– Что вы имеете в виду под «будем надеяться»? Результаты убедительны, не так ли? – О да, вопрос об отцовстве снят. Но то, что ваш брат не был отцом ребенка, не означает, что он не был причастен к делу неким иным образом. – Это каким же? Не могу поверить, что я должен это разжевывать, но раз надо, значит, надо. – Он мог помочь ей с ребенком. Я почти слышу, как Уорд хмурится. – Каким именно образом? – Он мог устроить незаконное усыновление. К примеру. – Найджел? Вы шутите! Возникает пауза. Я слышу, как его жена разговаривает с ним на другом конце провода. Недостаточно громко, чтобы я мог услышать, что она говорит, – улавливаю лишь ощущение напряжения, срочности. – Извините, инспектор, – говорит он, – но я не понимаю. Помимо того факта, что я не могу себе представить, чтобы Найджел хоть что-то знал о чем-то подобном, зачем Камилле вообще понадобилось незаконное усыновление, когда она уже проводила ребенка по обычным каналам? Вообще-то, можно и так выразиться. – У меня нет ответа на этот вопрос, мистер Уорд. Я знаю лишь одно: маленький мальчик исчез и в конце концов его воспитывал кто-то другой. Я не знаю кто и не знаю где, но неким образом это произошло. Я просто пытаюсь свести все воедино. – Довольно справедливо, – говорит он через мгновение. – Но, как я уже сказал, я просто не понимаю, как Найджел мог быть ей полезен. У него не было никаких связей с таким миром, никаких «своих людей»… Сама эта идея безумна… – Но он был солиситором[38]. – Респектабельным юристом, а не советником мафии. – Но ведь он занимался и темными делишками, не так ли, а также обычными делами с недвижимостью и разводами? – Да, но… – Тогда у него наверняка были клиенты с далеко не самым приятным прошлым – мелкие воришки, уклонисты от налогов… Он делает глубокий вдох: – Не имею представления. Вероятно. Иногда. Но такого рода вещь… Это совсем другие масштабы. – Я давно на этой работе, мистер Уорд, и по личному опыту знаю: преступность ничем не отличается от многих других дел в этой жизни, все сводится к контактам. Кто-то, кто знает кого-то, кто знает еще кого-то. Он вздыхает: – Да, кажется, я вас понимаю… Но, как я уже сказал, зачем лезть во все эти хлопоты, если государство сделает все бесплатно? – А как я уже сказал, у меня нет на это хорошего ответа. Вот почему я вынужден задавать эти вопросы. Какими бы неприятными они ни были. Снова молчание. – Где он был тем вечером, мистер Уорд? Когда его не было у вашей матери, а вы заменяли его? Вы так и не сказали. – Потому что не знаю. – И вы его не спросили? – Он лишь сказал мне, что кому-то нужна его помощь, что это важно и он не может отказать. – Уорд снова вздыхает: – И да, мне сейчас подумалось, что это довольно похоже на то, что, как вы считаете, они замышляли с Камиллой. – Я не говорил, что так считаю; я лишь сказал, что такое возможно. Очередное молчание. – У него был с кем-то роман? – Понятия не имею. – У него были другие отношения? Либо до того, либо после? – Если и были, то он о них не распространялся. И, конечно, никогда не говорил мне… Послушайте, жить с Шейлой, конечно, не подарок, но я никогда не видел никаких намеков на то, что у него был кто-то еще. – Значит, вы понятия не имеете, кто этот «кто-то», кому он должен был помочь? – Извините, инспектор, ваша догадка так же хороша, как и моя. * * * – Если он не перестанет ухмыляться, – бормочет Куинн, – клянусь, я откручу ему яйца. Гислингхэм смотрит на Картера, затем улыбается Куинну. – Думаю, ты не имеешь права его винить. Согласись, это впечатляет. – Куинн все еще хмурится, и Гис просто не в силах сдержаться. – Немного неожиданно, это верно, что ему такое пришло в голову. Я к тому, что не ожидал, что он разбирается в таких вещах, в обуви и шмотках. В моде. Это скорее по твоей части. Куинн бросает на него колючий взгляд: – Я никогда не потратил бы столько на пару гребаных кроссовок. – И что там насчет кроссовок? – спрашивает Хлоя Сарджент, ставя сумку на стол. Она только что вернулась с обеда, а на ее куртке блестят капли дождя. – Я что-то пропустила? Бакстер поднимает на нее взгляд: – Картер только что набрал кучу очков, сообразив, что обувь жертвы, похоже, куплена в Америке. На ее лице разочарование. Она смотрит на Картера: – Правда? – Настоящий маленький детектив, – говорит Куинн, повышая голос. – Да, Картер? Картер поднимает глаза и краснеет: – Вообще-то… – Ну что ты, что ты, – начинает Куинн, но его сарказм – сарказм лишь наполовину, и Гис слишком хорошо это знает. Народ поднимает глаза, пытаясь понять, что происходит. Настало время слегка снизить градус. – Не обращай на него внимания, Картер, – нарочито весело говорит Гис, – все мы просто завидуем, включая меня. Мы отдаем тебе должное, но, – теперь он обращается к остальным членам команды, – нам еще предстоит пройти долгий путь. Проходит еще пять минут, прежде чем Картер отодвигает стул и идет к кофемашине. К тому времени все возвращаются к своим занятиям. Все, кроме Эв, которая только что вернулась с обеденного перерыва. Вот почему она единственная, кто замечает, как Хлоя Сарджент встает и выходит следом за Картером. * * * Адам Фаули 26 октября 14:15 Мне нужно в Лондон на интервью с журналистом Би-би-си, поэтому я еду через Райзингхерст, чтобы переодеться. Я бы не стал заморачиваться по этому поводу, лично мне наплевать, как я выгляжу, но вот Алекс не все равно. Она в любом случае переживала бы, но, как она уже напомнила мне, речь идет не только о том, чтобы убедиться, что у меня на рукаве нет следа молочной отрыжки. – Ты должен выглядеть так, будто ты в ладу с собой, – говорит она, когда я стою, уставившись на вешалку для галстуков. – Что у тебя всё под контролем. Как то положено кандидату на пост следующего нового старшего инспектора полиции долины Темзы. О чем мы оба старательно избегаем упоминать. – Какой к черту контроль, если я не в состоянии выбрать даже галстук… Алекс улыбается: