Аккуратно поднимаю кольцо, поднося его ближе к глазам. При свете масляной лампы я могу разобрать гравировку на внутренней части ободка. Правительница Дома Воды – Селена. 16 глава Селена Мне понадобилось много лет (хотя, по сравнению с остальными, это даже мало) чтобы понять, что такое любовь, дружба и горькое предательство. Я жила в своём мире, в розовых очках, где каждое облачко было в форме замка или единорога; где все люди – хорошие, а зла не существует. Я была наивной дурочкой. Но я ошиблась. Крупно ошиблась. Встретившись сейчас с собой из прошлого, я бы надавала оплеух той глупенькой девчонке. Свои ошибки я осознала только лёжа на полу в тёмной, сырой и холодной темнице. Новая волна боли заставляет скривиться. Поджимаю колени к груди, словно это может как-то облегчить мои муки. Не остаётся ни единого участка тела, раз за разом не пронизываемого толстыми и острыми иглами. Всё тело в агонии: начиная от мышц и заканчивая костями. Кажется, что даже желудок то и дело скручивает спазмами. Боль похожа на волны Южного моря – то приходит, то уходит. Перед затуманенным взором вдруг предстаёт отчётливая картинка морского берега. Я видела его всего раз, но этого хватает, чтобы он навсегда запечатлелся в памяти. Когда новая волна боли накрывает меня, смывая приятное воспоминание, хрипло мычу, вжимая руки в живот. Разум кричит вместе со мной. Вопль почти беззвучный – ещё чуть-чуть, и он затихнет уже навсегда. Я вторю ему из последних сил. Слёзы обжигают щёки, будто кто-то распял меня на этом полу. Ощущение беспомощности и жалости к себе захлёстывает с головой – хочется, чтобы стало легче, но с каждым вдохом становится лишь хуже. Лучше уж быть закованной в цепи, чем корчиться у кого-то в ногах. Я Принцесса. Я наследница водного народа! И не пристало мне валяться в грязи. Опираюсь на руку в попытке подняться, но новый прилив боли дрожью прокатывается по телу. Падаю, прикладываясь щекой об пол, и хриплю от накатывающих ощущений. – Селена, Селена, Селена. – Сладкий голос, пронизанный ядовитой усмешкой, касается слуха. – Которая это встреча? Пятая? Шестая? Или уже седьмая? И каждый раз мы приходим к одному и тому же. Я седьмой раз даю тебе шанс, и седьмой раз ты выбираешь неправильно. – Стук каблуков эхом отскакивает от стен, стоит моему личному палачу сделать несколько шагов в мою сторону. – Мне уже надоедает возиться с такой упрямицей. Признаться, я даже немного удивлена. Александр уверял меня, что ты покорна. Медленно разлепляю веки, когда приступ ломоты постепенно отступает. Рураль. Светлые волосы волнами спадают на плечи, зелёные глаза опасно поблёскивают во мраке темницы. Магия заставляет её радужки светиться – есть в этом что-то таинственное и даже красивое. Она прекрасна в своём злом могуществе. Настоящая ведьма, ничего не скажешь. Криво усмехаюсь, вызывая у Рураль недоброжелательную улыбку. – Ни… никогда, – хрипло выдыхаю я от обжигающей лёгкие боли. – Никогда не встану на твою сторону, что бы ты со мной ни сделала. Моя сила никогда не будет принадлежать тебе, приходи ты ко мне восьмой, девятый раз. Не трать своё время. – В горле настолько пересыхает, что кашель раздирает лёгкие наждачной бумагой. – Я никогда не расскажу тебе. Не сделаю тебя королевой. Мне бы гордо задрать голову, посмотреть на Рураль непоколебимым взглядом, как это обычно делают главные героини тех глупых романов, что я читала. Но нет сил. Могу только немного оторвать щеку от ледяного пола и взглянуть в её горделивое лицо. Гнев и злость обжигают язык чем-то горьким, вязким и мерзким. Раздражают её лицо, ленивые телодвижения и надменный взгляд. Словно чувствуя мою неприязнь, колдунья хмыкает и аккуратно подбирает юбки своего тёмно-фиолетового платья, присаживаясь передо мной на корточки. Не слишком по-королевски, но кто её посмеет упрекнуть? – Милая Селена. – В её голосе появляются по-матерински нежные нотки – наигранные, конечно. – Признаться, я всегда считала тебя слабохарактерной и избалованной. Думала, что смогу сломать тебя первой. Даже не знаю, радоваться или огорчаться. Но я удивлена, Селена. Приятно удивлена. – Ты мечтаешь мне хомут на шею накинуть, – хрипло шепчу я и тут же прикусываю кончик языка, когда замечаю недобрый огонь в глазах Рураль; с ней всегда нужно быть осторожной. Пальцы впиваются в волосы, и она рывком подтягивает меня к себе, заставляя шипеть от боли. После чего приподнимает моё лицо так, что наши взгляды упираются друг в друга. Одна её рука крепко держит за волосы, ногти впиваются в кожу головы, а вторая сжимает челюсть – так сильно, что я не могу сказать ни слова. – Ты не в том положении, чтобы дерзить, Морская Принцесса, – выплёвывает колдунья. – Можно и не мучить твоё тело физически. Достаточно всего лишь проникнуть к тебе в голову и заставить твоё тело думать о боли, – произносит Рураль, разжимая руку, из-за чего я опять валюсь на пол. – Завтра, если я снова не получу ответа, который меня удовлетворит, ты уедешь. Существует место куда хуже тюрьмы Рэддхема. Я бы сказала тебе собирать вещи, но… ах. – Рураль театрально прикрывает рот ладонью. – Кажется, теперь все твои вещи под слоем льда. Подумай хорошенько, Селена. В моих силах вернуть всё обратно. Всю твою жизнь. Друзей, семью. Дорогие наряды и украшения. Скажи «да» сейчас, и мы сохраним драгоценное время. Ты просто можешь… – Нет, – на выдохе произношу я, прерывая речи колдуньи. Та сжимает зубы и качает головой. А затем стремительно поднимается на ноги, разглаживая складки наряда, молча подхватывает массивную лампу и так же тихо двигается в сторону двери. Мне остаётся лишь наблюдать за колышущимся подолом и поблёскивающими туфлями. Не хватает сил, чтобы поднять голову и вглядеться в её удаляющийся силуэт. Уже на выходе Рураль всё же останавливается, оборачиваясь через плечо. – Доброй ночи, Селена, – шепчет она, скрипя решётчатой дверью, – ключи гремят в замке, и она выскальзывает наружу. Закрываю глаза под стук удаляющихся шагов. Ответ будет прежним, сколько бы она ни пыталась меня сломать. Не из-за упрямства или желания быть «не такой, как все». Просто я вижу, на что способна эта колдунья; вижу страдания невинных женщин, мужчин, детей и стариков. Если я своими руками надену на неё корону… Не могу ответить «да», даже если она пообещает вернуть мне мою прежнюю жизнь. Рураль разрушает Дома одним взмахом руки. Меня до глубины души поразила новость о том, как горел Дворец Дома Огня. Именно в тот момент я поняла, что она ни перед чем не остановится. Моё «нет» не помешает Рураль, но может спасти жителей Рэддхема. * * * Лежу животом на тонком матраце, продолговатой металлической палочкой старательно вырисовывая горизонтальную линию. Шесть линий, перечёркнутых седьмой. Чуть левее виднеется ещё несколько полностью законченных «рисунков». Я попала в Подземный Город в конце ноября. Сейчас уже февраль. Каждый день прошедших двух месяцев я старательно тренировалась с Элиотом, а затем шла к подземному озеру с Агатой. Мне никогда не бывает скучно. Днём – тренировки, а ночью я засыпаю, как только голова касается подушки. Физические нагрузки высасывают все силы. С каждым занятием Элиот требует от меня большего. У нас остаётся не так много времени, и я это более чем понимаю, хотя, оставшись одна, ругаю парня последними словами. Но… сколько бы стараний я ни прикладывала, руки отказывались держать тяжёлые мечи, а стрелы летели мимо целей. Элиот решил немного изменить тактику: тяжёлое оружие мы оставили, и теперь он обучает меня владению кинжалами. С Агатой всё ещё хуже. Я часами сидела на берегу озера, тупо уставясь в воду. Ничего не происходило – спокойная гладь даже не покрывалась рябью, когда я заносила над ней ладони. Агата расспрашивала меня об ощущениях: трепете, дребезжании, которое заставляло бы сжиматься сердце… но