– Тем больше причин выглядеть таким, как ты есть. Она вытаскивает галстук и надевает его мне на шею. Если честно, я бы выбрал другой – поспокойнее, не такой броский, но именно поэтому она лучше меня разбирается в таких вещах. – Что бы я без тебя делал… Алекс смеется: – Забывал бы оплатить счета? У тебя закончились бы чистые носки? – Ты знаешь, о чем я. Я обнимаю ее. Ее руки скользят под мой пиджак и обвивают меня за талию. Я прикасаюсь губами к ее волосам. – Мне следует чаще приходить домой в обеденное время. – Харрисон заметил бы, – шепчет она. – И потом, тогда ты ни за что не вернулся бы на работу во второй половине дня. Слышен смех, но не мой и не ее. Я оборачиваюсь и вижу, что Лили смотрит на нас со своей кроватки; ее маленькие кулачки сжимают прутья, мордашка сияет улыбкой. Алекс опускает руки. – О боже, Адам, она привстала… – Она смотрит на меня: – Ей всего три месяца, но она привстала. В первый раз! Бросается к кроватке и поднимает Лили. Теперь Лили смеется, и Алекс смеется, и целует ее, и говорит ей, какая она умница, и все, о чем я думаю: кому какое дело до Камиллы Роуэн, или чертовой Би-би-си, или продвижения по карьерной лестнице, до всего этого, ведь я счастливейший мужик на свете. * * * – Нет, если бы он вырос в США, это никак не повлияло бы на результаты поиска. Если биологический отец родился в США – или где-то еще за границей, – тогда да, это определенно дало бы нам существенно иной генофонд, но вы ведь не об этом говорите, не так ли? – Нет, – отвечает Гислингхэм на другом конце линии. – Извини, Нина, это мой прокол. Я должен был подумать. Мукерджи улыбается про себя; возможно, это пустая трата времени, но это был далеко не самый глупый вопрос из тех, что полицейские задавали ей о ДНК. И в любом случае Гислингхэм ей симпатичен; она рада видеть, как успешно он продвигается по карьерной лестнице к очередному званию. – Никаких проблем… правда. – Я просто помню, как босс сказал, что вы удивились тому, что не нашли столько совпадений, сколько обычно, и подумал, что это может быть объяснением. – По крайней мере, первая половина этих слов правда. Гис смеется: – Вернемся к чертежной доске, хорошо? * * * www.bbc.com/transcripts/Behind_the_Headlines ФАКТЫ ЗА ЗАГОЛОВКАМИ эфир 26 октября 2018 года, 18:30 по Гринвичу СРОЧНАЯ РАСШИФРОВКА. НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОКОНЧАТЕЛЬНЫМ ВАРИАНТОМ И МОЖЕТ ОБНОВЛЯТЬСЯ [18:00:18] ХЕЛЕН КЕРРИДЖ, ВЕДУЩАЯ: Добрый вечер, меня зовут Хелен Керридж, и это передача «ФАКТЫ ЗА ЗАГОЛОВКАМИ», где мы подробно рассмотрим историю, которая попала в новости на этой неделе. Сегодня вечером это скандальное дело пятнадцатилетней давности вновь попало на первые полосы газет. В 2003 году 23-летней Камилле Роуэн было предъявлено обвинение в убийстве ее новорожденного сына, имевшем место шестью годами ранее. Роуэн всегда утверждала, что отдала ребенка его биологическому отцу по имени Тим Бейкер, но этого человека так и не удалось разыскать. Роуэн была признана виновной в убийстве в зале суда Олд-Бейли и приговорена к пожизненному заключению. Черта, казалось, была подведена. Но затем, в 2016 году, журналист-расследователь Джон Пенроуз вновь обратился к этому делу в резонансном сериале канала «Нетфликс», в котором поднял ряд серьезных вопросов о достоверности первоначального полицейского расследования. И вот два года спустя дело снова приняло сенсационный оборот, и сегодня с нами человек, который снял этот документальный фильм. Джон… ДЖОН ПЕНРОУЗ: Спасибо, Хелен. В 2016 году я закончил работу над фильмом «Печально знаменитые: Девушка-хамелеон», где спросил, не пришло ли время еще раз взглянуть на дело Камиллы Роуэн? Не произошла ли на самом деле