Подходим к одному из больших проёмов (таких тут не больше шести) и ныряем в него. На стенах тут же загораются огненные сферы. Восторженно охаю. Агата оборачивается, смотрит на меня через плечо и улыбается. Наверное, её забавляет то, как я реагирую на любое проявление магии. Кажется, что если я поднесу руку к этой горящей сфере, то не обожгусь. И это довольно нелегко – поверить в реальность происходящего. В этот раз мы не сталкиваемся с извилистыми лабиринтами Подземного Города. Просто идём прямо, не сворачивая. Коридор заканчивается довольно быстро. Нас ждёт ещё одно большое помещение, что заставляет ахнуть – уже в который раз. Здесь сухо. А запах… Я прикрываю глаза. Агата подтверждает мои догадки. – Библиотека, – говорит она, закладывая руки за спину и отходя в сторону, позволяя мне как следует рассмотреть залы. – Я решила, что начать экскурсию следует отсюда. Чтобы не нагружать тебя, сегодня я расскажу только про два помещения. А потом… потом буду рассказывать по мере возможностей. Пошли. Молча следую за Агатой. Потолок не такой высокий, как на сводчатой площади, но и не низкий, как в моей комнате. Книжные стеллажи стоят абсолютно повсюду: около стен, посередине, образовывая идеально ровные ряды. Агата подводит меня к парочке потрёпанных кресел, опускаясь в одно из них. Я следую её примеру. – Моё самое любимое место. Таких книг нет даже в Бэтллере. Некоторые старше нашего мира. Тут можно найти дневники тех, кто жил до нас; тех, кто строил эту систему. Есть и книги о «старой» магии. Записи здешних монахов и прочее-прочее-прочее. На любой вкус и цвет. Только, думаю, каких-нибудь женских романов ты здесь не найдёшь. – Агата вальяжно откидывается на спинку, закидывая ногу на ногу. – То место, через которое мы прошли, – Площадь Святых. Раньше там проходили молитвенные службы. Сейчас её можно назвать местом сборов. Вчера ты наверняка заметила, как там людно. В основном все собираются вечерами, когда работа закончилась, хочется отдохнуть и пообщаться. – Работа? Вы здесь работаете? – удивлённо спрашиваю я, подаваясь вперёд и упираясь локтями в колени. – Какой глупый вопрос. Не воздухом же нам питаться, – усмехается Агата, откидывая свои чёрные пряди назад. – Огненные маги поддерживают тепло, готовят еду. Маги воздуха гоняют кислород и держат в сухости некоторые помещения – например, это. Маги земли выращивают овощи, фрукты, зерно. Мы пытаемся выстроить быт. Плюс, у нас есть что-то вроде отряда охотников-бойцов. Они выходят на поверхность, чтобы поохотиться на дичь и разузнать о последних новостях. Элиот один из таких охотников. – Она переплетает пальцы. – Не удивляйся, если встретишь здесь обычных людей. Они тоже ищут защиты у Города. Люди занимаются ручным трудом. Стирают бельё, рубят дрова. Я со своими способностями – лечу. Хоронить в камне не очень удобно, так что мы пытаемся снизить риск… смертей. – Ты назвала всех: людей, магов воздуха, огня и земли. Но пропустила магов воды. Почему? Уголки губ Агаты вздрагивают и опускаются. – Знала, что ты спросишь. На самом деле… никому доподлинно не известно, что случилось с водным народом. Знаешь, чтобы стать полноправным Правителем Рэддхема, необходимо согласие от всех Домов. Рураль удалось заполучить ответы только трёх. А маги воды… они… пропали? Их просто нет, и никто не знает, где они. Значит, ответа от Дома нет. Нет и подтверждённой власти Рураль. Она не полноправная Королева, просто силой взяла трон. Её никогда не примут. Кивая, задумчиво прикусываю губу. Значит, Рураль разыскивает магов воды, чтобы стать полноправной Королевой Рэддхема. Но почему тогда она избавилась от меня? Почему? Голова начинает болеть от обилия информации, и я спешу сменить тему. – А мне тоже надо будет что-то делать? – Ну… сейчас