Глава 47 Ребекка сбросила скорость. Становилось темно, и дорога местами обледенела. Ребекка смотрела на здания через ветровое стекло в поисках старого бара «Девилс-Батт» или хотя бы места, где он стоял. Эта часть города не особенно изменилась за последние двадцать лет, разве что обветшала и стала еще более унылой. А может быть, это блеклый зимний эффект: голые ветви деревьев казались узловатыми пальцами, тянущимися к небу, дорога была белой, и ветер мелкими порывами гонял кучки сухого снега. Выветренная обшивка домов не оттенялась цветочными клумбами. А может быть, дело было в том, что новый участок автострады огибал этот район, что пагубно сказывалось на плотности движения и деловых предприятиях. Девилс-Батт некогда был большой стоянкой для дальнобойных фур, водителей лесовозов и летних мотоциклистов. В самых разных местах здесь предлагались развлечения из разряда «только для взрослых», и заведения работали допоздна. Были и наркоманские притоны, о которых Ребекка слышала в юности. А в целом — сплошные бары, кафе и закусочные. Место, где люди вроде Эша и Уитни могли встречаться и сидеть в темной дальней кабинке, где никто не задает лишних вопросов. И не болтает. Если только это не Марси Фоссам. Теперь нужно было свернуть с шоссе и покружить по улицам, чтобы найти бар «Девилс-Батт». Если он еще остался на прежнем месте. Ребекка ехала и думала над словами Фрэнка Хатфилда. Завтра она посетит место давней стрельбы, но сначала нужно будет найти автомобиль с хорошими зимними покрышками, предпочтительно шипованными. На периферии ее сознания, словно стая волков, неотвязно кружили мысли о том, что инцидент произошел у дальнего края ранчо Хогена. Когда она была подростком, Эш отказался проводить ее туда, несмотря на то что она выражала интерес и хотела посмотреть на руины летнего лагеря. Она свернула за угол и сразу же увидела огромную вывеску на том месте, где находился старый бар. Розовые неоновые буквы гласили, что теперь здесь обосновался гриль-бар «Следопыт». Неоновые буквы зловеще мерцали на фоне сине-фиолетового северного неба. Ветер гнал по улице порывы снега, обрывки старых газет и другой мусор, скапливавшийся вокруг низких продолговатых зданий складского типа. Ребекка въехала на обледеневшую автостоянку и какое-то время изучала окружающую обстановку. Несколько больших автомобилей со снегоходами в открытом кузове были припаркованы поблизости Рядом стоял мотоцикл, оборудованный для езды по гололеду. «Харлей-Дэвидсон». Он был очень похож на тот, который она видела на стоянке «Петрогаз». Ребекка ощутила укол тревоги. Она внушала себе, что не о чем беспокоиться. Нужно лишь зайти внутрь, расспросить об истории заведения и посмотреть, сможет ли новый владелец или управляющий рассказать ей, кто заведовал баром в 1998 году, когда там работала Уна Феррис, или где она может раздобыть такую информацию. Ребекка заперла «приус» и вошла в бар. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы глаза приспособились к тусклому освещению. Здесь не было ничего особенно модного. Минималистский дизайн, круглые столики, длинная стойка бара и бильярдные столы. Музыкальный автомат играл рок-н-ролл. Вокруг одного столика собралось трое мужчин. Двое были одеты в черные зимние комбинезоны, а третий — в рабочую одежду: кархартовские брюки и теплую рубашку в клетку. Еще двое парней играли в бильярд в дальней части помещения. Ребекка удивилась, когда увидела, кто работает за стойкой: это была живописная блондинка с прической-ирокезом, похожая на амазонку. Женщина, чью задницу поглаживал Бак Джонстон в «Лосе и Роге». Мужчины за столом повернулись и посмотрели на Ребекку. Она осознала, что человеком в рабочей одежде был Гонзо, водитель тягача. Вторым был лысый байкер, которого она видела на бензоколонке. Третий, незнакомый человек, был похож на индейца, с блестящими черными волосами до плеч. Ребекка кивнула Гонзо. Тот не улыбнулся, но поднял пивной бокал в знак приветствия. Испытывая некоторое замешательство и остро чувствуя, что она безоружна, Ребекка машинально проверила свой телефон и расположение запасных выходов, а затем направилась к стойке бара. Все смотрели на нее. Женщина с ирокезом уперлась расставленными руками в стойку и наклонилась вперед. Она была в черной футболке, открывавшей ее татуированные руки. Пирсинг в носу и бровях поблескивал в свете лампы. Рост как минимум шесть футов, прикинула Ребекка. Тренированное тело. С такой особой лучше не сталкиваться в темной подворотне. — Сержант Норд, — произнесла женщина с немецким акцентом. Ребекка изобразила улыбку и отодвинула табурет. — У вас есть преимущество передо мной, — сказала она и уселась на табурет в ожидании, когда женщина назовет свое имя. — Вот и