внутри была лишь пустота. Тогда ей пришлось привести к озеру и Магнуса, чтобы тот показывал свою магию воздуха. Агата объяснила это тем, что я не пускаю магию внутрь; что я заперлась, закрылась от пугающего мира. Страх – вот что перекрывает и воспоминания, и волшебство. Упираюсь ладонями в постель, с кряхтением перекатываюсь на спину, а затем сажусь. Боль в мышцах из-за тренировок стала настолько привычной, что я почти не жалуюсь, но тело всё так же не слушается. Выскобленные линии приходится занавесить краем покрывала, чтобы скрыть от любопытных глаз Агаты. Я ни на секунду не выбрасываю из головы разговор с Рашель, что состоялся парой месяцев ранее, а про её подарок и вовсе решила умолчать – запрятала кольцо поглубже в карман. Агата в моих вещах никогда не роется и лишних вопросов не задаёт. Она точно видит, что в моих глазах всё ещё сверкают недоверие и скептицизм. Но, если быть честной, я уже не могу представить свою жизнь без неё и Элиота. Начни она меня настойчиво расспрашивать, я бы просто закрылась от неё. Но Агате я всё же доверяю больше, чем Рашель. Меня пугают не шрамы у той на лице, а, скорее, серьёзность слов этой женщины – есть в них что-то такое, что вызывает сомнение. То, что она отдала мне кольцо… пускай это и трогает, однако я так и не стала носить его, как она того желает. В тот же день затолкала его поглубже в карман, желая побыстрее забыть. Я не готова признать свою принадлежность к этому миру. Пока не готова. Ответственность, которую она вот так просто перекладывает на мои плечи, не просто пугает, а уже начинает раздражать и злить. Разглаживаю складки на покрывале. У Агаты и Элиота особое расписание. С раннего утра парень пропадает наверху и возвращается к обеду, на нашу тренировку; затем снова уходит, и видимся мы с ним только за ужином. А вот с Агатой мы коротаем время в библиотеке или на озере. Бывают дни, когда она позволяет мне наблюдать, как она лечит местных жителей своей магией. Она очень много и часто рассказывает мне о Рэддхеме: его истории, легендах, сказках и традициях. Например, в самый длинный день в году принято устраивать скачки. Девушки, держа в руках платки, скачут на лошадях по кругу, пока юноши на своих конях пытаются вырвать их из рук красавиц. И всё это время девушки поют песни. Так я узнаю и о самой крупной ярмарке, которая проводится ровно в середине зимы. На площади перед Дворцом собираются тысячи обитателей Рэддхема: и люди, и маги. Лавочки ломятся от еды, ярких тканей и разнообразных безделушек. Это, возможно, единственный день, когда представители разных Домов пересекаются в одном месте. Также волшебница упоминает о всевозможных развлечениях: шуточных битвах и конкурсах. И мечтательно прикрывает глаза, когда речь заходит о яблоках в хрустящей карамели, самодельных конфетах в шуршащих обёртках и ароматной выпечке. – О! Зимой мы варим… что-то вроде пряного вина, с добавлением плодов и цветов из Садов. Тебе обязательно нужно попробовать. Это очень вкусно! – мечтательно протягивает она. – А в первый день лета во Дворце готовятся холодный чай с фруктами и сладости, их раздают всем желающим. Стоит мне вспомнить об Агате, как дверь со скрипом отворяется и в проеме появляется тень. Волосы девушки распущены и спадают ниже поясницы. На ней неизменно чёрные штаны и высокие сапоги, только камзол на этот раз с красными вставками. – Доброе утро! – на выдохе произносит она, опускаясь на постель рядом со мной. – Надеюсь, что сегодня ты выспалась и готова вновь пробовать себя в магии. Овладеть магией непросто, процесс этот очень до-о-олгий. – Агата расчёсывает свои блестящие шелковистые волосы пальцами, разделяя их на три части. Кажется, собирается сделать косу. – Но всё, что у нас сейчас есть, это надежда, да? Чёрт, философствую прямо с утра. Пора прекращать общаться с Элиотом, иначе завалю тебя какими-нибудь заумными фразочками. Натянуто