у тебя такой вид… В гроб лучше кладут. – Несдержанно хмыкаю на этот «комплимент». – Сейчас тебе нужно лишь вспомнить. И прошлую жизнь, и то, как вернуть свою магию. Я бы помогла, но не знаю, как подтолкнуть твой разум всё вспомнить. Всё запечатано в твоей голове, просто надо найти ключик и отпереть замки. Может, ты давно нашла этот ключ, но сама себя тормозишь. Боишься узнать прошлое; боишься открыть двери и взглянуть страху в глаза. Это нормально. Будь я на твоём месте, – улыбается Агата, – я бы тоже была в ужасе. – Я так и не получила обещанные ответы на свои вопросы. У меня их накопилось достаточно много, чтобы задавать их тебе до самого утра. И я… я даже не знаю, с какого начать. Хочется спросить всё разом. – Голос срывается до шёпота. Агата пропускает смешок, прикрывая рот ладонью. Я должна узнать всё с самого начала: с пробуждения в озере. Вороны и лошади, сотканные из теней; таинственные всадники и саднящие лопатки – меня интересует всё. Как вспомнить до конца? Как открыть эту дверь, не страшась последствий? – Мне стыдно, но я солгала. Я не смогу ответить и на четверть тех вопросов, что крутятся у тебя в голове. Я слишком молода и мало знаю. Когда всё только началось, меня даже ещё на свете не было. Ой, только не спеши возмущаться! Я чувствую нарастающий внутри тебя гнев. Ты получишь ответы, но не от меня. – Её локоть упирается в подлокотник кресла. Она поворачивает голову в сторону книжных полок. – Я не просто так привела тебя в библиотеку, Селена. В каком-то плане экскурсия – лишь повод. Не считай меня врушкой. Ты бы не пошла с человеком в тёмную комнату, не знай ты его достаточно хорошо. Иди туда. – Агата кивает на стеллажи. – Отсчитай двадцать первый ряд и поверни налево. Третья полка снизу. Красный корешок с золотыми узорами. Он там один такой. Вскидываю брови, собираюсь задать рвущийся наружу вопрос: «Зачем?», но Агата останавливает меня движением руки. Медленно поднимаюсь со своего места. Двадцать первый ряд. Налево. Третья полка снизу. Красный корешок с золотыми узорами. Когда я шагаю к стеллажам, во мне вновь поднимается волна страха. Вспоминаю руки, державшие меня под локти, холод озёрных вод и взволнованные лица. Это сон. Когда я прохожу первый ряд, то оборачиваюсь, однако Агата старательно делает вид, будто любуется тенями от огненных сфер. Ступаю дальше, отсчитывая в голове. …девятнадцать, двадцать, двадцать один. Сворачиваю налево и отыскиваю третью полку. Среди коричневых и чёрных обложек быстро находится красная. Встаю прямо напротив нужной книги, рассматривая корешок с золотистыми завитушками. Страшно брать её в руки. Страшно от правды, которая может открыться на потрёпанных страницах. Вдруг там написано моё проклятие? Вдруг там расписана моя судьба? Протягиваю левую руку, несмотря на пульсирующую боль в лопатке. Может, мне уже нечего бояться? Может, то, что так меня пугает, не здесь? Указательным пальцем подцепляю корешок и тяну на себя. Не хочу знать, что меня ждёт; боюсь, что мне предначертано страдать. Тот сон – реальность. Я не знаю этого наверняка, но чувствую нутром, что это именно так. Знаю, что меня и правда топили; что меня предали где-то там, в прошлом; знаю, кто меня предал, как и зачем. Но имя… я не помню имени. Книга соскальзывает и с глухим стуком падает на пол. Я вздрагиваю от этого звука, что эхом разлетается по комнате. Рвано выдыхаю, приседая на корточки и подбирая злополучную находку. Старая и наверняка стоит кучу денег. Обложка обтянута тонкой кожей. Мне ещё никогда не приходилось видеть такие книги. Переворачивая вещицу, открываю где-то посередине. Каждая страница – настоящее искусство. Картинки немного выцвели, но это не умаляет их красоты. Самый первый абзац начинается с буквицы: изящной, с