– По пути сюда мы с Янссеном заметили куда больше патрулей, чем обычно. То и дело останавливают, документы проверяют. Нам ни о какой операции не сообщали. – Ничего особенного, рядовой вопрос правопорядка, – пренебрежительно отмахнулся Краусс. – Немного усилили меры безопасности. Крипо волноваться не о чем. Коль снова взглянул на часы: – Петер, мне действительно пора. – Убитого ограбили? – не унимался гестаповец. – В карманах у него пусто, – нетерпеливо ответил Коль. Краусс долго рассматривал труп, а Коль думал лишь о подозреваемом в «Летнем саду»: тот небось уже съел полпорции шницеля или колбасы. – Нам пора возвращаться, – объявил Коль. – Секунду! – Краусс все изучал труп, потом, не поднимая головы, изрек: – Не исключено, что убийца – иностранец. – Иностранец? Так ведь… – начал Янссен, подняв брови. Недовольный взгляд Коля заставил его замолчать. – Так ведь что? – заинтересовался Краусс. – Так ведь непонятно, откуда такое предположение, – быстро нашелся инспектор-кандидат. – Глухой проулок, отсутствие удостоверения личности, хладнокровный расстрел… С опытом, инспектор-кандидат, вы научитесь интуитивно чувствовать совершивших подобные убийства. – Какие «подобные»? – не удержавшись, уточнил Коль. Человек, застреленный в глухом проулке, – в сегодняшнем Берлине такое уникальным не считалось. Краусс не ответил. – Думаю, это цыган или поляк. Агрессия у них в крови, да и поводов убивать невинных немцев хоть отбавляй. Или убийца – чех, с востока, конечно, не из Судетской области. Они вечно в спину стреляют. «Как и штурмовики», – едва не добавил Коль, но вслух сказал: – Тогда можно надеяться, что преступник окажется славянином. Краусс не отреагировал на упоминание своих предков. Он снова взглянул на труп. – Вилли, я наведу об этом справки. Прикажу помощникам связаться с нашими агентами в этом районе. – Использовать партийных информаторов – мысль отличная! – сказал Коль. – Их же так много! – В самом деле. Янссен – вот молодец! – нетерпеливо глянул на часы и напомнил: – Герр инспектор, мы на встречу опаздываем. – Да-да, опаздываем. – Коль попятился в проулок, потом застыл и спросил Краусса: – Можно вопрос? – Да, Вилли. – Какую шляпу носит министр авиации Геринг? – В каком смысле? – Ну, Геринг… Какую шляпу он носит? – Ой, не знаю! – удрученно ответил Краусс, словно хорошему гестаповцу следовало владеть такой информацией. – А что? – Так, ничего. – Хайль Гитлер! – Хайль! Коль и Янссен поспешили к «ДКВ». – Отдайте пленку любому патрульному и велите скорее отвезти к нам в штаб-квартиру. Фотографии мне нужны немедленно, – тяжело дыша, распорядился Коль. – Есть, герр инспектор. Янссен отошел в сторону, передал пленку и указания шупо, затем нагнал инспектора. – Когда приедет служба коронера, скажите, пусть поторопятся с отчетом о вскрытии! – крикнул Коль молодому шутцполицейскому. – Хочу знать, какими заболеваниями страдал наш приятель. Туберкулез и сифилис особенно интересны. Если есть, то на какой стадии. А также содержимое его желудка, татуировки, сломанные кости, послеоперационные рубцы. – Есть, герр инспектор! – Не забудьте сказать, что дело срочное. В последнее время службе коронера доставалось столько работы, что порой труп забирали только через восемь-десять часов, а на вскрытие уходило по несколько дней. Торопливо шагая к «ДКВ», Коль поморщился: ягнячья шерсть в ботинках сдвинулась. – Как быстрее всего проехать к «Летнему саду»? Не важно, сами сообразим. – Инспектор огляделся по сторонам. – Вот он! – Коль показал на газетный киоск. – Янссен, скупите там все газеты. – Есть, герр инспектор! Но зачем? Коль упал на водительское сиденье «ДКВ» и нажал кнопку зажигания. Он запыхался, но в голосе явственно слышалось раздражение. – Нам нужен портрет Геринга в шляпе. Зачем же еще?! Глава 7 С хлипкой «Берлин журналь» в руках Пол стоял на углу и наблюдал за «Летним садом»: дамы в легких перчатках потягивали кофе, мужчины жадно пили пиво, вытирали усы, потом смахивали пену салфеткой. Немцы курили, наслаждаясь полуденным солнцем. Пол Шуман замер и наблюдал, наблюдал, наблюдал. Все не так, непонятно, непривычно… Почти как в типографии, когда Пол готовил шрифт для набора – выбирал металлические буквы из наборной кассы «Калифорния» и складывал слова и предложения. «Аккуратнее с „p“ и „q“!» – вечно напоминал отец. Две буквы, зеркальные отражения друг друга, считались особенно коварными. Сейчас Пол рассматривал публику «Летнего сада» с тем же тщанием. Он проглядел штурмовика, следившего за ним у Дрезденского проулка, и твердо решил не повторять столь непростительный для киллера промах. За несколько минут Пол не почувствовал прямой угрозы, хотя кто знает? Посетители «Летнего сада» могли оказаться простыми обывателями, которые за едой и разговорами коротают жалкий субботний полдень и посторонними не интересуются, а могли – и подозрительными нацистами-фанатиками вроде Хайнслера, самоубийцы с «Манхэттена». «Я люблю фюрера…» Пол бросил газету в урну, пересек улицу и вошел в ресторан. – Пожалуйста, мне столик на троих, – попросил он. – Любой выбирайте! – отозвался издерганный метрдотель. Пол занял столик внутри ресторана и, словно невзначай, огляделся. Никто не обращал на него внимания. Вроде бы не обращал. Мимо столика профланировал официант: – Вы готовы сделать заказ? – Принесите пиво. – Какое именно? – уточнил официант и перечислил сорта, Шуману совершенно незнакомые. – Самое первое. Большую порцию. Официант отошел к стойке и принес высокий стакан с пивом. Пол жадно сделал глоток и понял: сладковатый фруктовый вкус напитка ему не нравится. Отодвинув стакан, он закурил (сигарету вытащил из пачки под столом, чтобы никто не заметил американское название).