Наедине После того, как все разошлись, Герион и Олег остались в библиотеке одни. Парень стоял и робко наблюдал за тем, как отец молча рассматривал черты его лица. — Как ты вырос, совсем уже взрослый, — первое, что вырвалось из уст Гериона. — Такой статный воин, как я в молодости. И глаза… Как они мне знакомы. — Сделав шаг в направлении Олега, он несмело потянул пальцы к сыну, но, не коснувшись, резко опустил руку. — Прости меня. Я был вынужден покинуть вас ради вашей же безопасности. Соглядатаи Энтэмариуса рыскали по пятам! Мне и моим верным помощникам пришлось метаться, словно колючкам перекати-поле по старому миру. Но я всегда помнил о вас. — Отец, — произнес с теплотой в голосе парень, заглянув в родные глаза. — Давно я ждал этой встречи! Давно. Глаза короля неожиданно взмокли, и он, не сдержав нахлынувших отцовских чувств, крепко обнял Олега за плечи. Сердце его, полное любви к сыну, затрепетало и забилось чаще. Парень, затаив дыхание, прижался к отцу, ощутив пробежавший по коже мороз счастья. — Я рад, что мы наконец-то встретились. Как много мне нужно тебе сказать. — Мне тоже, — произнес Олег и тут же добавил: — Ах, да! Вот твой перстень. — Он твой. Носи его с гордостью! — слегка улыбнувшись, перебил Герион. — Скрытая в нем сила теперь твоя, и ты в ответе за нее. Энерт бы гордился, что его внук достоин частицы Армалога. Расскажи лучше, как мама? — С ней все хорошо. Она замечательная. Порой вспоминает о тебе, — проговорил Олег и через секунду добавил, — и ждет. — Да-а-а. Я бы многое отдал, чтобы вновь увидеть ее и хотя бы мысленно прикоснуться к ней. — Так в чем же дело? Покончим с Энтэмариусом и вернемся к ней вместе. — Не могу. Мое место здесь, в этом мире. Как бы я ни хотел, но я не могу изменить судьбу бессмертного эльфа, — с досадой вымолвил Герион и опустил голову. Волосы скрыли грустное лицо и слезы, скатившиеся по щекам. — И она не готова покинуть свой мир. Тебе тоже придется сделать выбор, сын мой, решить свою судьбу. В тебе течет человеческая и эльфийская кровь. Ты можешь прожить жизнь смертного или… — Не говори больше ничего, — прервал Олег мысли отца. — Давай лучше сменим тему для разговора. Расскажи мне об Эльфигории. Хочу знать о ней все. — Хорошо, слушай! Саннариас — это общий дом для всех живущих народов и существ, некий баланс силы. Есть эльфы светлые, гармонирующие с природой, и темные, живущие в подземных городах. Гномы — хозяева гор, алаины подобны людям, но срок их жизни на сотни лет дольше, также есть гноллы, кентавры, энты и многие другие малочисленные народы. Эльфигория — это мир, контролируемый Салампиком. Пройдя по залу, они остановились возле центральной колонны. — Первый камень был заложен Амдиром, — продолжил свой рассказ Герион. — Будучи совсем юным, я еще тогда с восхищением смотрел на статного воина и дал себе обещание, что, когда вырасту, не уступлю ему в отваге. Но его не стало, на моих глазах его убил Монтаро. Я рвался отомстить, но Дэрик и Бельфедор не давали мне вырваться, они спасли меня. Ах! — махнул он рукою. — Главное, Аннар жив, хранитель лунного колодца. — Почему этот колодец так важен? — Внутри него не просто вода, а живительная манна, которая питает энергией этот мир. — Магия? — Да, — спокойным тоном уточнил Герион. — Есть еще один колодец, о котором мы знаем, но он находится в северных землях алаин. Охраняет его король Дарго. Его замок стоит на страже от детей Эленера, которые были заточены в каменном мешке. Вот Дарго сидит на своем троне и бдительно стережет единственную дорогу, которая, плавно извиваясь, скрывается под кронами зачарованного леса. — И… Кто их запер? — слушая с интересом, поинтересовался Олег. — Существа, подобные духам, которые способны удерживать равновесие сил в этом мире, их называют нуари. Среди них есть