завитушками. Хочется провести по ней пальцем, вот только боюсь стереть чернила. Ладони потеют от волнения. Зачем Агата послала меня за этой книгой? Первые несколько страниц в текст я не вчитываюсь. Да и зачем, когда перед глазами то и дело мелькают завлекающие иллюстрации? А почерк… эту книгу писали от руки. Наверное, какой-нибудь монах сидел при свете свечи и создавал страницу за страницей. Может, и не он один? Может, эту книгу дописывал его ученик? Перелистываю. Буквы совершенно не похожи на те, к которым я привыкла. Это какая-то странная смесь моего языка и языка этого мира. Удивительно то, что я знаю, как они произносятся и читаются. Приходится напрячь зрение, чтобы различить всего несколько слов. «Вначале не было ничего. Только тьма. Всё появилось из тьмы». Скольжу глазами вправо, туда, где притаилось изображение. Чёрное пятно. Подношу книгу к одной из сфер, чтобы детальнее рассмотреть рисунок. Казалось бы, обычное пятно, похожее на кляксу, но нет. Сощуриваюсь. Силуэт. В этом клубке из тьмы виден зловещий силуэт. По загривку тут же бегут мурашки – кажется, что на меня смотрят глаза. Тёмные, жуткие глаза. – Я расскажу тебе. Вскрикиваю, выпуская книгу из рук, и отскакиваю в сторону. Больно ударяясь о стеллаж, поворачиваюсь в сторону голоса. Девушка – хотя нет, уже женщина. В свете огненной сферы её волосы отливают алым, словно кровь, настолько ярок их цвет. Кожа оливкового оттенка поблескивает. – Как нехорошо кидаться книгами – ведь в них столько знаний! Хотя я не удивлена, что ты кидаешься знаниями. – Голос, звенящий эхом, отдаётся у меня в груди, в ушах, в голове. – Тебе стоит быть поаккуратнее. Кажется, сейчас знания требуются тебе как никогда? Женщина вскидывает подбородок. Я не могу сконцентрироваться на деталях вроде глаз, губ, носа, но сразу различаю кое-что иное. Шрамы. Три белые полоски пересекают её лицо ото лба до линии челюсти. Они неровные, словно от них идут маленькие ответвления, как обычно бывает у веток деревьев. Каждый раз, когда её губы дёргаются в подобии улыбки, эти шрамы становятся чётче. Кто же её так? – Рашель. Меня зовут Рашель. – Она отводит ногу назад, присаживаясь в подобии реверанса, – утончённая и красивая. – Ты уже могла слышать моё имя, но вряд ли помнишь его. Никак не реагирую на её движение, лишь сильнее вжимаюсь в полку. Её изуродованное лицо не пугает – это последнее, что меня волнует. Пугает то, что она может сделать со мной всё, что угодно. Рашель медленно приседает, протягивая руку к упавшей книге. – Хотела поговорить с тобой с глазу на глаз. Вызови я тебя в свой кабинет, весь Подземный Город Рэддхема уже знал бы об этом, – задумчиво протягивает она, проводя ладонью по обложке, стряхивая с неё пыль. – До библиотеки никому нет дела. Все слишком заняты или слишком сильно устают к вечеру, чтобы приходить сюда. Разве не идеальное место для встречи? – Рашель легко подкидывает книгу, и та, зависая в воздухе, бесшумно возвращается на своё место – я даже не успеваю восхититься. – Обычно, когда представляются, вторая сторона тоже должна назвать своё имя. Я его знаю, но была бы рада услышать. Прикусываю щеку изнутри, чувствуя укол совести. Агата сказала, что ничто здесь не представляет для меня опасности, но Рашель… Мне не нравятся её лицо, хитрый прищур глаз. – Селена. – Селена, – повторяет она, переплетая пальцы за спиной. – Агата обещала ответы на вопросы, на которые сама никогда бы не смогла ответить. Я расскажу всё так, как было. То, что знаю я сама. Не уверена, что этот рассказ тебе понравится. Возможно, в твоей светлой головушке родится ещё с десяток новых сомнений. Но я начну, – откашливается Рашель, обращая взгляд на меня. – Всё появилось из тьмы… 11 глава Селена Нам многие говорят, что всё началось именно с