Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 7 из 19 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Подойди к зеркалу, тогда поймёшь. Ну подошёл, смотрю, а в зеркале… Еремей. Только причёску немного изменил. – Всё логично, Влад. Ведь я твоё второе «Я», поэтому не должен уж очень отличаться. Впрочем, если ты настаиваешь… – Да нет, пусть будет так. Лучше объясни, где мы находимся. Присели на диван, я закурил. Он поморщился, но уговаривать меня не стал, чтобы поберёг здоровье. Какое уж тут здоровье, если всё идёт наперекосяк! – Так вот, вы находись в пространстве и во времени, но тут всё устроено иначе, поскольку можно управлять и тем, и другим. Образно говоря, можно промотать время назад, чтобы исправить какую-то ошибку, а можно вперёд, чтобы посмотреть, к чему это приведёт. – Ну а реальность какая-то всё же существует? К примеру, города, поля, леса… – В этом нет необходимости. Любой из нас может вызвать комплекс ощущений, полностью соответствующий пребыванию на берегу океана или в тропических джунглях Амазонии. К примеру, зачем возводить здание этого отеля, если его можно вообразить? Как-то неуютно стало. Всё потому, что сижу на диване, которого на самом деле нет. – Ну ладно, допустим. А чем тогда питаетесь? Тут на столе появилась бутылка коньяка и закуска – по виду осетровая икра ничем не отличается от той, что подают в дорогих московских ресторанах. – Как видишь, Влад, ничто человеческое нам не чуждо. Я решился пошутить: – И на каких деревьях всё это произрастает? – Ты недалёк от истины. Любое вещество можно синтезировать, а синтез, как ты уже догадался, подчиняется нашим мыслям, – тут он разлил коньяк по рюмкам, – Ты не стесняйся, пей. Синтетический стиральный порошок – это я ещё понимаю. Но коньяк… И всё же выпил – тепло растеклось по телу, да и бутерброд с паюсной искрой вполне съедобен. В общем, можно жить и здесь. Вот только хотелось бы знать, что будет дальше. Неужели всё, что было описано в романе, мне предстоит реально испытать? – Нет, это был всего лишь один из вариантов развития событий. На сей раз всё будет несколько иначе. Иначе – этот как? Спасать человечество и для этого лезть в чёрную дыру? Нет, я на такое не согласен, вот потому и говорю: – Мне не хотелось бы возвращаться в прежний мир. Смотрю, насупился и с эдакой издевкой говорит: – Такое право надо заслужить, а ты пока что не сделал то, на что способен. – Но возраст… Макс, герой моего романа, был куда моложе. – Эту проблему мы как-нибудь решим. Предложат мазь от выпадения волос или бальзам для укрепления мышечной системы? – Я всё же не пойму, чего вы от меня хотите. – Сам должен догадаться. Такое впечатление, что сплю. Попробовал ущипнуть себя за ляжку – не помогло, всё то же самое. Тогда стал прикидывать варианты: я должен предотвратить госпереворот, или выдвинуть свою кандидатуру в президенты, или русскую литературу возродить, написав ещё два десятка книг. Если бы чувствовал в себе достаточно сил, чтобы это сделать, тогда и упрашивать меня не надо. Но нет, не потяну! Даже если станут обещать взамен бессмертие, я откажусь, потому что мне этого ни к чему. Чего же я хочу? Тёплая постель и молодая красивая жена под боком? И тут я вспомнил: он же говорил, что нужен сын… Но кто же позаботится о нём, когда меня не станет? Я не могу отпустить его в тот мир, полный коварства, зависти и лицемерия. Нет, не хочу! – Влад! Я знаю, что ты уже не в силах что-то изменить. А вот твой сын… С моей помощью он сможет. Вот оно как! Мы с Анной что-то вроде инкубатора… – А нельзя ли сына мысленно создать, причём зрелого возраста, чтобы не тратить время на смену подгузников, катание на карусели и посещения родительских собраний в школе? – Влад, в этом мире всё возможно, но там… – Еремей тяжело вздохнул. – Представь, сколько усилий потребуется для того, чтобы восстановить его жизненный путь от роддома до Высшей школы ФСБ. Это ж надо покопаться в тысяче голов, внедрить туда воспоминания, которых не было… Нет, я за это не возьмусь! Оказывается, и ему не всё по силам, а поначалу мне казалось, что он чуть ли не Бог!