серьезная судебная ошибка, которая привела к тому, что жертва сексуального насилия была заключена за решетку за преступление, которое никто не мог доказать? Спустя несколько месяцев Комиссия по пересмотру уголовных дел действительно рассмотрела этот вопрос, но дала на него отрицательный ответ. Однако теперь мы знаем многое. Потому что ранее на этой неделе появились известия о том, что исчезнувший ребенок Камиллы Роуэн найден. К сожалению, не живым и здоровым, а мертвым; он был убит при самых странных обстоятельствах. Сегодня вечером в студии присутствует детектив-инспектор полиции долины Темзы Адам Фаули, ведущий расследование. Инспектор Фаули, вы могли бы рассказать нам, как вы пришли к выводу о том, что этот человек – сын Камиллы Роуэн? ДЕТЕКТИВ-ИНСПЕКТОР АДАМ ФАУЛИ: Вечером прошлого воскресенья после звонка о вторжении полиция выехала в дом на окраине Оксфорда. На кухне было обнаружено тело мужчины. ПЕНРОУЗ: Он был застрелен. Хозяином дома. ФАУЛИ: Да, боюсь, что так. ПЕНРОУЗ: Хозяин решил, что этот человек – грабитель? ФАУЛИ: Это было естественным предположением. ПЕНРОУЗ: Так что побудило вас связать этот инцидент с делом Камиллы Роуэн? ФАУЛИ: К сожалению, у покойного не было никаких документов, удостоверяющих его личность, поэтому мы взяли на месте происшествия образцы ДНК, которые позже подтвердили, что он был биологическим сыном Камиллы Роуэн. ПЕНРОУЗ: Это просто гигантский скачок – от неопознанного трупа в 2018 году к ребенку, которого последний раз видели в 1997 году… ФАУЛИ: Камилла Роуэн – осужденная преступница; ее ДНК находится в Национальной базе данных. Совпадения не могло не быть. ПЕНРОУЗ: Значит, вы на сто процентов уверены, что этот мужчина был ее давно потерянным ребенком? ФАУЛИ: Да. Наша задача сейчас – точно установить, где он был последние двадцать лет. Без каких-либо документов, удостоверяющих личность, это становится проблемой. ПЕНРОУЗ: У вас есть потенциальные линии расследования? ФАУЛИ: Единственная зацепка, которая у нас есть: вероятно, этот человек, вырос за границей, возможно, в США. Но, как вы понимаете, это не сильно сужает область поиска, поэтому мы надеемся, что кто-то, кто смотрит эту программу, узнает его и свяжется с нами. (ПОКАЗЫВАЕТ РАСПЕЧАТКУ.) ПЕНРОУЗ: Это тот самый мужчина? На вокзале в Оксфорде, в тот вечер, когда он умер? ФАУЛИ: Да, это он. Если кто-то из зрителей знает этого человека или может сообщить нам какую-либо информацию о том, кто он такой, пожалуйста, свяжитесь с полицией долины Темзы по номеру телефона или адресу электронной почты, указанному внизу экрана. Все звонки и электронные письма будут считаться конфиденциальными. ПЕНРОУЗ (УКАЗЫВАЯ НА ФОТО): У него с собой рюкзак. Наверняка в нем должно быть что-то, что подскажет вам, кто он такой? ФАУЛИ: К сожалению, рюкзак не найден. ПЕНРОУЗ: Что довольно странно, не правда ли? ФАУЛИ: Были проведены обширные поиски… ПЕНРОУЗ: Это скорее доказывает, что домовладельцы избавились от него, разве нет? До прибытия ваших сотрудников. ФАУЛИ: Мы не знаем, что с ним случилось. ПЕНРОУЗ: Но зачем им это делать? Для них ведь он был просто случайный грабитель? Если только, конечно, они не знали, кто он такой. ФАУЛИ: Я пока не могу… ПЕНРОУЗ: Какое обвинение предъявлено домовладельцу? В умышленном или непредумышленном убийстве? ФАУЛИ: Его отпустили под залог. Королевский прокурор пока не принял решения по формулировке обвинения. ПЕНРОУЗ: Потому что она все меняет, не так ли? Ведь это большая разница. Если его обвинят в убийстве, будет признан элемент умысла, а мне трудно совместить это с тем, что кто-то просто защищался от грабителя. ФАУЛИ: Повторяю, формулировка обвинения – это прерогатива королевского прокурора.