— Я еще могу называть тебя другом? — Да, — одобрительно кивнув, добавил, — пока наши интересы не пересекутся. — Ну, и что же мне мешает уничтожить тебя сейчас? Друг. — Твоя честь, Герион. — Ты предал своего сына! — сузил в презрении глаза. — Мне жаль тебя. Ты сам избрал свой путь. Я отпускаю тебя, друг мой, и не претендую на сумеречный лес. Но с этого момента вдоль границы твоих земель будут патрулировать мои лучшие воины и любого, кто посмеет пробраться в Эльфигорию, они покарают от моего имени. Аннар на прощание кивнул и развернулся лицом к битве. Переступая через трупы, он принялся искать часть копья. И вскоре, сумеречный владыка отыскал среди тел дорогой ему артефакт. Потом скривил в ухмылке лицо и воспользовался магией. Наконечник оружия окутал зеленый туман, который растворил его в посох. После того как властелин тени исчез в ночи, к Гериону подскакал Олег. Белый жеребец, фыркая от изнеможения, топтался вокруг короля, пока парень не натянул посильнее вожжи. На лице сына помимо царапин и засохшей крови виднелась усталость. — Отец, это Аннар? — учащенно дыша, он похлопал по шее боевого друга пытаясь успокоить его. — Нам удалось остановить врага! Магия Бельфедора рушит замысел огненных чародеев, в этот раз лед сильнее огня, — уверенно произнес юноша и, бросив взгляд на таявшую глыбу, из-под которой торчала дымящаяся перчатка, сжимающая пылающий меч, в недоумении добавил: — Ничего себе! И… Ну, да ладно! Это был Аннар? — Возможно. — Герион поднял вверх сияющий синим цветом меч и в миг из темноты выскочил на сером коне герольд, за спиной которого колыхался штандарт Салампика. — Труби в горн! Отступаем! Забери пылающий меч плети! — Герион переместил взгляд с клинка на сына. После оседлал своего Интику, и они вдвоем помчались к границе. Эльф по приказу короля поднял забрало и достал горн. После издал протяжный зов и два коротких гудка к отступлению. Герион отдал герольду остывший черный клинок Эворга. Олег улыбчиво посмотрел на отца и крепко обнял его. Сотни измученных извергов, шипя в оскале, продолжали метаться в клещах Аннара. Темные эльфийские рыцари, не останавливаясь, рубили и кромсали всех тварей, пока те не полегли замертво. На линии горизонта забрезжил дрожащий рассвет. — Сын мой, ответь мне. Ты уже определился со своей судьбой? — Я постоянно думаю над этим. Честно, — Олег притормозил белогривого. — Хм, — Герион с задумчивым видом развернул Интику и, сравнявшись плечом с сыном, произнес: — Понимаешь, тут важно не думать, а чувствовать. Прислушайся к зову сердца, оно подскажет верный ответ. — Хорошо. — Эй! — раздался со стороны сумеречного леса голос Дэрика. — Ну вот, опять нам не дали поговорить. — Еще успеем, — Олег с досадой качнул головой и широко улыбнулся. — Я не понимаю, король. В чем дело? Почему мы отступаем, когда враг уже повержен? — Это мое решение и оно не обсуждается! — утвердительным тоном произнес Герион. — Аннар закончит битву победителем! Скачи обратно и передай остальным, что мы ждем их возле врат. Глава 29 Черные плащи В воздухе повсюду витала смерть. Рене с задумчивым видом перешагивал через останки извергов. Сблизившись с дремлющим Шантайком, он привел его в чувства. — Сжечь! Разведем здесь костер и сожжем всех, а пепел развеем по ветру. Лопоухий испуганно вздрогнул и, не думая, ответил: — И титана тоже? — Да. Иначе чума овладеет Ториэлем. Найди масло. Шантайк с недовольным видом поплелся искать бутыли, которые обычно стояли в каждой комнате для заправки ламп. В отдалении еще был слышен визг, рычание и осыпь камней. Гремлин оглядываясь по сторонам бродил в поиске. Скрывшись в тени соседней комнаты, он наощупь рыскал повсюду, пока не споткнулся о ступени. Зацепившись взглядом за лампу, валявшуюся в углу, странник подбежал к ней и проверил содержимое. Внутри отблескивало масло. Его было немного, но достаточно, чтобы поджечь исполина. Рене вылил все до последней капли на могучую грудь титана и достал два камушка из внутреннего кармана. Прищурившись, он без особых усилий с помощью огнива добыл огонь. — В древности первых королей и достойных славы героев предавали огню, а после их прах развеивали по ветру. Этрис, ты достоин этого! — эхом разнеслись слова Рене. — Беда! Темный эльф сдвинул брови, когда увидел Шантайка. Гремлин, тяжело дыша, пытался вымолвить слово. — Б-б-беда! На горизонте в пол лиги от нас стоит серая армия гноллов. — Откуда знаешь? — прищурил в ожидании глаза. — Есть у меня одна вещичка. Глазок называю его я, вот, — и лопоухий показал трубку, на торцах которой находились стеклышки, которые отражали свет погребального огня. — Сейчас посмотрим на великую армию! — Взяв