– Ну что, хлопнем еще по паре бокальчиков и поедем в один клуб, ты не против? – игриво осведомился он. А потом… Волшебники отшатнулись от шара и брезгливо поморщились. Только о боже словно прилип к кристаллу. По лицу его блуждала злорадная улыбочка. – Вот это извержение! – закричал он и взмахнул кулаком. – Да! Да! Да! Справедливость торжествует! Ха! Яблочки-то не впрок пошли! – И не только яблочки… – поморщился декан. – В общем, там много чего было, – пресек надвигающееся препирательство Чудакулли. – Ну что ж, похоже, нам удалось развернуть причинно-следственный поток… – И так будет постоянно? – с надеждой в голосе спросил о боже. – Гм, сомневаюсь. В конце концов, это ведь ты бог похмелья. Скорее всего, когда закончится действие лекарства, поток снова изменит направление и… – Значит, у меня совсем мало времени. Так, принесите мне… м-м-м… двадцать кружек пива, перцовку и бутылку кофейного ликера! С зонтиком! Посмотрим, как тебе это понравится, господин А-Может-Еще-По-Одной! Сьюзен схватила его за руку и толкнула к ближайшей скамейке. – Я не для того приводила тебя в чувство, чтобы ты тут же надрался! – А для чего ж еще? – подозрительно спросил о боже. – Я хочу, чтобы ты помог мне! – Помог как? – Ты говорил, что никогда не был человеком, верно? – Э-э… – О боже осмотрел себя. – Верно, – подтвердил он. – Никогда. – То есть ты никогда ни в кого не воплощался? – удивился Чудакулли. – По-моему, это слегка личный вопрос, – встрял заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Да нет вроде… – неуверенно произнес о боже. – Странно, я помню головные боли, но не помню, была ли у меня когда-нибудь голова. Но так ведь не бывает, правда? – Значит, ты существовал потенциально? – спросил Чудакулли. – Потенциально? – переспросил о боже. – Как-как? – переспросила Сьюзен. Чудакулли задумался. – Неужели… – наконец произнес он. – Кажется, причиной всему я. Я, помнится, говорил что-то молодому Думмингу о выпивке и похмелье. И… – И тем самым ты создал его? – хмыкнул декан. – В это очень трудно поверить, Наверн. Ха! Из воздуха? Значит, мы все можем это сделать? Эй, никто никого не хочет выдумать? Какую-нибудь новую фейку? – Или гномика. Гномика выпадающих волос, к примеру… – подхватил шутку профессор современного руносложения. Остальные волшебники рассмеялись. – И вовсе у меня волосы не выпадают! – рявкнул декан. – Они просто слегка прорежены. – Ага, ряд справа и ряд слева, – кивнул профессор современного руносложения. – Облысения не стоит стесняться, – спокойно возразил Чудакулли. – Кстати, декан, знаешь, что говорят о лысых? – «Ты только посмотри, какая лысина!» – нечто вроде того? – предположил профессор современного руносложения. В последнее время декан часто его доставал. – Еще раз повторяю, – сорвался на крик декан, – я не… Он вдруг замолчал. «Динь-динь-динь», – прозвучало откуда-то. – Интересно, откуда доносится этот звук? – спросил Чудакулли. – Э… – неуверенно произнес декан. – Посмотрите, у меня на голове ничего нет? Волшебники уставились на него. Под шляпой декана что-то шевелилось. Он осторожно снял шляпу. Вцепившись в волосы обеими лапками, на голове у декана сидел очень маленький гном и щурился от яркого света. – Что, какие-то проблемы? – осведомился гномик. – Снимите его с меня! – завопил декан. Волшебники стали нерешительно переглядываться. Они слышали о том, что всякие мелкие паразиты могут переносить болезни, и, хотя гномик совсем не походил на паразита да и размерами был побольше, подцепить «расширение скальпа» не хотелось никому. Гномика схватила Сьюзен. – Ты гном выпадающих волос? – осведомилась она. – А кто ж еще? – огрызнулся извивающийся в ее руке гномик. Декан осторожно провел руками по волосам. – Что ты делал с моими волосами? – заорал он. – Кажется, часть их них я должен был переместить на расческу, – ответил гном, – а из другой части соткать маленький коврик, чтобы засорить сливное отверстие в ванне. – Что значит «кажется»?… – нахмурился Чудакулли. – Одну секундочку, – перебила его Сьюзен и повернулась к о боже. – А где именно ты раньше был? Ну, перед тем как я нашла тебя в снегу? – Гм… по-моему, везде, – пожал плечами о боже. – Скажем так: везде, где незадолго до этого потреблялись в диких количествах всякие спиртные напитки. – Ага! – воскликнул Чудакулли. – То есть ты был своего рода имманентной жизненной силой? – Имма… Возможно, – согласился о боже. – Стало быть, пошутив о гномике выпадающих волос, мы таким образом сфокусировали его на голове декана, – торжествующе заметил Чудакулли. – Разумеется, проблемы декана и до того были видны невооруженным глазом, просто мы, люди вежливые и благовоспитанные, все никак не решались сообщить ему об этом. – Значит, называя те или иные вещи, вы вызываете их к жизни! – догадалась Сьюзен. – Интересно, а можно вызвать к жизни гоблина Дай-Большой-Мешок-Денег-Декану? – спросил декан, который в определенных ситуациях умел соображать очень быстро. Он с надеждой обвел всех взглядом. – Никто не слышал сказочного звона? – А тебе часто дают большие мешки денег? – спросила Сьюзен. – Ну, не сказать, чтобы на ежедневной основе, – туманно откликнулся декан, – но… – Из чего следует вывод: гоблина Дай-Большой-Мешок-Денег-Декану вызвать нельзя, поскольку для него нет оккультного пространства, – перебила его Сьюзен. – А вот лично я всегда недоумевал, куда деваются носки, – весело заявил казначей. – Ну, сами знаете: один носок из пары есть, а другой куда-то подевался. В детстве я даже считал, что есть такое существо… Волшебники призадумались. А затем – и это услышали все – раздался отчетливый звон воплощающейся магии. Театральным жестом аркканцлер вскинул указательный палец к потолку. – Все в прачечную! – крикнул он. – Она внизу, Чудакулли, – напомнил декан. – Все вниз, в прачечную! – А как же госпожа Герпес? Она ведь не разрешает нам туда соваться, – поежился заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Интересно, кто в этом Университете аркканцлер? – осведомился Чудакулли. – Может, госпожа Герпес? Мне так не кажется. Аркканцлер – я. Поразительно, но это факт.