темноты. Так написано в книгах, эти слова передаются из поколения в поколение. Но кто сейчас знает правду? Может, всё пошло от света? Или из места, где день и ночь равны? Попробуй теперь найди достоверный источник… Однако мы решили, что первые колдуны были теневыми, что тьма породила магию. Я, может, не выгляжу молодо, но войны между Домами не застала. Эту историю я знаю не из книг – мои предки участвовали в пятилетней войне. Пять лет… ты жила в мире людей, и для тебя пять лет – часть жизненного срока. Но для нас пять лет – секунда. После войны было подписано Соглашение. Договор между Домами, благодаря которому мы жили спокойно более пятисот лет. Я расскажу тебе всё с самого начала: то, что поведал мне отец, и то, что я знаю сама. Не думай, что до войны всё было гладко: колдуны и люди никогда не жили в мире, который мы узнали после Соглашения. Маг воздуха легко мог пойти против своего брата; маг воды мог утопить мага воды и так далее – цепочку составить нетрудно. Это была непрекращающаяся борьба. В те времена мог выжить либо сильнейший, либо хитрейший. Каждый хотел быть лучшим. Наверное, ты бы назвала их дикарями? Так оно и есть. Правильнее было бы назвать войной не последние пять лет перед Соглашением, а всё время до него. Доставалось всем. Каждый мог стать разменной монетой. Особые маги, такие как Агата, обожествлялись. Им воздвигали алтари, храмы, на них молились, им приносили жертвы. О, их жизнь тоже была нелёгкой. Их причисляли к Богам, да. Но… чтобы их душа встретилась с божественным началом… их убивали. Сжигали, топили, душили во сне. Некоторые даже практиковали каннибализм. Не очень-то гуманно поступали с теми, кому готовы были строить такие сооружения, да ещё и молиться. Подземный Город стал местом памяти. Заметила, что на Площади Святых стены негладкие? Подойди поближе. На них написаны имена. Война разразилась не сразу. Устав от борьбы, маги начали сбиваться в группы. Первый признак образования Домов: они объединялись вокруг лидера – самого сильного, умного, хитрого. Те, кого избирали тогда и после Соглашения, оставались во главе своих Домов. Затем Домами управляли их дети, внуки и правнуки. Атмосфера накалилась до предела. Неверно сказанное слово или мельком брошенный взгляд рождали конфликты. Чаша терпения переполнилась. Дома столкнулись в битве. В своём гневе, желании превосходства, они разрушали всё и вся. Маги воды считали, что они должны стать главными, потому что по нашим землям текут ручьи, реки и озёра, а материк окружает океан. Маги воздуха считали, что они главнее, потому что мы дышим этим воздухом, наслаждаемся дождём. Маги земли готовы были отстаивать своё превосходство, ведь мы ходим по земле, она нас кормит. Маги огня не отставали, ведь они считали, что их сила – самая непредсказуемая и смертоносная из всех. В последний день войны пришёл человек, одетый во всё чёрное. Волосы – словно вороньи перья, а в темноте глаз можно было утонуть и потеряться. Это первое упоминание о теневом маге спустя долгое время, когда их существование стали считать лишь сказкой. Для них он был Богом среди Богов. Чем-то нереальным, вроде красивой легенды. Конечно, тогда все удивились и слушали его, что называется, раскрыв рты. Он предложил поделить весь наш материк на пять равных частей. Юг был отдан магам огня, потому что там круглый год стоит жара, идеальный для них климат. Восток отошёл магам воздуха. Весна приходит раньше, а зимы не такие суровые. Запад забрали маги земли. Им по нраву лёгкая прохлада и бесконечные леса, коими и славится западная часть. Север отошёл магам воды. Холода их не берут, а обилие озёр и других источников перекрывает любые недостатки. Центр стал местом, где сходятся все четыре Дома. Там решаются споры, заключаются