Словно играет в словесную дуэль… От услышанной песни Хьорн в недоумении потряс бородой, продолжая с интересом вслушиваться в каждое слово. Олег бросил заинтересованный взгляд на Милину и получил в ответ застенчивую улыбку. Немного смутившись, он пригубил глоток вина для храбрости и в надежде потанцевать подошел к Милине. Она с удовольствием приняла заманчивое предложение. Отойдя в сторону, Олег робко приобнял ее за талию и заглянул в синюю глубь ее лучистых глаз. Милина ответно положила руки на его плечи и первой начала непринужденный разговор. — И правда, задушевная песня, — улыбнувшись, произнесла эльфийка, добавив расслабленным голосом, — впервые ее слышу. — Классика жанра. Любовная лирика, — не сводя взгляда с Милины, проговорил Олег. Он старался не выдать нахлынувших чувств к эльфийке. — Помню, парни частенько играли ее во дворе на гитаре. Кстати, один из этих ребят, как ты уже догадалась, был Игорек. — Кажется, вино все же слегка ударило мне в голову… — откровенно призналась девушка, с нежностью обвив шею Олега руками. Юноша понимающе кивнул. Медленный танец, близость ее тела и аромат шелковистых волос взволновали его. Учащенное биение сердца, ускоряя по венам кровь, замедляло ход мыслей. — Подари мне поцелуй… — мысленно прошептала Милина, поймав нескрываемый взгляд Олега на себе. И тут же испугавшись мимолетного порыва, прикрыв ладонью свои губы, невольно опустила глаза, не давая возможности устам произнести эту фразу вслух. Почувствовав проскользнувшую между ними искру, юноша чуть смелее притянул девушку за талию, ощутив соблазнительные изгибы. На мгновение их взгляды переплелись в едином пламенном потоке, унося две души в мир незабываемых грез. — Эй, ребята! Харэ балдеть! Кажись, вы здесь не одни! — закончив свое выступление, подколол танцующих Игорь. Разомкнув не дружеские объятия, парочка неловко огляделась. Осознав всю нелепость ситуации, Олег и Милина, в недоумении посмотрев друг на друга, залились непринужденным смехом. Глава 15 Дыхание тьмы Отшельник Наими, живущий в землянке у подножия вулкана, дождавшись наступления ночи, осторожно спустился по каменистому лазу за шерстью Ургу. Секретный ингредиент, входящий в состав различных снадобий, всегда был в недостающем количестве. Рыская на четвереньках по примятой траве в черном халате до пят, он усердно собирал найденные волоски в жесткий клубок. Тяжелое сопение медведя заставляло эльфа время от времени поглядывать в сторону пещеры. Потянувшись немного вперед, он вляпался рукою во что-то липкое и тягучее. Поднеся ладонь к лицу, Наими разглядел в блеске луны загустевшую кровь. Убрав клок шерсти за пазуху и ориентируясь по оставленному следу, он обнаружил разбросанные по кругу останки изуродованных тел. Отшельник тщательно пригладил растрепанные пепельные пакли и за волосы приподнял голову Картия. Медленно поднявшись с затекших колен, эльф оголил в хищном оскале желто-серые зубы. Исполосованное шрамами лицо тут же исказилось в мелких морщинах. Обернувшись в сторону стены и внимательно вглядевшись в сумеречную траву, он разглядел лезвие секиры, которое мерцало в лунном свете. Аккуратно перетащив уцелевшие останки к себе в землянку, и оценивающе взглянув на них, произнес: «А что? Эта идея мне нравится». Не теряя драгоценного времени, он принялся за работу. Мысленно соединив отдельные части между собой, отшельник взял в руки длинную иглу. Вдев в нее черную льняную нить, он принялся штопать мертвую плоть грубым, неряшливым швом. У Монтаро уцелела часть головы, правая рука и нижняя часть туловища с ногами. От Картия же осталась, лишь нетронутая голова и левая рука с верхней частью груди. В безумной агонии эльф старательно начал сплетать прочными нитями один окровавленный фрагмент с другим. Правая рука и нижние конечности Монтаро, как нельзя лучше переплелись с остальными частями тела Картия. Завершив ужасающее творенье, Наими отошел в сторону поглядеть на сотворенного им монстра. — Гвайд, взгляни на меня! — произнес с верой в голосе