— Ты раньше видел этот шлем или этот снегоход? Он покачал головой. Солли принесла еду, и все замолчали. Она посмотрела на них, как будто что-то почувствовала. — Все в порядке? — Все хорошо, — с деланой улыбкой отозвался Эш. — Зовите, если что понадобится. — Солли взглянула на записную книжку и маркеры на столе, но ничего не сказала. Ребекка потянулась за кофе и отпила глоток. Эш принялся за свой завтрак, но она явно хотела закончить, пока свидетель давал показания. — Почему ты не позвал на помощь, Рикки? — Я был слишком испуган. Он… ваш отец… уже умер. Это точно. А меня уже сажали раньше. Я не мог… я… Она кивнула: — Все понятно. Эш объяснил мне твое положение дел. Плечи Рикки облегченно поникли, глаза наполнились слезами. Явно смущенный, он быстро смахнул их. У Ребекки сложилось впечатление, что Рикки Саймон никогда не плакал, во всяком случае перед другими людьми. Ему было очень тяжело. — Ты отлично справляешься Рикки, — заверила она. — Спасибо тебе. Он сглотнул и потер невидимую точку на столе. Ребекка разложила перед Рикки цветные маркеры и листы белой бумаги. — Пусть красный маркер будет оранжевым, — сказала она. — Ты можешь изобразить рисунок на шлеме и раскраску на снегоходе? Рикки закусил губу и взял черный маркер. Ребекка и Эш ели, наблюдая за быстрыми движениями его рук. Потом обменялись взглядами. Парень рисовал очень хорошо; у него явно был талант к этому. Рикки подтолкнул к Ребекке законченную работу. Похожий на тарантула паук с острыми жвалами на фоне паутины украшал оранжевый шлем. Такой же рисунок был и на капоте снегохода. — Хорошо, Рикки, очень хорошо. Ты много рисуешь? Рикки покачал головой. — А следовало бы. Он вдруг смутился. — Это Патти любит рисовать, — прошептал он. — Мой отец был настоящим мастером: он рисовал для меня комиксы, когда я был маленьким. До того как его не стало. Эш отодвинул пустую тарелку и взялся за кофе. — А та машина, которая следила за тобой, когда ты ехал на ранчо Броукен-Бар за Тори… она была похожа на эту? — Эш кивком указал на рисунок. — Не могу сказать. Я видел лишь проблески фар за деревьями. Ребекка вложила рисунок Рикки в свой блокнот, застегнула обложку и убрала блокнот и маркеры в свою сумку. — Что будет теперь? — спросил Рикки. — Я собираюсь связаться со следователями из отдела убийств в Ванкувере, — сказала Ребекка. — В полиции есть специальное подразделение, которое занимается расследованием убийств в других административных районах. Наверное, они заведут дело, для начала пошлют сюда кого-нибудь из следователей, а потом приедет следственная группа, но это зависит от результатов. — Она посмотрела ему в глаза. — Только ты должен помалкивать об этом, ясно? Рикки кивнул. — От вас с Тори понадобится полное сотрудничество со следствием. По закону, они должны допрашивать тебя в присутствии родителей или опекуна. Твоя мать… — Я хочу, чтобы это был Эш. Она взглянула на Эша. — Мы попробуем организовать это. Тебе и Эшу будет полезно побеседовать с адвокатом. И запомни: тот факт, что ты находился в сарае, не грозит тебе неприятностями, не в данном случае. Главное, что это поможет следствию. Это поможет раскрыть убийство моего отца. Итак, теперь предстояло официальное расследование убийства. Она позвонит в Ванкувер, когда подтвердит историю свидетельницы Уны Феррис из Кэш-Крик, чем собиралась заняться сразу же после оформления заявления об аварии и бегстве с места происшествия у Бака Джонстона. — А теперь мы все отправимся в полицейский участок и сообщим о происшествии, — сказала Ребекка. Рикки заметно напрягся. — Все будет хорошо, Рикки. Ты просто расскажешь обстоятельства инцидента. Пока что нет никаких доказательств, что он был связан с пожаром или со стрельбой. Глава 41 Ребекка пристально наблюдала за Баком, выискивая любые признаки и намеки на то, что он уже знал об инциденте. Но Бак оставался сдержанным и деловитым, сидя за металлическим столом и записывая показания Рикки и Эша. Когда они закончили, Бак закрыл свой блокнот и сказал: — Спасибо, что пришли. Я разберусь с этим. Наверное, какие-то парни спьяну накуролесили и решили убраться подальше, когда увидели приближение другого автомобиля. — Это все равно преступление, — сказал Эш. — Вождение в пьяном виде и бегство с места происшествия. — Да. Я же сказал, нужно разобраться с этим. — Бак посмотрел на часы и встал. — Пьяные балбесы на здоровенном автомобиле с передней защитной дугой? Может быть, им показалось, что они сбили оленя? Лишь немногие водители проезжают там в это время года, особенно в темноте. — Вот именно, — сказала Ребекка, тоже поднимаясь на ноги. Эш и Рикки последовали ее примеру; металлические ножки стульев заскребли по полу. Бак покосился на Эша: — А что вы сами там делали, ребята, в такой поздний час? — А какое отношение это имеет к дорожному происшествию? — мрачно отозвался Эш. Напряжение между ними почувствовал даже Рикки, который отступил к двери. — Это вторжение на мою землю, — добавил Эш. — На неиспользуемую землю. — Бак подошел к двери кабинета и распахнул ее перед ними. — Я дам вам знать, если что-то выясню. Эш и Рикки пошли по коридору, но Ребекка задержалась. — Бак, на чем ты ездишь, когда не пользуешься служебным автомобилем? Бак сердито сверкнул глазами. Она чувствовала энергию, пульсировавшую в его теле. Бак был раздражен: его отношения с Эшем Хогеном никогда не были особенно теплыми. Это можно было понять с учетом его былого увлечения Уитни Ганьон и рассказа Эша о том, как молодой Бакки наблюдал за их совокуплением в амбаре. Бак помнил, что Эш видел, как он смотрел и мастурбировал. Темная память о том вечере связывала их обоих негласным обетом молчания. «Ох уж эти взаимные секреты, которые мы храним ради личной выгоды», — подумала Ребекка, глядя в ясные зелено-голубые глаза Бака Джонстона. — У меня пикап «форд F-350», — буркнул он. — Как и у половины мужиков в этом городе. Другая половина водит «дженерал моторс», «додж» или «сильверадо». — У тебя автомобиль черного цвета? Он прищурился. — На что ты намекаешь, Бекка? — Это он был припаркован на стоянке рядом с «сильверадо» моего отца, когда я в первый раз приехала к тебе и забрала отцовский автомобиль? Молчание. Красно-белый флаг с кленовым листом хлопал за окном на ветру, чистый и яркий на фоне светло-голубого неба, как это было и во времена ее отца. — Это охраняемая общественная стоянка, — сказал Бак, проследивший за ее взглядом. — Ею пользуются работники муниципалитета и пожарные. И да, в тот день я приехал на работу на своем «форде». В ее сознании возник образ автомобиля, стоявшего рядом со старым «сильверадо»: новенький черный «форд F-350» с блестящей хромированной решеткой, защитными дугами, гидроусилителем руля и другими аксессуарами, включая наклейку на заднем стекле с изображением оскаленной волчьей головы. Судя по описанию Эша, Тори видела точно такую же наклейку на автомобиле, который столкнул с дороги ее и Рикки. — Эта наклейка с волком на заднем стекле твоего автомобиля… что она означает? — спросила Ребекка. Глаза Бака блеснули.