плохие, как Эленер. Подобные ему хотят хаоса. В нем, они видят войну бесконечности. Подобные Ордону стараются сохранить гармонию. — М-м-м… Понятно, а дети Эленера? Расскажи о них поподробнее. — Конечно, сын мой. У меня нет от тебя тайн. Это трехметровые монстры, кожа у них толстая, коричневая, которая скрывает груды мышц. Лица ужасные, низко посаженные красные глаза, клыкастые рты, у некоторых волосы на макушке собраны в пучок, это вожди — орки. Их доспехи из кожи, меха и железа, из оружия в преимуществе топоры и мечи. Есть среди них и лысые, ростом поменьше, это ганны, их дело работать во имя орды. Эленер создал их в отместку народам Армалога. Падший нуари хотел извратить Саннариас злом, но проиграл. Полагаю, что этого пока достаточно, — расхохотался Герион, глядя на ошеломленные глаза сына. — Поведай мне лучше о своей жизни. Есть ли у тебя девушка, дама сердца? Или оно все еще свободно? Олег, немного смутившись от неожиданного вопроса, почувствовал себя неловко. Щеки непроизвольно залились красноватым оттенком, на лбу выступили капельки пота. Стараясь скрыть волнение, парень опустил глаза, но появившаяся на лице широкая улыбка рассказала обо всем красноречивее слов. Немного помявшись на месте, он взглянул на отца и произнес: — Да. Думаю, что есть. Но она пока не догадывается, хотя… — Олег погрузившись в мысли, наморщил лоб. — Надеюсь, она достойная девушка? — Более чем, — машинально ответил парень и мечтательно вздохнул. — Я счастлив за тебя, — произнес искренне Герион. — Ну, в смысле за вас! — добавил он с улыбкой. — И буду рад знакомству с ней. — Хорошо. Эльфийский король хитро прищурился и внимательно взглянул на сына. После обнял его по-отцовски и мысленно сопоставил факты. — Это Милина, дочь Дэрика? — Что? — растерялся тут же Олег. Он не думал, что отец так быстро догадается, к кому у него тайная симпатия. Неожиданно послышался скрип открывающейся двери и в зал вошел Лаадис. Склонив в почтении голову, он прервал откровенный разговор: — Король! — Лицо хранителя Изунгара светилось новостью. — Говори, — холодно отрезал Герион. — Зов Изунгара, похоже, услышал весь Саннариас! — Что? — нахмурив лицо, владыка бросил короткий взгляд на сына. — К нам присоединился север. Сам Дарго ждет твоего внимания. — Поклонившись, Лаадис приложил руки к рукоятям своих мечей. — Хорошо. Иди и предупреди, что я с сыном приму его. И пускай он ни в чем не нуждается, как и его воины. Еще раз поклонившись, хранитель Изунгара удалился выполнять распоряжение короля. — Сын мой. К сожалению, нам не дали договорить, но я уверен, что у каждого из нас осталось много вопросов друг к другу. — Ничего страшного, отец. Время нынче неспокойное. Отложим разговоры по душам на потом, — улыбнувшись, Олег обнял отца, и они оба последовали к Дарго. Глава 25 Освобождение Порывистый ветер яростно гнал по небу серые облака. В просветах между ними, на фоне утреннего неба, стремительно промелькнула крылатая тень. Два летящих на грифоне путника, не смыкая глаз, наблюдали за тем, как один пейзаж сменялся другим. Спустя некоторое время, Рене свысока разглядел знакомый рельеф. Каменистые черные холмы и пригорки, изрезанные глубокими трещинами из раскаленной лавы, тянулись на целые лиги. Все вокруг буквально дымилось, булькало, кипело, било ключом. Зрелище было страшным и завораживающим одновременно. Грифон принял посыл Рене и спустился ниже, чтобы темный эльф смог разглядеть место для посадки. Черный замок, изъеденный бесчисленными туннелями и ловушками, возвышался на смоляном холме. Своды Ториэля были вырублены гномами в монолитной скале глянцевого графитового камня. У Шантайка от увиденного великолепия перехватило дыхание, ведь он никогда прежде не бывал в этих местах, но очень хотел поскорее приземлиться и вблизи рассмотреть