— Потому что те же самые вещи я делаю каждый чёртов день. Она с трудом сглотнула, а затем отвела взгляд в сторону. — И позволь я угадаю. Твоё желание заключается в том, чтобы сидеть здесь и сочувствовать мне, потому что ты думаешь, что у нас обоих те же проблемы? Уверена, у тебя всё совершенно по-другому. — Знаю. И уверяю тебя, что сочувствовать тебе у меня не было и в мыслях. Я не пойму твоих демонов, так же как и ты не поймёшь мой личный адский круговорот. Её грустные глаза снова посмотрели на меня. — Тогда чего же ты хочешь? Я глубоко вздохнул, что абсолютно не помогло успокоить бушевавшую во мне бурю. — Небольшую компанию в темноте. Никаких вопросов. Никакого осуждения. И никакого притворства. Рот Шарлотты оставался открытым, и тревога начала проступать на её лице. Это было рискованно так поступать с ней. Из всех людей, переполненных всяким дерьмом, которых я встречал за последние несколько лет, только около четверти осознавали это дерьмо в себе. В груди всё сжалось, пока я ожидал её реакции. Не было никакой золотой середины, когда ты загоняешь женщину в угол. Она могла взорваться от переизбытка ярости или растаять в моих объятиях. Я молился на последнее, но и первый вариант меня не остановит. Меня переполняла решимость. Ведь с такой женщиной, как Шарлотта Миллс, решимость должна стать твоим вторым именем. Нервно облизав губы, я с восторгом наблюдал за её реакцией, она наблюдала за моими действиями. Победа была так близка. Она не залечит мои раны. А я не залечу её. Но иногда, когда непреодолимая тяжесть притяжения приковывает тебя к Земле, два часа непринужденного разговора без какого-либо давления становится единственной передышкой таким людям, как мы, которую когда-либо можно было получить. Приласкав большим пальцем её нижнюю губу, я низким голосом произнес: — Ужин, Шарлотта. Скажи «да». Глава десятая. Шарлотта Дрожащими руками я разгладила свою чёрную блузку. Не имею ни малейшего понятия, из какого материала она была сделана, и какой модели, чтобы даже попытаться описать. Но она была без рукавов, облегала сверху, и от этого казалось, что у меня есть грудь. Удивительно, что именно её я обнаружила в своём гардеробе. Глубоко вздохнув, я согласилась поужинать с Портером. Никаких вопросов. Никакого осуждения. Никакого притворства. Слова «нет» не было в моём словаре после такого предложения. Казалось, я вечность ждала услышать их от кого-нибудь. Просто небольшая компания в темноте. Моё сердце не переставало лихорадочно стучать с тех пор, как он сел рядом со мной в кабинке. Его большое тело прижалось к моему, пока его серьёзные голубые глаза удерживали меня в плену. Мои веки затрепетали, когда я вспомнила тепло от его ладони на моём лице, отпечатки его пальцев заклеймили меня. После того как я покинула больницу, я незамедлительно поехала в торговый центр и прожгла огромную дыру в моём бюджете. Двенадцать верхов, которые я умудрилась схватить, были почти все черными, и только один (тот, что я померила) мне подошёл; а еще две пары чёрных штанов, которые мне тоже подошли, но в одних моя попа смотрелась лучше (поэтому я и взяла их); я приехала домой поздно. Нервы были ни к чёрту, когда я заехала на подъездную дорожку. У меня оставалось еще два часа перед встречей с Портером. Если руководствоваться своим привычным режимом, значит, осталось ровно час и сорок пять минут, чтобы уговорить себя пойти на это свидание. Развернув машину обратно, я поехала в торговый центр, чтобы хоть как-то привести в порядок свои волосы, выпрямив их. Готово. Выглядело невероятно. Что означало, что мой супер-простой-там-и-сям-макияж абсолютно никуда не годится. Поэтому пришлось завернуть в бутик MAC по пути. К тому времени как я прошла сквозь тяжёлые