улыбаюсь и киваю. Мы покидаем комнату спустя пару минут, когда желудок начинает требовать еды. Я уже выучила путь от комнаты до Площади и больше не путаюсь в количестве поворотов. В столовой, несмотря на раннее утро, уже достаточно многолюдно. Агата усаживается на привычное место, я сажусь рядом, благодарная за возможность скрыться от любопытных глаз. Первое, что бросается в глаза: сверхпунктуального Элиота сегодня нет. Я хмурюсь, оглядывая его место столь задумчиво, что Агата понимает мой немой вопрос, но отвечать не спешит. – Элиота не будет за завтраком? Скажешь, что он проспал, и я тебе не поверю. – Принимаю тарелку с кашей из рук женщины за раздачей, поворачивая голову в сторону волшебницы. – Он решил, что ему надоело всегда приходить раньше? Или что-то случилось? – Пойдём. – Её пальцы скользят по моему локтю вверх, утягивая к «нашим» лавочкам. – Утром мы ходили к Рашель, – сообщает девушка чуть громче, когда мы садимся на своё место. – Вчера ночью пятеро из отряда отправились наверх. Там что-то… – Агата быстро оглядывается и наклоняется ближе ко мне. – Что-то не так. Похоже, наша самопровозглашённая Королева узнала о том, что мы достали тебя из того озера. И ей это не нравится. Не знаю, что произошло, но Элиот отправился туда. Это плохой знак. Я замираю, так и не донеся ложку до рта. Ужасная женщина из моих снов, из рассказов Агаты и Рашель, ищет меня. Живот скручивает спазм, вызывая лёгкое головокружение и ощущение приближающейся тошноты. Тарелка опускается обратно на скамью. – Те пятеро не выходили на связь. Элиот с остальными отправили наверх, чтобы разузнать, стоит ли нам ждать от неё удара. Она не узнала про Подземный Город только благодаря какому-то чуду Святых. – Агата выпрямляется, стараясь скрыть волнение, и подхватывает свою миску, принимаясь за завтрак. – Будем надеяться, что Рураль не соскучилась по тебе и не жаждет свидания с твоей замёрзшей тушкой, – по-доброму усмехается она. – Ты такого хорошего мнения о ней, – еле подавляю ответный смешок. – Рураль, похоже, привыкла получать все, что пожелает. Она смогла захватить Рэддхем. И если она соскучилась по мне, боюсь, что Подземному Городу придётся стать местом нашего «свидания». – Где же твой оптимизм? – Агата качает головой, поднимая на меня взгляд. – Так как Мистер Рыцарь сегодня отсутствует, развлекать тебя буду я. Хоть в мою программу и не входит размахивание мечами, мне не составит труда что-нибудь придумать. Конечно, Старому языку я тебя научить не смогу, но… Элиот всегда говорил, что у меня слишком извращённая фантазия… Ну и к Святым слова Элиота! При упоминании языка вспоминаю всевозможные закорючки, которые видела в библиотеке. Заглядываю Агате в глаза. Девушка издаёт тихий стон. – Терпеть не могла уроки Старого языка, когда училась. Они сложные, а в самом языке совершенно нет логики. Его придумали, чтобы мучилось будущее поколение. Набор букв и звуков, – цокает Агата. – И зачем же вы тогда его учите, раз он такой сложный? Я не заметила, чтобы кто-то тут говорил на этом языке, хотя… никогда его и не слышала. – Мы давно отошли от этого языка и уже не пользуемся им. И, скажу тебе, слава всем Святым. – Губы Агаты украшает лёгкая улыбка. – Старый язык – язык магов и колдунов. Все книги и свитки, которые так или иначе связаны с чем-то магическим, написаны именно на нём. Чтобы стать достаточно сильным магом, этот язык просто необходим. Поэтому маги и сейчас изучают его. Некоторые даже применяют на практике. Мой брат любил так делать. – Она смотрит на тарелку. – Мы отошли от Старого языка, чтобы… ну, не знаю. Подружиться с людьми? Было бы очень странно, если бы мы говорили на одном, а они на другом. Плохое начало дружбы. Обхватываю кружку со слабо заваренным чаем. Я искала информацию о магии в библиотеке, но даже если бы и нашла, то ничего бы не смогла прочитать. Все книги, в которых содержатся ответы на