Глава 10. To born or not to be Вспомнилось луковое поле – высоченные стебли с шаровидной белой коробочкой на конце, похожей на крохотную голову. Что-то в стиле Анри Руссо, художника-примитивиста. А за полем – сосновый бор, и вот кажется, что пройдёт немного времени и луковое поголовье заслонит собою сосны и уйдёт куда-то ввысь, знаменую победу этого, в сущности, ничтожного растения над многолетними деревьями. Я долго ждал этого момента, каждое утро приходил на поле, чтобы убиться в том, что был прав в своей догадке. Увы, так и не сбылось – дачный сезон завершился, и мы уехали в Москву. Но ещё долго мне снились эти воображаемые существа – они по-прежнему стояли там и, уступая натиску ветра, покачивали белыми головами. Хотелось верить, что так будет всегда, а мысль, будто с приходом зимы эта луковая вакханалия закончится, была невыносима. Однако время шло, и постепенно я смирился с неизбежным. А вот с тем, что Анна отказывается родить мне сына, не могу смириться. Это надо же что говорит: – Если забеременею, могу потерять много интересных ролей. – На твой век их хватит. – А если растолстею после родов? – У Эллы Фицджеральд тоже была не идеальная фигура. Пожалуй, зря это сказал – Анне оптимизма это не прибавило. Вижу, что подыскивает аргументы. Наконец, кое-что нашла: – Почему ты не хочешь роль мамаши предложить Катрин? Тут уж я не знаю, что ответить. В самом деле – почему? Мог бы сказать, что Катрин занята на киносъёмках… Но это несерьёзно, такая «отмазка» не пройдёт, впрочем, у Катрин могут быть те же опасения, что у Анны. Предметно мы эту тему не обсуждали, однако, если женщина хочет родить ребёнка, ей незачем это скрывать. Разве что считает, что я для такого дела не гожусь. Так мы с Анной ни о чём пока не договорились. А на следующее утро, ещё толком не проснувшись, я вообразил, что мы находимся на одном из Соломоновых островов. Сказано – сделано, тут всё очень просто. И вот лежу на песке в «семейных» трусах, а рядом Анна в ночной сорочке, розовая такая, в кружевах. Кругом ни души, только слышно, как плещутся волны, и полное ощущение, что мы брошены на произвол судьбы. Самое время не торопясь проанализировать события последних дней и подвести кое-какие итоги… Итак, Анну от толстопузого я спас – надеюсь, это мне когда-нибудь зачтётся. Но вот беда – оба, то есть она и я, оказались в розыске, и непонятно, как выбираться из этой ситуации. Если бы не Еремей, сидел бы в КПЗ, ну а какая судьба ожидала Анну – это легче лёгкого себе представить. И что теперь? Вроде бы оказались в безопасности, однако перспективы очень уж туманные, поскольку возвращение в свой мир чревато… Можно перебраться во Францию, но Еремей будет против – судя по его словам, мой сын должен стать кем-то вроде Мессии, но не где-нибудь, а именно в России. В общем, есть слабая надежда, что Еремей всё предусмотрел, однако и я не должен сидеть сложа руки – на мне ответственность за Анну, ну а если родится сын, тогда должен буду заняться воспитанием наследника… И вот к какому выводу пришёл: сведение счётов с жизнью, как это ни прискорбно, придётся отложить, ну а там посмотрим. Тут у меня возникла замечательная мысль: если зачатие произойдёт на Соломоновых островах, надо бы назвать сына Соломоном. Правда, звучит довольно непривычно для нашего слуха – царь Соломон Всея Руси! Но ведь Иван и Пётр – имена тоже не славянские. Думаю, Анна с её семитскими корнями будет моим выбором вполне довольна, да и Еремей не станет возражать. Как никак известный всем нам из истории Земли обетованной царь Соломон считался мудрейшим из людей, мало того – понимал язык зверей и властвовал над джиннами. Мне таких высот достичь уж не удастся, но вот ведь – смог силой мысли перенестись на острова. Это кое-что да