деревянные двери ресторана «Портерхаус», я словно заново родилась. К сожалению, не так-то просто, натянув на себя новое платье, изменить, таким образом, что-то внутри себя. Но я хотела быть здесь. Чтобы снова увидеть Портера. Но старые привычки сложно искоренить. В голове уже накопилось, по меньшей мере, дюжина всяких оправданий, почему мне следовало уйти до салатов. (Хорошо-хорошо! Или после двух порций можно было бы позволить себе сбежать, до того как мы закажем напитки). В тот момент, когда я услышала его глубокий, хриплый голос, то поняла, что момент был упущен. — Шарлотта, — поприветствовал он меня, когда я стояла у стойки метрдотеля, ожидая своей очереди. Обернувшись, я увидела, как он грациозно идёт ко мне, улыбка сверкала на его лице, ни с чем не спутанный жар горел в его глазах. В животе всё упало, пока мой взгляд путешествовал вниз по телу мужчины. Портер был высоким, наверное, около двух метров, и хотя он не заботился о груде мускул, каждая его мышца была видна и тверда. Его хорошо сложенные плечи были прикрыты рубашкой, белые пуговицы которой напряглись от усилия удержать всю эту красоту. И если завернуть рукава до локтя, можно было бы обнажить сильные испещренные венами предплечья. Он был привлекательным в больнице. Но, Боже, сейчас он был совершенно другой. — Иисус, — выдохнул он, остановившись передо мной. — Ты… потрясающая. Его руки обняли мои бёдра, и он поцеловал меня в щёку. — Привет, — прошептала я, глядя на него. Он улыбнулся. — Привет. Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд в тишине, пока нас окружала толпа желающих поужинать людей. В этот безмолвный момент я чувствовала себя умиротворённее, чем когда-либо. Никаких вопросов. Никакого осуждения. Никакого притворства. — Рад, что ты пришла, — сказал он, отпустив мои бёдра и отступив в сторону. Пустота ошеломила. Я тяжело сглотнула. — С нетерпением жду посмотреть то место, где вы заказываете коктейльные салфетки. Портер усмехнулся. — Всезнайка. Подхватив меню из-под стойки метрдотеля, он положил свою ладонь чуть ниже моей поясницы и повёл меня через ресторан. Я должна была отдать должное; «Портерхаус» был удивительным местом. Высокие кабинки выстроились вдоль стен, в то время как деревенские антикварные столы образовали проход в центре зала. В задней части они расходились чуть влево и вправо, открывая маленькие более уединенные помещения. Латунные фонари с мерцающими в них свечами украшали столы, пока ослепительно белые тарелки и сверкающее серебро придавали помещению классический южный элегантный стиль. Ясно, что я была не единственной, кто думал об удивительности этого места. Каждый столик был занят и десятки официантов и официанток суетились вокруг них. Приглашающим жестом Портер показал на открытую кабинку. — Это невероятное место, — сказала я, скользнув на одну сторону. — Спасибо. Я скажу Таннеру о твоём мнении. Он застенчиво пожал плечами и положил меню передо мной. — Я проиграл как-то в Ninja Warrior, тогда мы соревновались за дизайн нашего ресторана. Если бы одержал победу, то у нас были бы бумажные скатерти и восковые карандаши. Я тихо рассмеялась и положила сумочку рядом с собой. Подняв голову, я увидела, что он, не отрываясь, смотрит на меня, кривобокая улыбка освещала его лицо. Мои щёки снова вспыхнули. А потом он сел… Точно на моей стороне… Прямо рядом со мной. Зачем он это сделал? О, Боже. Возможно, мне стоит воспользоваться одним из придуманных оправданий. А потом стало ещё хуже. Он наклонился в мою сторону и навис надо мной. — Ээ… — протянула я. Прижавшись к стенке сиденья, я попыталась увернуться от него, но его огромное тело было зажато между мной и столиком, а его рука пропутешествовала куда-то, куда — знал только Бог, вниз.