цитадель загадочного и скрытного народа Эльфигории. Рене поразмыслил и принял решение, что приземление возле мрачного замка — рискованное дело. Искусно управляя пернатым другом, он наклонился к затылку грифона и что-то прошептал ему. Через мгновенье орлоголовый взмахнул мощными крыльями и плавно спикировал в сторону лунного колодца. Когда львиные когти коснулись твердой поверхности, грифон вздрогнул и замер. Утомленный дальним полетом пернатый тут же погрузился в сон. Рене, не теряя времени, ловко скатился с покатого звериного бока и плавно приземлился на каменистую землю. Следом за ним устремился Шантайк. Поправив на себе одежду, странник тут же осмотрелся по сторонам. Тропинка к старому лунному колодцу оказалась небезопасной. Она пролегала через густые заросли ядовитых колючек и острые шипы бурых вьюнов. Стараясь действовать осторожно, Рене приказал Шантайку идти за ним след в след, на что гремлин послушно кивнул. Пробравшись к колодцу, странник заглянул в него. На самом дне поблескивала манна. Недолго думая, он запрыгнул на самый край и, взглянув на удивленное лицо друга, указал пальцем вниз. — Сдурел что ли? — испуганно протараторил Шантайк. — Ни! За! Что! — Да не бойся ты! Не пропадем, — усмехнувшись, проговорил странник и прыгнул в колодец. — Быстре-е-ей… — донеслось из недр утробное эхо. — Ага, — выдавил из себя недовольным голосом лопоухий. — Вот прям-таки разбежался! — Спустя мгновенье, любопытство все же пересилило. Подойдя к колодцу и поднявшись на цыпочки, он с недоверием заглянул внутрь. Всмотревшись в полумрак, гремлин разглядел силуэт странника, спускающегося по выступам в стене. — Эй! — крикнул он в пустоту. — Ну, где ты там⁈ Я уже внизу, — ответили блеснувшие в темноте глаза Рене. Шантайк тяжело вздохнул и, перекинув ноги через край колодца, встал на выступающий кирпич. Далее гремлин бросил взгляд вниз и разглядел остальные кирпичи. Спустившись по ним, он облегченно выдохнул и вытер со лба пот. — Попробуй живительную воду, она придаст тебе сил, — странник по-дружески похлопал гремлина по плечу. — А что? И попробую! — смело ответил Шантайк и, зачерпнув в ладони благоухающий нектар, чуть поморщившись, выпил его. — Эй! — рассмеялся Рене. — Ты там поаккуратней! Смотри, как бы рога не выросли! — Тьфу-тьфу! — поперхнулся гремлин. — Ну, и шуточки у тебя! — фыркнул он, проведя рукой по лысине. — Накаркаешь еще! — Ладно, пора двигаться дальше, — произнес странник. После он схватил лопоухого за руку. — Еще не хватало, чтобы ты потерялся в Моа, в мире темных эльфов, где на каждом шагу подстерегает опасность — длинные туннели, острые камни, ползучие твари, — задрав нос, после небольшой паузы он договорил, словно выпуская пар из ноздрей: — И, конечно же, Эхор. Скрипя под ногами мелкими камушками, путники взбудоражили спокойствие подземелья. Откуда-то неподалеку раздались странные шорохи, скрипы и шуршания. Складывалось впечатление, что это какие-то кошмарные чудовища, поднявшись из преисподней, незаметно следуют за ними. Вскарабкавшись по пологому склону, а затем по ступеням, Рене и Шантайк оказались в огромном зале, который освещался лишь светом, проникающим сверху через круглое отверстие. В центре на высоком постаменте стояла статуя, у которой проглядывались через мантию женские округлости. На голове сияла остроконечная корона из горного хрусталя, переливаясь радужными бликами. Руки у скульптуры были слегка приподняты и устремлены ладонями вверх. — Это Нэя, нуари земли. Ей поклоняется мой народ! — произнес Рене. — Она хранительница нашего мира и Ториэля. Мы находимся в храме нашей матери, — оглядевшись по сторонам с беспокойством в голосе, договорил: — Странно, что никого нет. Скорее всего, все забыли это место, которое является обителью души для народа темных эльфов.