Опустив сиденье до упора, я закладываю руки за голову, невидящим взглядом изучаю потолок. Готовить сейчас пафосную и проникновенную речь бредово от слова совсем, тем более что Олеся наверняка тормознёт меня своим «Самсонов!». Поэтому что ей сказать, я подумаю потом, после того как увижу эту ехидну и узнаю, что с ней всё нормально. Вместе с длинным выдохом отпускает напряжение последних дней. Не до конца, но так, чтобы вернуться в себя и подумать. Жаль, не получается… потому что я просыпаюсь за мгновения до стука по стеклу. – Э-эй, вы там? – громкий голос охранника вырывает из остатков сна. Который, впервые за несколько дней, был действительно сном, а не мутным его подобием. – Ау! В мгновение вернув сиденье в нормальное положение, я несколько секунд растираю лицо ладонями и только потом открываю дверь. – Фух, а я уж думал, случилось чего, – радостно улыбается мужик, в котором от охранника осталась разве что квадратная сумка под обед на плече. – Время-то уже к девяти, а вас всё нет и нет. Вон видите вокзал? – Он неопределённо машет рукой куда-то себе за плечо. – Там небольшая клетушка с надписью «Автовокзал», а с торца окошко, в котором баба Маша и сидит. – Хорошо, спасибо за помощь. – Даже если информация дошла до не проснувшегося ещё мозга очень дозированно. – Да ладно, не мужик, что ли! – улыбается охранник и отходит от машины. – Всё понимаю, сам не без косяков. Надеюсь, быстро найдёте свою пропажу, а то красивая больно, как бы ни увели! – подмигивает он и, махнув на прощанье рукой, идёт в сторону стоящих недалеко домов. Увели… пусть попробуют, смертники. Жаль, снега ещё нет даже здесь, за много километров от города. Так бы умыться, привести в порядок сонные мысли. Да и хрен с ними, и так сойдёт. Захлопнув дверь машины, я резким шагом иду в сторону «Автовокзала». Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. И найду, чего бы это ни стоило. Глава 28. Олеся Приятно просыпаться от того, что в окно светит солнце. Пусть осеннее, пусть холодное, пусть последнее, но не загороженное городскими высотками. Его не сдерживает даже светлая компактная, ровно по деревянному окну штора. Надо вставать. Перевернувшись на другой бок, я пытаюсь поспать ещё, но всё, поезд ушёл, целуйте рельсы. Пружинная кровать поскрипывает от моего верчения, потягивания и прочих постельных упражнений. Пожалуй, уехать сюда стоило уже давно. Бросить всё к чёртовой матери и убежать из города туда, где никто не знает, никому не нужна и не ловит связь. Уехать до беременности, до Самсоновских претензий, до проблем Шумерского. Отдохнуть вот так, растапливая по вечерам печку, гуляя целыми днями по лесу, а потом отогреваясь чаем и бубликами, которые здесь, в глуши, свежее, чем в самой популярной городской булочной. И убедиться, что решение уехать – спонтанное, на голых эмоциях оказалось самым правильным. Тот вечер… Надя, Самсонов, какао, всё это выбило меня настолько, что дома ещё полчаса я зверем металась по квартире. Душно, тесно, до невозможности вдохнуть. До распахнутых настежь окон балкона, на котором меня и озарило. Остальное стало делом техники. Собраться, вызвать такси, купить билет – всё как во сне. Утренний поезд, который больше ночной, и пустой вокзал моего детства. Ладно, не совсем детства, потому что к бабушке по папиной линии мы ездили всего несколько раз. И тем удивительнее, что после смерти отец оставил этот дом несовершеннолетней ещё мне. А позже переоформлением его с мамы на себя я так и не занялась. Зачем? Летом она развлекается, закапываясь в грядки, зимой за символическую сумму за домом присматривает какой-то её знакомый. Всех всё устраивает, а заморочки с нотариусом… последние десять лет я не вылезала с работы и меньше всего хотела этим заниматься. И вот дом