отшельник, окинув взором безжизненный кусок плоти, но мертвый шедевр молчал. Разочарованно вздохнув, Наими упал на колени и уткнулся лбом в пол. Но что-то заставило его поднять глаза. Неожиданно над сшитыми останками начал сгущаться мрачный туман, который моментально заполнил небольшую землянку. В ту же секунду он услышал немногословные голоса, доносящиеся из тьмы. Они говорили, шипя, высмеивая, искушая своим безрассудством. С усилием вытряхнув из головы возникшие видения, отшельник, поддавшись магической силе, накинул на монстра набедренную повязку и достал с запылившейся полки небольшой флакон из черного стекла. Откупорив тугую пробку, он приоткрыл рот Гвайда и капнул на обезвоженный язык несколько красных капель. Кровь демона молниеносно оживила монстра. Подняв слипшиеся веки, Гвайд прохрипел: — Я верую в тебя, Даламис! — Да, — обрадовавшись, прошипел Наими. В глазах отшельника засиял огонек удовлетворенности. — Сы-ы-ын мо-о-ой! Гвайд! Мы вдвоем заставим уважать Наими, мы отомстим Бельфедору за изгнание Наими. Гва-а-айд! После мистического оживления, раны на уродливом теле монстра стянулись окровавленными рубцами. Посиневшая кожа приобрела фиолетовый оттенок, на запястьях вылезли острые шипы. Бесчувственные глаза, провалившись в глазницах, вспыхнули изумрудным пламенем. Захрустев суставами, Гвайд встал в полный рост. Увидев перед собой незнакомца, он потянул к нему мускулистую руку и, схватив Наими за горло, начал медленно душить. — Кто ты? — пророкотал монстр. — Сын мой, прошу, отпусти меня! — задыхаясь, прохрипел в ответ старик. Холодные пальцы Гвайда тотчас разомкнулись, и обессилевший Наими почувствовал облегчение. — Ты воплощение моей дремавшей мести! Ты создан болью и ненавистью к жителям Эльфигории. Ты истинное порождение тьмы! В тебе течет кровь самого Дагара, убитого Амдиром в великой битве возле портала. Помню, в то время я еще служил молодому Гериону, сыну Энерта. Но проныра Бельфедор изгнал меня за тягу к черной магии. — Глаза отшельника сверкнули обидой. — Теперь для всех я выживший из ума шарлатан, никому не нужный отшельник Наими, без чести и титулов, — с жалостью в голосе договорил он и заглянул в пылающие глаза Гвайду. Трогательная история, рассказанная эльфом, не пробудила в монстре никаких сочувственных эмоций. Внезапно его вниманием завладел сверкнувший блеск секиры. Монстр грубо оттолкнул отшельника в сторону и направился к оружию. Гвайд взял секиру Монтаро в правую руку, пройдя мимо хозяина, неуклюже вышел на улицу. — Вернись! — крикнул вслед Наими. Не оборачиваясь, монстр несогласно мотнул головой и вознес над головой секиру. — Я Картий, и мне нужно в Изунгар! — Не-е-ет! Ты Гвайд, мой сын. Я не позволю тебе уйти! — Наими выставил вперед ладони и подобно извивающимся змеям из них выскочили цепи. Раскатисто звеня, они моментально опутали торс, горло и ноги монстра. — Сын мой! Я люблю тебя! — Отпусти ме-е-еня-я-я! — злобно прокричал Гвайд. Бурлящая внутри кровь демона в ту же секунду накалила воспылавшего гневом монстра. Вырвавшиеся красные языки пламени полностью объяли обезображенное тело и расплавили цепи. Извергая ненависть к своему создателю, он без сожаления рассек его на две половины. Брызнувшая кровь обильно оросила землю, и в воздухе повис кисловатый аромат. Гвайд перешагнул бездыханные останки несчастного и напоследок решил порыскать в хижине. Зацепившись взглядом за украшенный эльфийской гравировкой шлем, он взял его в руки. Не колеблясь, надел его на себя и опустил забрало, которое напоминало кленовый лист. Перед тем как отправиться в Изунгар, Гвайд взял уцелевшие цепи и крестом опоясал свой крепкий торс. Убрал за спину секиру и сбросил останки создателя в землянку. После он воспламенил левую руку и поджег соломенную крышу. Глава 16 Гремлин Рене проснулся от набившейся в ноздри пыли остывшего песка. Недолго думая он приподнял край маскировочного покрывала и потер полусонные глаза. Вдали бесконечные барханы обливались неистовыми утренними красками. Убедившись в том, что