хорошо. Ее слова повисли в воздухе. Музыка сменилась на легкую мелодию в стиле кантри. Женщина с ирокезом вдруг ухмыльнулась. Внезапность этой ухмылки, острые зубы и вид ее изменившегося лица — все это поразило Ребекку, и женщина знала об этом. Ее ухмылка была похожа на выхваченный кинжал, мгновенно исчезнувший в ножнах. — Чем могу помочь? Ребекка попросила виски, рассудив, что это будет лучшим аргументом в ее пользу, чем сок или минеральная вода. И, честно говоря, сейчас ей хотелось выпить. Женщина поставила на стойку бокал с толстым дном и налила порцию виски. Поставив напиток на пластиковый поддон, она подтолкнула бокал к Ребекке. — Так что вам на самом деле нужно в «Следопыте»? — Вы дружите с Баком Джонстоном, — сказала Ребекка и отпила маленький глоток. — И что? — Было бы славно узнать ваше имя. — Ребекка улыбнулась так дружелюбно, как только могла, и сделала еще один глоток. Теплое жжение от виски оставляло приятное ощущение. — Цинн. — Цинн кто? Женщина фыркнула: — Цинн Гутман. Собираетесь записать это, детектив? Сделать частью вашего расследования? Ребекка посмотрела ей в глаза: — Интересно, какого расследования? — Смерти вашего отца. Все говорят, что вы не верите в его самоубийство. — Да, не верю. Цинн смерила Ребекку бесстрастным взглядом. Послышался треск рассыпавшейся пирамиды бильярдных шаров. У Ребекки было тяжкое ощущение того, что трое мужчина за столом внимательно наблюдают за ее разговором с барменшей. Зазвучала новая песня. Кто-то еще вошел в бар за ее спиной. Ребекка заставила себя не поворачиваться. — И группа по расследованию тяжких преступлений из Килоуна придерживается такого же мнения, — сказала она, сделав очередной глоток. — Они приступают к официальному расследованию. Хотя Ребекка попросила Джанет Ганьон не разглашать эту информацию, о ней все равно станет известно завтра, когда приедет группа Грейс Паркер. А Ребекке хотелось посмотреть, как Цинн Гутман, подруга Бака Джонстона, отреагирует на такое откровение. Барменша заметно напряглась и приподняла бровь. В ее взгляде появился неподдельный интерес; потом она посмотрела на мужчин, сидевших за столиком. — На каком основании дело было открыто снова? — В ее голосе опять зазвучал немецкий акцент. — Я не имею права говорить об этом. Но мне хотелось бы побеседовать с владельцем бара. Он здесь? Цинн еще раз быстро взглянула на мужчин, потом повернула голову и крикнула: — Уолли! Тут кое-кто хочет побеседовать с тобой! Дверь за баром распахнулась, и наружу вышел мужчина около пятидесяти, с морщинистым лицом и близко посаженными глазами. — Эта женщина, сержант Ребекка Норд, хочет перемолвиться словечком с тобой. Она — дочь Ноя, помнишь, того старика, который сгорел при пожаре? Ребекка внутренне вспыхнула, но сохраняла бесстрастное выражение лица, пока Уолли в молчании смотрел на нее несколько секунд, а потом шагнул вперед. Ребекка объяснила Уолли, что она ищет сведения о старом баре «Девилс-Батт». Цинн Гутман внимательно слушала, протирая стойку. Ребекка подозревала, что все ее слова будут переданы мужчинам за столом уже через несколько минут после ее ухода. А возможно, и Баку Джонстону. — Мы можем поговорить наедине? — спросила Ребекка. — Мы можем поговорить прямо здесь, — ответил Уолли. Их взгляды столкнулись. Она физически ощущала на себе внимание мужчин за столом. — Хорошо, — тихо сказала она. — Вы помните, кто управлял баром в конце 1998 года, когда он еще назывался «Девилс-Батт»? Или кто был владельцем? — Да. Владельцем был Барт Такер, а я работал управляющим. Почему это вас интересует? Ребекка ощутила прилив энергии. «Полегче», — напомнила она себе. Она всегда может вернуться с поддержкой, или Грейс Паркер вызовет Уолли для официального допроса. Но даже самая простая информация поможет в продвижении ее расследования. — Как ваша фамилия? Он провел кончиком языка по внутренней поверхности губ; это движение напомнило Ребекке рептилию. Нечто холоднокровное. — Фаулер, — сказал Уолли. — Было несколько управляющих? — Только один, только я. И помощник управляющего. Барт большую часть времени находился здесь, пока не продал мне это заведение. — Значит, вы купили его? — Да, и переименовал. — Он пожал плечами. — Это место нуждалось в переменах. Сюда приходят в основном заядлые охотники, которые ездят зимой на снегоходах, а летом — на мотоциклах, отсюда и название. — Значит, ваши клиенты в основном охотники? В его глазах промелькнула настороженность. — Большинство людей, которые живут в Девилс-Батт, так или иначе охотятся. А что? Ребекка подумала о волчьем логотипе на автомобиле Бака и о наклейке на автомобиле, который столкнул Рикки и Тори с дороги. — Бар «Следопыт» имеет особые дружеские связи с каким-то охотничьим клубом?