие плакали. Были и те, кто светло улыбался, будто среди зимы грело солнце. Волшебство, да и только. Увы, песня закончилась. На несколько мгновений повисла такая тишина, словно на площади остался один Фей. А потом восторженная толпа пожелала облобызать руки своего короля…