вокруг нет подстерегающей опасности, он раскрыл себя. Поднявшись, первым делом странник скрутил маскировочное покрывало и опоясал им себя. После убрал за спину наполненный колчан, арбалет и отправился дальше в Санпирак. Странник под жарким зноем преодолевал бархан за барханом, пока не добрался до Морогота, который славился, как город мертвых. Воины Мианора и Нортора похоронены были там после войны с демонами. Опавшие желто-бурые листья напоминали Рене лоскутное одеяло. Повсюду стояли среди осин, дубов и ясеней молчаливые каменные фигуры воинов. С каждым шагом странник приближался к роднику, который находился в усыпальнице последнего короля Мианора, Гуртура. Но быстро мелькающие тени среди могил и деревьев насторожили его. Подкравшись, он с ужасом разглядел среди них сотню скелетов, которые были облачены в облезлые доспехи. Среди них выделялся черный всадник на исхудалом коне. Он неподвижно наблюдал за тренировкой воинов. Его лицо было скрыто ядовито-зелеными языками пламени. Устрашающе клацая челюстями, скелеты сражались между собой. Неожиданно для Рене, всадник раскрыл свой омерзительный облик. От сверлящего насквозь взгляда мертвенно-зеленых глаз нежити по спине Рене пробежался щекочущий холодок страха. «Нет, только не сегодня! Есть же другой выход», — вертя в замешательстве головой, он мысленно обдумывал, всевозможные варианты пути к усыпальнице. Махом вонзившаяся в каменную голову стрела подтолкнула странника к действию. Рене ловко перескочил через могилу и побежал в сторону пустыни, потом свернул направо. Оторвавшись от назойливых преследователей, Рене перевел дух и направился к роднику. Шурша примятой листвой, он настороженно прислушивался к каждому звуку. — Посмотри влево, хех. Слепой глупец! — прозвучала невесть откуда хриплая речь. — Кто здесь? — остановившись, Рене навел арбалет на остроконечный камень. Сверкнувшие блеском огромные зеленые глаза гремлина сначала насторожили странника. — Ты с ними? — Не-е-ет? — Гремлин спрыгнул с камня и направился к Рене. На ходу он поправлял за спиною увесистый рюкзак. Сблизившись, он натянул хитрую ухмылку на сморщенном лице. — Я заглянул в Морогот, чтобы набрать воды. — Я тоже, — без особого желания разговаривать, ответил странник. — Хм, — лопоухий принял задумчивый вид и злостным взглядом посмотрел по сторонам, — пробудились павшие воины Мианора и Нортора. Гремят костями. — Былое тихое место стало пристанищем нежити. — Дай-ка подумать, — почесал лысину гремлин. — Может вместе нам удастся пробраться к роднику? — Возможно, — согласно кивнул Рене. Дюжина скелетов в мианорских доспехах неподвижно стояли перед входом в усыпальницу Гуртура. — Многовато их. — Гремлин, спрятавшись за надгробие, отчаянно покачал головой. — Что будем делать? — Действовать. — Прям-таки сразу? Даже не обсудив деталей? — удивился гремлин, и его большие глаза показались страннику просто огромными. — Может быть, покумекаем еще? — чуть жалостливым тоном переспросил гремлин. — Медлить нельзя, — Рене решительно посмотрел в глаза гремлину. — Тогда устроим ба-бах! Разнесем Морогот в щепки! — Минуту порывшись в тесном рюкзаке, он достал две металлические сферы с торчавшим шнурком. — А это что за штука? — удивившись, произнес Рене. — Сверх-подрывашки, — заумничал с важным видом гремлин, — а можно коротко — бомбашки! Суть от этого не меняется! Хочу сразу предупредить, что это мое собственное изобретение и довольно опасная вещь в неумелых руках. Да что там говорить, сейчас сам все увидишь. — Ладно, не томи уже. Шантайк с завороженным взглядом поджог огнивом фитиль и метнул снаряд в костлявых воинов. Коснувшись земли, сверх-подрывашка махом разорвала вязкую тишину. Следом полетели остальные бомбашки, которые разрывали нежить на мелкие кусочки. Когда все стихло, Рене с восхищением посмотрел на гремлина и кивнул в сторону усыпальницы. — Вода стухла! — эхом раздался недовольный голос странника, когда они спустились в холодный, влажный грот. — На вкус горькая и воняет, словно в нее вылили помои.