значит, ну а наследник обязан превзойти отца. Море, пальмы, ослепительно белый песок. Анна была на диво хороша! Особенно после того, как приподнял её сорочку. Тут я подумал: пока Анна крепко спит, может быть, смогу сделать ей ребёнка? А потом уж будет поздно, в общем, никуда не денется. Я был крайне осторожен – только бы не разбудить! А потом забыл обо всём на свете… И вдруг слышу голоса вдали и что-то похожее на бубен, однако отвлекаться не стал – дело прежде всего, да и спящая Анна так сексапильно выглядит, что удержаться невозможно. Кто-то скажет: совершил насилие. Но ведь сделал всё во благо – Еремей утверждал, что мой сын изменит ход истории… Когда закончил, откинулся на спину – сердце колотится, надо бы дух перевести. И вот что вижу – нас окружает толпа каких-то дикарей с разукрашенными лицами: мужчины с копьями в руках, а женщины в юбочках из пальмовых листьев. Что-то лопочут на своём языке, показывают руками на меня и Анну. Намёк я понял – просят продолжать. А как продолжать в моём-то возрасте? К тому же, одно дело – заниматься любовью вдали от посторонних глаз, и совсем другое, когда каждое движение фиксируют, словно наблюдатели от партий на президентских выборах… Вот и Анна вдруг проснулась – крутит головой в разные стороны, ничего не понимая. Так ведь и я… А она бросается на меня с кулаками и начинает бить по всем болезненным местам без всякого разбора и даже не задумываясь о последствиях. Дикари хохочут, я отбиваюсь, уже готов пуститься от неё в бега, и тут подумал: надо бы нам с Анной душ принять после всех этих «приключений». Желание странное, поскольку рядом было море, однако назад всё не вернёшь. И вот мы стоим под душем, надо полагать, в своём гостиничном номере, и я прошу Анну мне спину потереть. А вместо этого получаю кулаком под дых: – Ты думаешь, я спала? – Да брось! Обычно так голосила, что соседи прибегали из соседнего номера, думали, кого-то убивают. – Не было такого! – Просто «в азарте борьбы» ты этого не замечаешь. В следующий раз запишу не диктофон. Вопит, как разъярённая фурия: – Только попробуй! – и после паузы: – И вообще, больше этого не будет. – Рот себе станешь кляпом затыкать? – Ну, это уже слишком! В чём была, то есть совсем без ничего, даже не вытерлась полотенцем, ушла, хлопнув за собою дверью. Неужели вещи будет собирать? Только ведь без меня, без помощи Еремея тебе это мир покинуть не удастся, даже не пытайся! А она вдруг открывает дверь: – Завтра же сделаю аборт! Мысль нелепая – если не будет на то моего желания, Анна к врачу не попадёт, да и повитуху не удастся здесь найти. Уже после того, как помирились либо сделали вид, что это так, я вот о чём подумал. После того, как Анна родит Соломона, я стану кем-то вроде Давида – по праву отцовства над будущим царём. А ведь если верить библейским пророчествам, из рода Давида должен произойти Мессия, и он станет Иисусом Христосом. Второе пришествие Христа? Что-то уж очень замысловато получается… И вот ещё что интересно – это уже не о Давиде, а о его жене, матери Соломона. В Библии сказано, что Вирсавия была женщиной редкой красоты, ну а царь Давид, увидев, как она купалась, приказал, чтобы её доставили в его спальню, не взирая на то, что Вирсавия была замужем. Так ведь и я впервые встретил Анну именно на пляже! Возможно, под влиянием этих совпадений я решился рассказать Анне то, чего рассказывать не следовало ни под каким видом. Конечно, зря, но что теперь поделаешь? Когда выложил ей, как на духу, все свои умопомрачительные планы, Анна посмотрела на меня так, словно перед ней незадачливый поклонник, который предлагает сходить в кино вместо того, чтобы пригласить в шикарный ресторан: – Ты это всерьёз? – Каждый человек должен ставить перед собой высокую цель. Вне зависимости от того, способен ли её достичь в обозримой перспективе. – Так ты веришь во второе пришествие Христа?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!