контракты и договоры, собираются советы, когда между Домами возникают разногласия. Все решили, что будет правильно отдать Центр во власть теневого мага. Он стал Верховным Правителем. Ты удивишься, но это сработало. Мы долго жили по этой системе. Дома сдружились между собой, и более не было той кровавой вражды. Дети Правителей отправлялись в Бэтллеру, где сам Теневой Колдун занимался их образованием. Учил управлять собственной силой, узнавать что-то новое. Писать, читать. Делал из них будущих Правителей. Как это мило, не правда ли? Я родилась уже при пятом Правителе – они сменяли друг друга каждые сто лет. Причины всегда были разные. Кто-то погибал, кто-то уступал своё место детям. У этого Правителя было пятеро детей. Четверо мальчиков и одна девочка. Как предписывалось, спустя сто лет со дня начала его правления он должен был уйти в отставку. Тогда старший сын взял власть в свои руки – он погиб спустя пару месяцев. На сцену вышел второй сын – и он умер от попавшей в грудь стрелы. Третий сын скончался прямо на коронации, когда венец ещё не украсил его голову. Пришёл черёд последнего, четвёртого сына. Умного красавца, стратега, который очаровывал женщин одним взглядом и им же пугал мужчин. Он мог бы править и по сей день, так и не породив наследников. Нет наследников – некому отдать власть, а значит, он сможет править вечно, если на то будет воля судьбы. Хороший сын своего отца. Он смог наладить отношения между Домами, сгладив острые углы; обеспечил людям спокойную жизнь. Но… кажется, что и он не был святым. Я перейду ко второй части своего рассказа. Рураль. Мы мало о ней знали, когда она замаячила на горизонте. В этом и была главная ошибка: не узнав своего врага, начать с ним бороться. В итоге мы проиграли. Если быть честной, мы и сейчас мало что о ней знаем. Она взялась из ниоткуда, снося на своём пути все те стены, которые так долго выстраивались Правителями. Быстро же Рураль «освоилась», начав диктовать свою волю. Думаешь, что Дома сразу же склонились перед ней? Нет. Гордые по своей натуре, они начали отстаивать то, что им принадлежало – свободу. Центр следил за ними, но не пережимал горло. А Рураль желала полного контроля. Первыми пали маги земли. Они никогда не были борцами, смельчаками. Риск – это не про них. Рураль пригрозила, что вырежет всех магов их вида, если Правитель не пустит её в Дом. Он сдался быстро, испугавшись этой угрозы. Мы даже не знаем, что она сделала с Правящей семьёй. Может, искромсала, разбросав останки по всему Западу? Может, посадила в самую глубокую темницу и держит без воды и еды? Или придумала что-то изощрённее? Но, стоит отдать должное, Правитель поступил верно – теперь магов земли большинство. Затем Рураль поставила на колени нас, магов воздуха. Но, в отличие от магов земли, мы решили немного схитрить. Меньшая часть на добровольной основе осталась при Доме с нашими Правителями, а большая скрылась со мной здесь, в Подземном Городе. Что Рураль сделала с Правителем – тоже неизвестно, но с Домом Воздуха мы и сейчас поддерживаем связь. Они доносят нам все новости сверху. К сожалению, хорошими похвастаться не могут. Им страшно, потому что Рураль непредсказуема. За магами воздуха последовали маги огня. Они сопротивлялись до самого конца. Она вырезала больше половины, не щадя ни детей, ни беременных. Их сжигали в их собственном огне, пока они кричали и умоляли её остановиться. Некоторых, особенно упрямых, она пытала. Огнём, конечно. До тех пор, пока они не теряли сознание, а потом снова приводила их в чувство и начинала всё заново. Мне дурно от мысли о том, что она могла сделать с Правителями Дома Огня за сопротивление ей. Каждое последующее от неё наказание было хуже предыдущего. Маги воды держались до последнего. Как