пригодился. Кто бы сказал, что меня потащит в лесную глушь в мороз, уставшую и беременную, послала бы лесом. И зареклась, ага. Потянувшись до хруста, я сажусь на край кровати, но из одеяла не выпутываюсь. Нет уж, пока не брошу в печку хотя бы пару дров, никаких раздеваний, за ночь всё тепло выдувает на раз, хотя дом зимний, правда, старый и деревенский. Жить тут сложно, но отдохнуть от всего… самый лучший вариант. А как всё казалось сложно ещё два дня назад, но нет, оказалось, что казалось. Тем более что растопить печь по интернетовской инструкции вышло гораздо легче, чем доехать до самого дома, крайнего в деревушке, стоящей рядом с Дружинино. И да, вековые сосны с трёх сторон от участка впечатляют, но это только если до них добраться. Выезжая из дома, я как-то не задумалась о том, что из Дружинино в Крылатовку прямых автобусов нет, а все остальные едут настолько кругом, что проще дойти пешком. И так и так получилось бы пять километров для не особо спортивной и беременной меня. Не смертельно, но прилично, поэтому я собиралась найти кого-нибудь, кто смог бы меня добросить хотя бы до самой деревни. К счастью, мир оказался добрее, чем я о нём думала. И вдвойне к счастью, что мимо ехал Миша, мой сосед, если считать соседством расстояние в пару километров. Он как раз ехал с лесопилки и не смог пропустить одинокую девушку с дорожной сумкой в руке. Благородно, по-рыцарски и как-то слишком подозрительно. Для меня, жительницы города-миллионника подозрительно, а для него, плюнувшего на карьеру в юридической компании и переехавшего сюда около семи лет назад, очень даже нормально. Так и познакомились. Можно сказать, что именно благодаря Мише я в принципе попала в дом, договорилась с печью и стала обладательницей недельного запаса продуктов. Кто же знал, что когда мама говорила о заедании двери, она имела в виду, что клинит её насмерть… Но у Миши, оказавшегося владельцем лесопилки, в багажнике огромного внедорожника скрывалось инструмента на маленькое состояние, и у двери не осталось ни единого шанса. А ещё добрый Миша, мазнув взглядом по продуктовым запасам, через десять минут вёз меня обратно в Дружинино. И это всё его донести/занести оставляло во мне какую-то неожиданную благодарность. И выражалась она больше во взгляде и в том, что на следующий день я поила его чаем и кормила супом из тушёнки. Вчера Миша тоже приезжал. Без звонков и предупреждений, потому что обмениваться с ним номерами я не планировала. Видеться ежедневно тоже, но отказать своему спасителю как-то совсем сложно для совести. С другой стороны, поводов отказать Миша не давал, вёл себя вежливо и дружелюбно, наталкивая на мысль, что сосед просто соскучился без общения. Допив чай, который на природе оказался гораздо вкуснее кофе, я ополаскивала кружку и прикидывала, чем заняться. Погулять? Земля уже подмёрзла и ходить по лесу, дыша свежим воздухом, оказалось удобно, но сегодня хотелось целый день лениться и бездельничать. Улыбнувшись самой себе в, висящее над мойкой, маленькое зеркало, я иду за ноутбуком и удобно раскладываюсь на кровати. Сетка скрипит, прогибается под моим весом. На ноги ложится давным-давно связанный мамой плед, а под спину я напихиваю целых три подушки – две обычные и одну маленькую. Не знаю зачем, но уже пару недель мне так удобнее. Хотя всё что угодно будет удобнее офисного стула и стола, какими бы современными они ни были. И стоит бы заняться Самсоновским GreenTeam, но руки опускаются, не доходя до клавиатуры. Не могу и не хочу. Не сейчас. Вот вернусь в город, вспомню, что я всем должна и соберусь, а пока… Несколько секунд и на экране появляется то, что заставляет улыбнуться. Мой дом, моя крепость. Двухэтажный, небольшой и уютный коттедж в минималистичном стиле – мой главный