глазок, Рене поспешил на верхний ярус, где находилась ложа, с которой просматривалась вся долина. Они поднялись по винтовой лестнице и оказались на балконе. Рене зажмурил один глаз и направил трубу на колыхающиеся в дали черные штандарты, которые принадлежали семерым всадникам. У одного было раскрыто лицо, и Рене сразу узнал его. Это был лидер ордена черных плащей. За спинами темных эльфов находились около шести сотен гноллов. Сплюнув в презрении, Рене опустил трубу и с серьезным видом посмотрел на Шантайка. — Беда. Надеюсь, богиня нас не оставит. Развернувшись, странник отдал трубу гремлину. Шантайк тотчас устремил свой взор на непрошеных гостей. — Подожди! Один из всадников поднял белый флаг и семеро скачут в нашу сторону. Рене замер. — Белый флаг? — Да. — Выбора нет. Примем их подобающе. Шантайк поспешил за шустрым другом в приемный зал для гостей. Спустившись на несколько ярусов, они оказались перед черными, резными воротами. В центре стоял трон, который возвышался на массивном постаменте из пяти ступеней. Рене зарядил арбалет и направил его в сторону створ. Лопоухий на всякий случай схоронился за спиной друга. — Если что-то пойдет не так, — медленно обернувшись, странник отрезал, — беги! Но скрежет открывающихся ворот не позволил ответить. Увидев впереди семь силуэтов, гремлин застыл в ожидании. Дневной свет, медленно подкравшись к ним, раскрыл прибывших гостей. Бросив белый флаг, один из всадников спешился и, стянув повязку на шею, заговорил: — Не думал встретить тебя здесь. Мы с твоим братцем думали, что ты сгинул, а нет. — Элоу натянул лживую улыбку и расставил широко руки. Он хотел бы уже сделать шаг вперед, как скрип курка остановил его. — Кто это? — вполголоса поинтересовался Шантайк у Рене. — Ну, что ж, давай, расскажи ему об ордене «Черные плащи», которые всегда служили Ториэлю. — Ты предал моего отца и свой народ! Ты позволил чародею превратить темных эльфов в извергов. — Ты не прав. После смерти вашего отца твой братец приобрел право на власть, и с его подачи все это делалось. Черные плащи лишь выполняли приказы короля Ториэля и всей Эльфигории. — Он бросил короткий взгляд на арбалет Рене. — Вижу, ты не веришь мне, так позволь доказать свою преданность Ториэлю. Я готов служить тебе. Если сомневаешься в моих словах, нажми на курок и… Элоу с кривой улыбкой почувствовал острую боль в груди. Выпущенная стрела вошла прямо в сердце. Лидер ордена, содрогнувшись в агонии смерти, рухнул замертво. Остальные принялись окружать друзей, но внезапно раздавшееся стрекотание со стороны трона всех насторожило. Ползущая из темноты ворсистая тварь, неотступно приближалась. Сама пятиметровая паучиха Кайла вела за собой членистоногих воинов, которые сливались в один поток. Брюхо предводительницы то сжималось, то надувалось от дыхания. Десятки красных, искрящихся ненавистью глаз, вселяли ужас. Лихорадочно шевелящиеся у ротовой щели отростки, заставили орден отступить. После того, как липкая паутина обволокла темных плащей, Кайла нависла над Рене подобно гигантскому утесу. — Ты вернулся домой? — паучиха застрекотала на языке, который Рене хорошо знал. — Да. Чего ты ждешь? — он решительно смотрел на десяток пар глаз. — У тебя сейчас есть возможность очистить Моа от темных эльфов и… гремлинов. — Зачем. Мы, пауки покланяемся, как и темные эльфы, одной богине, ее зовут Нэя. — Она подняла переднюю лапу и поднесла ее к лицу Рене. Потом коготком слегка впилась в подбородок собеседника. — Она не хочет смерти темных эльфов и гремлинов. Умрут только предатели! — После слов Кайлы пара двухметровых пауков, молниеносно умертвили своим жалом черных плащей. — Гноллы тоже умрут! — добавила она, и клацающая волна членистоногих ринулась в атаку. Тут же раздались звуки разрываемой плоти, истошные вопли врага, принимающего страшную кончину и радостное верещание пауков. — Мир вам, — дрожащим от страха голосом промямлил Шантайк, украдкой выглядывая из-за странника. — Мой друг говорит, что благодарен вам за помощь, — прохладным тоном сообщил Рене на стрекочущем языке повелительнице подземелья. — И тебе мир, передай ему, — развернувшись, Кайла поползла обратно в непроглядную бездну Моа. Хладнокровие и жестокость пауков, заставило большинство гноллов побросать оружие и бежать без оглядки. После того как Кайла уползла обратно в Моа, Рене посмотрел оценивающим взглядом на трон. После направился к нему. Шаги странника эхом разнеслись по всему залу, предзнаменуя грядущее. Поднявшись по ступеням, он занял величественный трон. Гремлин, не отрывая глаз, с нескрываемым восхищением глядел на владыку Ториэля. Ощущая непонятный ему восторг, он прослезился.