оказалось, они были самыми смелыми, а может, самыми глупыми? Помню тот день, когда мне пришло письмо. Я сползла по стене на пол и долго не могла встать. Маги воды пропали. Все, оставив лишь одного: свою Принцессу. Тебя, Селена. Я почти сразу же приказала шпионам исследовать Дом Воды… и пришла в ещё больший ужас. Всё было во льду. Во Дворец нельзя было пройти, как и оказалось невозможным пробить этот толстый лёд. Рураль не смогла зайти не только туда. Ей не поддались дома, сараи и подвалы. Только представь, как это задело её гордость. Рураль утопила тебя, заморозила во льдах. Я знаю, что тебе снится, что привело сегодня в ужас. Да, Селена. Ты была последней из водных магов. Ты сопротивлялась и так и не сдалась, а после тебя началось её правление. Рураль расправлялась с каждым, кто говорил ей хоть слово поперёк. Она знает про существование Подземного Города, но не ведает, где именно он находится. Поэтому сейчас там, наверху, рыскают её псы. А когда её шайка наткнётся на озеро, где ты была похоронена столь долгое время… что случится тогда? Рураль озвереет. Она будет землю носом рыть, лишь бы найти тебя. Вернуть и заставить признать её власть. Чтобы она смогла надеть корону. Когда она вошла в Бэтллеру победительницей, то не смогла короновать себя. Говорят, что венец обжёг ей руки и сдавил голову так, что Рураль кричала на всю столицу. В этот же день, не отмыв руки от крови, нарушив все возможные традиции и обряды, Рураль начала своё зверское правление. И Он вместе с ней… стоит за её спиной и выполняет все её прихоти. Великий Теневой Колдун. Бог среди Богов пресмыкается перед какой-то девчонкой. Я видела его восхождение на трон, видела его отца – храброго, смелого, непоколебимого, волевого. Да он бы приказал своим теневым псам разорвать в клочья эту девчонку! * * * Мелани, Трой, Ребекка, Дин, Августа. У меня по коже бегут мурашки, когда я смотрю на эти корявые буквы. Над ними не старались – их просто хотели запечатлеть на стенах этого храма, оставить хоть какую-то память. Подношу пальцы, очерчивая одно из имён в воздухе, не касаясь холода камня кожей. Может, были убиты дети? Совсем малыши, которые ещё не успели пожить. Или это юноши и девушки? У них были цели, мечты; возможно, кто-то из них был влюблён. Но их принесли в жертву выдуманным Божествам. Пальцы дрожат. Мне страшно подумать, что люди сделали с этими несчастными. Рассказ Рашель горьким комом оседает под языком. Её слова непросто осознать. Могу ли я вообще верить в эти сказки? Вдруг всё это лишь попытка запутать меня? Запугать. Чтобы я расслабилась, поверила им. Но я не могу: ни Элиоту, ни Агате, ни уж тем более Рашель. Отдёргиваю руку, убирая её за спину, но не свожу изучающего взгляда со стены. Читаю имена дальше. Раш сказала, что меня утопили из-за упрямства; из-за родства с Правящей семьёй. Короткие сны не дают желанных воспоминаний. Я всё ещё не могу найти конец той нити, что приведёт меня к правде. Затылком ощущаю чей-то взгляд и резко оборачиваюсь. Люди и колдуны смотрят на меня не отрываясь. В их глазах я вижу интерес, любопытство, граничащее со страхом. Они знают, каждый из них, кем я являюсь, но я не знаю никого. Не знаю даже, кто я на самом деле. Теперь становится понятно, почему в тот раз Агате пришлось накинуть мне на голову капюшон. Каждый из них жаждет подойти, расспросить, но они боятся – и их страх вполне обоснован. Сжимаю руки за спиной до характерного хруста пальцев. Хочется сбежать: от магии, от взглядов, прожигающих лицо. – Боже, ты серее Луны. Выглядишь испуганной. – Оборачиваюсь на голос. – И кто же так тебя испугал? Неужели милашка Агата? Нет, она выглядит слишком доброй. Тогда… старушка Рашель? – Подошедший щёлкает указательным и средним пальцами – попадает прямо в цель.