проект, который, рано или поздно, я воплощу в реальность. И здесь, в тишине старого дома он кажется особенно волшебным, только подстёгивая проснувшееся вдохновение. Жаль только, что затёкшая шея и онемевшие ноги откровенно посылают погулять ленивую хозяйку. Мда, с тем чтобы по несколько часов не отрываться от монитора теперь проблемы. Вздохнув, я откладываю ноутбук, поднимаюсь, с силой потягиваюсь, насколько позволяет кольнувший в бок живот. Взгляд падает на печь и на лист железа у неё в основании. Дров нет, а значит, надо дойти до дровника, заодно и разомнусь. Сунув ноги в короткие, широкие сапоги без застёжек, я накидываю капюшон и поверх утеплённой кофты надеваю мамин древний пуховик, перевезённый сюда за ненужностью. Крыльцо, поворот за угол, дровник. Много мне не надо, поэтому я беру три бревна и возвращаюсь. Нога подворачивается на подмёрзшей листве, и заставляет остановиться. Но поднять взгляд заставляет другое. Острое и резкое беспокойство, оно пронзает затылок и горячей волной спускается по позвоночнику. Неудивительное, в общем-то, беспокойство, стоит мне встретиться глазами с тем, по кому я не успела соскучиться. Глава 29. Олеся Инстинктивно прижав дрова ближе к телу, я чувствую… что? Страх? Волнение? Радость? Нет, последнее точно нет, но… но я не ожидала. Такой быстрой реакции точно. Вздохнув, я жду претензий, но Кирилл просто смотрит. Стоит, положив руку на крышу машины, и смотрит на застывшую меня – неопределённо, вызывая у меня нервные мурашки по всему телу. Да, Кирилл Александрович оказался не так предсказуем, как я думала. Вместо охраны или кого-нибудь ещё он нашёл меня сам. Причём нашёл быстро, хотя уверенность, что мои слова его заденут и заставят беситься хотя бы неделю, была стопроцентна. До этого момента. С другой стороны, такой мужчина, как он и ту пощёчину не должен был стерпеть, так что самое время признать, Самсонову есть чем меня удивить. Кириллу есть чем меня удивить. Так и не решив, что делать, я складываю дрова на крыльцо и отряхиваюсь от остатков сухой коры. Его шаги, конечно, слышу, но… не просто же так он сюда приехал, так пусть проявляет инициативу. – Привет, – какая-то идиотская робость заставляет начать первой. Я и робость… смешно. Было бы, если бы не его взгляд. – Сбежала? – Кирилл внимательно, словно впервые меня видит, рассматривает и распущенные под капюшоном волосы, и да, не накрашенную меня. – Не получилось, как видишь. Я тоже рассматриваю, и мне определённо нравится. Не знаю об меня или нет, но за это короткое время Кирилл заметно пообтесался, потеряв большую часть превосходства и вот этого его «пришёл, увидел, уложил». – Больше и не получится. Его ладонь нежно касается моей щеки, совершенно безнаказанно, кстати, потому что всё моё внимание сосредоточено на нём. Большой палец, надавливая, проходит по контуру нижней губы, вырывает у меня короткий, но напрочь сдающий меня вздох. Лучше бы продолжало тошнить! Но увы и ах, стоило оказаться здесь, и токсикоз пропал, словно и не было. Что пришло на замену? Дикое и неукротимое танго гормонов, которые все напрочь стоят сейчас на стороне Кирилла. Они и только они виноваты в слабости, враз опустившейся в ноги. Горячая волна, прокатившаяся внутри, и сладкий спазм внизу живота тоже исключительно их вина. Беременных гормонов, а не моего трёхмесячного воздержания. – Как ты… …меня нашёл? Да плевать, особенно в свете того, что мой организм настойчиво требует продолжения банкета. Лучше, конечно, внутри дома, но чёрт с ним, прелюдия сгодится и снаружи. – Так вы, правда, женаты? Запретное, отдающее кислыми щами и громкими скандалами слово срабатывает даже лучше, чем головой в колодец. Вот только ладонь Кирилла на моей талии не даёт отпрыгнуть от него на безопасное расстояние.