— Зря я это сказала, — горько вздохнула Джулия, — Теперь ты будешь считать меня сумасшедшей. Учительница глотнула живуна из фляги и отвернулась. — Спи, — ответил я и посмотрел в зеркало заднего вида на Линду, — Ты тоже. Завтра будет длинный день. И ничего не бойся. Сам посторожу. Я решил даже не пытаться перехватить и пары часов сна. Бродившая по моим каналам и меридианам прана двух заражённых бодрила получше любого энергетика. Спать не хотелось совершенно. Когда мои спутницы расслабились и спокойно засопели, я сосредоточился на зелёной ёлочке ароматизатора, болтавшейся на зеркале заднего вида ещё со времён прежнего хозяина внедорожника. В прошлый раз это помогло мне с вхождением в состояние сверхвосприятия собственной энергетической системы организма. На этот раз процесс прошёл намного проще. Что вселяло надежду на то, что совсем скоро я смогу входить в это состояние без осознанных усилий со своей стороны. Кроме аномальной наполненности своей энергетической системы, пульсировавшей сейчас светом, я не заметил особых изменений. Структура энергетических каналов и меридианов выглядела, как прежде. Всё они оставались на своих местах. Немного увеличились узлы обоих моих Даров и узел в области сердца, который я определил как хранилище запасов Духа Стикса. Однако увеличились они не как в первый раз, почти на треть, а совсем немного. На процент, но, может, и меньше. Если бы не знал, что наблюдать, и не запомнил прежнее состояние, то и не заметил бы сейчас никаких изменений. По моим субъективным ощущениям прана, бежавшая по каналам, стала вязкой и плотной. Кое-где в самых тонких каналах заметил набухания и заторы, которые устроила поглощённая мной только что чужая энергия. Также было у Джулии после приёма чёрной жемчужины. Я собрал энергию в небольшой шарик в несколько раз меньше булавочной головки и принялся его двигать по мелким паутинным меридианам, не давая пране застояться и образовать тромбы, что привело бы к их разрывам. О сращивании каналов до сих пор даже вспоминать было больно. Лучше до этого не доводить. Излишки праны, появившиеся после снятия заторов, отправлял в главный узел—хранилище и те крупные, которые по моим догадкам, отвечали за Дары. Первый Дар — электрокинез, второй непонятный, но судя по тому, что я могу сейчас манипулировать праной, и как изменилось восприятие по мере роста узла, это может быть Дар знахаря. Только какой-то он не такой. Знахари умеют активировать и определять Дары у иммунных, а у меня такое не получается. Возможно, только пока, но всё же… С другой стороны, одна из двух хорошо знакомых мне знахарей — Брусника, тоже обладала специфической гранью знахарского Дара. Она была хилером, то есть умела быстро штопать физические повреждения. Может, и у меня такая же грань открылась? С тем, чтобы регенерировать повреждения, проблем у меня никаких нет. Может, мне нужно принять жемчуг, чтобы открылась ещё одна грань Дара? А что это даст мне в краткосрочной перспективе? Если я смогу определять и развивать полезные Дары, это повысит мои шансы, да и группы в целом. Например, мне сейчас неясно, что за красное новообразование появилось в энергетическом теле учительницы. Что, если это Дар сенса или что-то очень полезное, боевое, снайп или, например, клокстопер. Было бы очень неплохо такой Дар активировать. Я достал красную жемчужину и посмотрел на неё. Обычный жемчуг, бывает, имеет розоватый цвет, но этот шарик был полупрозрачный с прожилками. Он словно ловил предрассветные лучи, аккумулируя их внутри себя. Конечно, жемчужина не сияла, но создавалось впечатление, что свет словно застревает в ней, оставляя частичку себя внутри сферы. В полупрозрачной неоднородной структуре были видны вкрапления и прожилки, чётко указывающие на биологическое происхождение кристалла. Это делало маленький шарик ещё прекраснее и желанней. Пока я предавался созерцанию совершенного сокровища Улья, жемчужина в моей ладони нагрелась и словно бы завибрировала. Знакомое чувство, что настройка завершена. Знахарское восприятие говорило о том же самом. Прана, спрессованная в биокристалле, изменила цвет и пульсировала в такт с моим собственным энергетическим телом. Иди к папе, моя прелесть… Я проглотил жемчужину, запив её живуном. Как на вкус? Да никак, в общем-то. Словно нагретый фарфоровый шарик проглотил. О вкусовых характеристиках живуна говорить вообще не приходится. Однако уже через секунду забыл о гадком привкусе во рту и наслаждался чувством приятного тепла внизу живота. Знахарское восприятие показывало то же самое — красная жемчужина стала частью моего организма, разливаясь по кровеносной системе и нервам неизвестной субстанцией. Помня о том, что с Джулией поначалу тоже всё было в порядке, я наблюдал за собственным состоянием дольше необходимого и прекратил это делать, только когда окончательно рассвело. Разбудив своих спутниц, быстро собрал завтрак из консервированной рыбы и лапши быстрого приготовления. Дождался, пока они справят естественные надобности, и повёл внедорожник дальше по направлению к стабу Зимний. Ели и запивали пищу живуном уже на ходу. Мы переехали границу кластера, но в населённый пункт я решил не соваться. Да и зачем? У нас было всё необходимое, а убраться от Приморского как можно дальше следовало поскорее, хоть я и не ощущал никакой опасности. В Улье трудно выжить одному, но мои спутницы на боевую группу тянули слабо. Поэтому я и решил не задерживаться. И снова небо низвергало на нас осадки, но на этот раз не красивый пушистый снежок, а ледяной дождь. Оставалось только порадоваться, что мы в машине, а не пешком. Вокруг нас простирались практически пустынные тундровые пейзажи. Я намеренно построил маршрут именно так, чтобы он пролегал максимально долго по никому не нужным кластерам. Если нет прилетающих населённых пунктов, значит, нет и заражённых. Именно это сейчас нам было нужно. 