— Тут нет никаких долгов. — Я собираюсь вам заплатить, — заявила я сердито. — Прекрасно. Заплатите. Мои расценки только что повысились. Пятьсот баксов в час. Мы уставились друг на друга. — Это бред сивой кобылы. — В том-то и дело. Это бред сивой кобылы. Мы что-нибудь придумаем. А сейчас я голоден, так что хватит спорить. Я повернулась к сковородке, мотая головой. Радость одиночества в том, что все всегда бывает по-вашему. Я отправилась спать в девять, совершенно без сил. Спала плохо, сознавая, что Диц не спит и неутомимо рыскает в ночи. 11 Я автоматически проснулась в шесть часов и выкатилась из кровати для утренней пробежки. О, черт, больно! Я всасывала воздух сквозь сжатые зубы, стоя на четвереньках на полу, когда вспомнила требования Дица. Ни бега, ни тренировок. Он ничего не говорил насчет вставания с кровати. Я, в любом случае, не в том состоянии, чтобы заниматься спортом. Второй день всегда самый плохой. Я поднялась на ноги и захромала к перилам, чтобы взглянуть вниз, на гостиную. Он уже встал. Диван был сложен. Я почувствовала запах свежего кофе и увидела Дица. Он сидел за кухонным столом, с открытой перед ним «Лос-Анджелес Таймс» и, возможно, мечтал выкурить первую сигарету. Издали, в перспективе, казалось, что на его лице доминируют нахмуренные брови и выступающий подбородок, а его тело — тяжелое в верхней части, с мощными плечами и бицепсами. Он листал страницы, добираясь до середины газеты, где описываются в деталях преступления, совершенные в Лос-Анджелесе. Я убралась из поля его зрения и залезла обратно в кровать, где провела несколько минут, глазея в окно в потолке. Плексиглас был закрыт слоем белого тумана. Невозможно сказать, каким будет сегодняшний день. Здесь редко бывают дожди в мае. Скорее всего, туман рассеется, будет солнце, легкий ветерок и обычная пышная зелень. Иногда совершенство не так легко вынести. В настоящее время, я не могла пролежать здесь весь день, хотя, признаюсь, это было соблазнительным. Если я спущусь вниз, нужно будет быть вежливой и общаться с Дицем, вести общие неопределенные разговоры. Новые отношения меня пугают, даже если они кратковременные. Люди должны обмениваться скучными деталями о своей прежней жизни. Мы кое-что затронули предварительно, по дороге домой, но еще осталась куча информации. Кроме того, Диц может снова включить радио… больше Роя Орбисона. Я не могу столкнуться с этим в 6.05 утра. С другой стороны, это был мой дом, и я была голодна, поэтому почему бы мне не спуститься и не поесть? Я не обязана с ним разговаривать. Я откинула одеяло и встала, прохромала в ванную и почистила зубы. Мое лицо до сих пор было многоцветным чудом. Я пошевелила бровями и осмотрела себя. Цвет лба слегка изменился от темно-синего к серому, «фонари» вокруг глаз из лавандовых стали зловеще-зелеными. Я видела тени для век такого цвета и всегда удивлялась, почему женщины хотят выглядеть подобным образом. Мои волосы, как всегда после сна, были всклокочены. Я принимала душ накануне вечером, но залезла под него опять, не ради чистоты, а в надежде улучшить настроение. От пребывания под одной крышей с Дицем у меня чесалась кожа. Я натянула старую фуфайку и джинсы, бросила грязные вещи в корзину, засунула пустой вещевой мешок в шкаф, застелила постель и отправилась вниз. Диц пробормотал «доброе утро», не отрывая глаз от спортивной страницы. Я налила себе кофе, залила молоком хлопья, схватила юмористический выпуск и отнесла все в гостиную. Там я уселась, с миской в руке, машинально отправляя в рот хлопья и разглядывая страницу с комиксами. Юмористические журнальчики никогда меня не смешили, но я продолжала их читать, не оставляя надежды. Я встретилась с доктором Рексом Морганом, девушками из квартиры 3G и Мэри Уорт. Это как-то утешает, когда замечаешь, как медленно движется жизнь на страницах комиксов. Я не читала журнал дня четыре, а профессор только успел поразиться чему-то, сказанному Мэри. Я поняла, что он обескуражен, по волнистым линиям вокруг его головы. Краем глаза я заметила, что Диц открыл дверь и вышел во двор. Покончив с хлопьями, я вымыла миску и ложку и оставила их в сушилке. Нерешительно подошла к двери и выглянула, чувствуя себя, как домашняя кошка, обнаружившая, что дверь случайно оставили открытой. Можно мне было выйти? Туман уже начал рассеиваться, но двор еще имел отбеленный вид, который он придает. Маяк-ревун прерывисто мычал, как теленок, потерявший свою маму, в неподвижном утреннем воздухе. Сильный запах моря пропитывал двор. Иногда я наполовину ожидаю, что прибой плещется прямо у обочины. Диц присел на корточки возле