вопросы, просто написаны не на «моем» языке. В глазах рябит от изобилия завитушек и закорючек. – У многого здесь имеется своё название, – говорю я, поднося край кружки к губам, и делаю глоток чая – по вкусу больше напоминает кипячёную воду. – Чистая магия, Старый язык. Может, вы все и мысли читать умеете? Передвигать предметы, просто подумав об этом? Фокусы с исчезающей монеткой, кролик из шляпы? – Монетки? Кролики? – Глаза Агаты сверкают озорством. – Ловкость рук привлекает даже магов, поэтому на ярмарках фокусники всегда окружены толпой… А насчёт мыслей – нет. Помнишь, я рассказывала тебе о Чистой магии? Я умолчала о её противоположности. Нечистая, Грязная магия. Эта магия не поможет проникнуть в твои мысли, но способна исказить твоё сознание. Например, вызвать иллюзию боли. Она заставит думать, будто тебе больно, хотя физически это не так. Такой магией легко можно создать «пелену» перед глазами. Это страшно. – Голос волшебницы становится совсем тихим, напряжённым, но она почти тут же меняет тему. – С предметами… тоже нет. Если только маг воздуха направит потоки, то ещё может что-то сдвинуть. Наверное, она бы могла рассказать и больше, а я бы всё продолжала расспрашивать. У меня всё ещё слишком много вопросов. Половину из них Агата просто игнорирует. По её словам, есть вещи, о которых я пока не готова услышать. Как правило, она всегда умело выкручивается и уходит от ответа сама, когда никто извне не может ей в том помочь. Сегодня судьба благоволит ей, а не мне, потому что слышится задорный детский смех, стремительно приближающийся к нам. Мы практически синхронно поворачиваемся на звук – его источником оказываются Магнус и его частая спутница Тея. Девочка принадлежит к Дому Земли. Внешность у неё вполне характерная: густые каштановые волосы, которые она вечно заплетает в две объёмные косы; ярко-зелёные глаза и смуглая кожа. Смех девочки громкий, заразительный. Я каждый раз не могу сдержать улыбку, стоит лишь услышать знакомые нотки. Тея и Магнус весело перешёптываются, бросая друг на друга хитрые взгляды. – Что за хитрые искорки в твоих глазёнках, Магнус? – тянет Агата, когда дети останавливаются около нашей скамьи. – Какую бы шалость ты ни удумал, я пожалуюсь твоей сестре. А ей это о-о-очень не понравится. – В её голосе отсутствует какая-либо угроза – уже не в первый раз замечаю, как Агата смягчается при общении с мальчиком. – Ты же не думаешь, что я не почувствую, как бешено бьются ваши сердца? – Мы ничего не удумали, госпожа Агата, – первой подаёт голос Тея, смущённо улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу. Не найдя в глазах малышки Теи ответа, смотрю на Магнуса. Эти дети родились здесь. Их глаза не видели солнца, ноги не бегали по траве, а ладони не ощущали холода капель дождя. Несмотря на всё это, Магнус всегда улыбается, а Тея часто смеётся. Не каждый здешний ребёнок такой… весёлый. Тея и Магнус самые младшие, а старшие уже понимают всю важность происходящего. Взрослые пытаются отвлечь юное поколение от внешнего мира, от того, что Рэддхем не так хорош, как прежде. Наклоняюсь к Магнусу чуть ближе. – И что же ты задумал? Губы мальчишки растягиваются в широкой улыбке, в глазах загорается яркий свет. Он больше не боится меня. С нашей первой встречи его отношение ко мне изменилось, а приставки «мисс» и «госпожа» перед моим именем и вовсе исчезли. Магнус вытягивает руки. Ладони прижаты друг к другу – он что-то в них прячет. Тея подходит чуть ближе, в нетерпении прикусывая губу. Признаться, я избегаю любых разговоров с магами. Мне дурно от их взглядов. Стоит заметить, что кто-то спешит прижать ладони к сердцу, как я тут же отворачиваюсь или делаю вид, что заинтересованно рассматриваю стены, потолок и колонны. Возможно, это довольно грубо, но по-другому я просто не могу. Каждый раз, когда кажется, будто я освоилась, взгляды и жесты служат мне очередным напоминанием.