39. Неожиданная встреча Окружавший нас со всех сторон неприглядный тундровый пейзаж без единой травинки или сколько-нибудь внятного деревца был только половиной беды. Второй половиной оказалось то обстоятельство, что, похоже, мы вляпались в местный, чисто Северо-Восточный аналог «зимы», наступавшей с периодичностью раз в пять-шесть месяцев. То холодало, и дороги схватывало морозцем, то всё таяло. Зарядили холодные косые дожди. Все грунтовые дороги превратились в цвета детской неожиданности непроходимую кашу, в какой вяз не только наш внедорожник, но и заражённые, кто по колено, а кто и по пояс. Время от времени на пути попадались редкие чахлые рощицы или небольшие, чаще всего нежилого вида хутора и деревеньки. Чем дальше мы ехали, тем чаще машина застревала. В такие моменты я сажал за руль Линду. Учительница со своим дробовиком смотрела по сторонам, а я шёл спасать наше транспортное средство из грязевой западни. С возросшей силой мне вытолкать из грязи одному нагруженный внедорожник было несложно. Однако наше путешествие к обеду третьего дня превратилось в одно сплошное мучение. Импортная машинка вновь села в яму, сделанную отечественными грузовиками, я полез наружу. — Юля, постой на стрёме! — крикнул я, — Лида, за руль! — Зачем? — подала голос учительница, — Вокруг нет заражённых… — Заражённых, может, и нет, но никто не скажет, что тут нет кого-то пострашнее элиты. Наблюдая за озадаченным выражением лица брюнетки, я серьёзно пояснил: — Страшней и опасней человека вообще нет никого… — Орк, она устала, — подала голос бывшая школьница, — Давай я посторожу? — Нет, Лида, — добавил в голос металла я, — Будет, как я сказал. Ты за руль, Юля посторожит. Джулия проворчала вылезая: — Да кому мы нужны-то посреди этого ничто? — Пока никому, — согласился я, надевая перчатки и готовясь толкать машину, — Тем более, в такую погоду. Но мы объезжаем по соседним кластерам зону с умеренной радиоактивностью… Я подтолкнул внедорожник, натужно выехавший из лужи эпических размеров. —… А знаешь, кто живёт на кластерах с умеренной радиоактивностью? — Кто? — Атомиты на них живут и рад-заражённые. Западнёй прилетает атомная электростанция, которая стабильно взрывается, — объяснил я, — Могут напасть. Их обычно немного, однако нам и троих вполне может хватить. Я намеренно сгущал краски. — Атомиты? — Да… Атомиты — иммунные, выжившие в условиях радиации и мутировавшие. Чаще всего тупы, как бабуины, но опасны. Потому что их интересует мясо иммунных. — Так и заражённых интересует, — подала голос Линда, — Какая разница? — Заражённых интересует биомасса. При прочих равных они выберут не тебя, а поросёнка или корову. Блин, да даже кошка для них предпочтительней иммунного человека. — А для атомитов? — спросила Джулия. — Они охотятся на людей. — Я слышала про рад-элиту байки. Говорят, что она опаснее обычных. — Нам троим и обычной может хватить… Поверь… — Дай мне, пожалуйста, какое-нибудь оружие, — внезапно попросила меня Линда, — Не хочу оказаться беззащитной, если на нас нападут. Однажды меня уже чуть не загрызли… Она поёжилась, как от холода. — Не хочу, чтобы это повторилось… Я подумал и достал один из арбалетов. — Вот, — отдал я ей оружие с пучком болтов, — Скорострельность низкая, зато поубойней автоматного или пистолетного выстрела будет. Да и винтовка не всякая переплюнет. Смотри только, мне задницу не продырявь, а то обидно будет. — Ты встречался с атомитами? — спросила брюнетка. — Довелось… — кивнул я, садясь за руль. — Какие они? — Страшные… Поняв через несколько томительных секунд, что от меня ждут более развёрнутого ответа, продолжил: — Сейчас большинство кланов объединил новый вождь — Пат. Как-то ему удалось их более или менее взять в узду. Раньше многочисленные банды далеко заходили от радиоактивных кластеров, вооружённые всяким дрекольем и пешком. Ясно, опасности для ведущих стабов не представляли. Но вот для небольших групп рейдеров… — Так, рейдеры же и ходят небольшими группами. — То-то и оно, — кивнул я, — После появления Пата количество шаек атомитов поубавилось. Это какая-то их внутренняя тема. Я мало нашёл информации по ним. Но с развитыми атомитами встречаться тоже не хочется. Кто-то из них может не удержать свои инстинкты под контролем. В прошлый раз так и случилось. Пришлось драться. — Понятно. Я отстегнул от пояса «Глок» и отдал Линде. Девушка с улыбкой приняла его. — Спасибо… Глянул на неё через зеркало заднего вида и кивнул, улыбнувшись одними уголками губ. Девочка начала оттаивать. Это хорошо. Внедорожник тронулся дальше. Две ночи подряд заставали нас в поле. Во время этой я планировал устроиться в населённом пункте, отмеченном на моей карте, а для этого надо двигаться, чтобы попасть туда засветло и осмотреться. Эта неспешная монотонная поездка меня порядком вымотала. Я отупело крутил баранку, следя, чтобы мы снова не завязли в каше, в которую превратилась дорога, когда глазастая Джулия спросила: — Смотри, Орк… Люди, кажется…