клумбы. Генри посадил в прошлом году розы, и сейчас они были в самом цвету: Соня, Парк Плэйс, Леди Х, названия не давали никакого понятия об окончательном эффекте. — Тля, — сказал он. — Ему нужно купить божьих коровок. Я прислонилась к дверному косяку, слишком напуганная, чтобы рискнуть выйти во двор. — Мы еще будем говорить о безопасности, или уже все обсудили вчера? Диц поднялся на ноги и переключил внимание на меня. — Наверное, нам надо обсудить ваши планы. Вы куда-нибудь записаны на определенное время? Массаж, салон красоты? — Я выгляжу, как кто-то, записанный в салон красоты? Он с любопытством изучил мое лицо, но воздержался от комментариев. — Дело в том, что мы не хотим, чтобы ваши передвижения можно было предсказать. Я потерла лоб, к которому по-прежнему было больно прикасаться. — Понятно. Ладно, я отменю свой массаж, удаление волос и еженедельный педикюр. Что дальше? Он улыбнулся. — Я ценю ваше сотрудничество. Делает мою работу легче. — Поверьте, мне совсем неинтересно быть убитой. Но мне нужно съездить в офис. — В какое время? — Неважно. Мне нужно забрать почту и оплатить счета. Ничего существенного, но я не хочу это откладывать. — Нет проблем. Я бы хотел посмотреть ваш офис. — Хорошо, — сказала я, повернувшись, чтобы зайти в дом. — Кинси? Не забудьте надеть жилет. — Точно. Не забудьте ваш тоже. Наверху я сняла фуфайку и надела бронежилет, застегнув ремни. Диц сказал, что этот жилет предоставляет защиту первого уровня, т. е от оружия 38 калибра и меньше. Видимо, он предполагал, что наемный убийца не будет использовать 9-миллиметровый автомат. Я старалась не думать об удавках, травмах головы, разбитых коленных чашечках, проникающей способности ножа для колки льда и других формах физического насилия, от которых не защищал этот слюнявчик большого размера. — Убедитесь, что он хорошо прилегает, — крикнул Диц снизу. — Хорошо. Я натянула фуфайку на жилет и посмотрела на себя в зеркало. Выглядела, как будто мне снова было 11 лет. В 8.45 мы вышли через переднюю калитку. Диц вышел первым, чтобы проверить машину и оглядеть улицу. Он вернулся, сделав мне знак выходить. Он шел немного впереди меня, напряженной походкой, с настороженными глазами, пока мы проследовали пятьдесят шагов до его «порше». Во всем маневре была театральномть, которая заставила меня чувствовать себя, как рок-звезда. — Я думала, что телохранитель не должен привлекать к себе внимания. — Это только предположение. — Разве все не догадаются? Он посмотрел на меня. — Скажем так. Я не хочу рекламировать то, что я делаю, но если этот парень за нами наблюдает, я хочу, чтобы он понял, какой трудной будет его работа. Большинство атак происходят неожиданно и с небольшого расстояния. Не хочу быть неприятным, но собираюсь приклеиться к вам, как клеем. Ну, понятно. Диц вел машину в своей обычной манере. Он был настоящей личностью типа А, одним из тех ребят, которые живут, как будто всегда опаздывают куда-то, раздражаясь на любого, кто замедлит их движение. Плохие водители заставали его врасплох, как будто они были исключением, а не правилом. Я объяснила, как проехать в центр города, который, к счастью, был всего в десяти минутах езды. Если он и заметил, что я вцепилась в приборную панель и в дверцу, то не подал вида. Перед въездом на стоянку он притормозил и огляделся. — Вы обычно паркуетесь здесь? — Конечно, офис прямо здесь, наверху. Я смотрела, как он раздумывает. Ясно, что он рассчитывал изменить мои привычки, но парковка в отдалении заставит нас дольше идти и быть на виду. Диц въехал на стоянку, протянул мне талон и нашел место для парковки. — Если что-нибудь покажется необычным — говорите сразу. Что-то не так, мы сразу уезжаем. — Ладно, — сказала я. Просто удивительно, что эти «наши» дела делают с моей головой. Никогда не разрешала мужикам говорить мне, что делать, и надеялась, что это не войдет у меня в привычку. Снова он подошел к пассажирской дверце и открыл ее, оглядывая стоянку, пока я выходила. Взял меня за локоть и быстро повел к лестнице. Мне хотелось рассмеяться. Было похоже, что строгий родитель отводит меня в мою комнату. Он вошел в здание первым. Коридор второго этажа был пуст. Офисы Калифорния Фиделити еще не открылись. Я отперла свою дверь. Диц вошел впереди меня и быстро огляделся, чтобы убедиться, что никакой головорез не сидит в засаде за мебелью. Он собрал почту, которая лежала на полу, и быстро просмотрел ее. — Давайте объясню, что мы ищем, на случай, если меня не будет. Незнакомый обратный адрес, или написанный от руки. Все, где написано «лично», наклеены лишние марки за перевес, масляные пятна…