– Я умею ладить с животными, сэр. Лицо Чайчая было молодым, открытым и дружелюбным. По крайней мере, он постоянно улыбался. Единственное «но» – эта улыбка не совсем гармонировала со стеклянным шариком, вставленным вместо глаза после какого-то несчастного случая, что произошел с Чайчаем еще в детстве. В общем, эффект был тот еще. Хотя и второй глаз можно было назвать нормальным лишь с очень большой натяжкой. Лорд Низз никогда еще не видел настолько маленького и пронзительно черного зрачка. Чайчай словно бы смотрел на мир сквозь булавочную головку. Очнувшись от этих размышлений, лорд Низз вдруг обнаружил, что невольно отступил обратно за письменный стол. Впрочем, не он один так реагировал на Чайчая. Чем дальше вы находились от этого юноши, тем дольше жили. – Умеешь, гм-м? А вот у меня тут лежит твой отчет, в котором написано, что ты приколотил пса сэра Джорджа к потолку. – Лай мешал мне работать, сэр. – Ну, есть же и другие методы. К примеру, пса можно было усыпить. – О, – лицо Чайчая на мгновение приобрело удрученный вид, но потом снова повеселело. – Однако я выполнил условия контракта, сэр. В этом не может быть никаких сомнений. Как и положено по инструкции, я поднес к губам сэра Джорджа зеркальце – дыхания не было, сэр. Я все подробно изложил в своем отчете. – Да-да, разумеется. На момент этой проверки голова сэра Джорджа валялась в нескольких футах от тела. Но самое страшное, Чайчай мог действовать вполне осмысленно. Лорд Низз поежился. – А слуги? – Не мог же я допустить, чтобы они ворвались в комнату в самый неподходящий момент, сэр. Низз опять кивнул, почти загипнотизированный стеклянным шариком и черной булавочной головкой. Разумеется, допускать такое было нельзя. Ведь член Гильдии мог столкнуться с людьми, обученными теми же самыми учителями, что учили его. Однако старик-дворецкий и служанка никуда и не думали врываться – они просто оказались в том же доме… На самом деле никаких законов не существовало, но в течение многих лет Гильдия придерживалась определенных правил поведения и ее члены крайне аккуратно выполняли заказы: закрывали за собой двери, а иногда даже прибирались в комнате. Причинение вреда невинным строго осуждалось и приравнивалось чуть ли не к восстанию против моральных устоев общества. Оно считалось невоспитанностью. Даже дурным тоном. Хотя, конечно, никаких законов не существовало. – Я поступил правильно, сэр? – с явным беспокойством спросил Чайчай. – Да, но… без должной элегантности. – Спасибо, сэр. Всегда рад выслушать замечания. В следующий раз постараюсь быть более аккуратным. Низз тяжело вздохнул. – Именно об этом я и хотел поговорить, – сказал он и взял в руку портрет… гм, так называемого Толстяка. – Есть вот этот… господин. Его нужно предать земле. Твои действия? Любой другой человек лишь расхохотался бы в ответ. Спросил бы: «Вы шутите, сэр?» Чайчай, напротив, наклонился и внимательно изучил рисунок. – Сделать это будет непросто, сэр. – Определенно, – согласился Низз. – Мне понадобится время, чтобы проработать все детали, сэр, – продолжил Чайчай. – Конечно, и… Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Картер с чашкой на блюдце. Он с уважением поклонился лорду Низзу и бесшумно удалился. – Я согласен, сэр, – сказал Чайчай. – Что-что? – У меня есть план, сэр, – терпеливо пояснил Чайчай. – План? – Да, сэр. – Уже? – Да, сэр. – О боги! – Сэр, вы же знаете, учителя иногда дают студентам гипотетические задания, и мы должны представить подробные планы собственных действий… – Да-да, это полезная тренировка для будущих… Низз вдруг замолчал и шокированно воззрился на Чайчая. – То есть ты всерьез размышлял о выполнении контракта на Санта-Хрякуса? – едва слышно уточнил он. – Ломал голову, как это можно сделать? Тратил на эту ерунду время? – Да. А еще мною разработан план по устранению Песочного человека. А также Смерти. Низз непонимающе заморгал. – Нет, погоди, ты в самом деле… – Да, сэр. И собрал достаточно обширное досье на всех вышеупомянутых особ. В свободное от учебы и контрактов время, разумеется. – Я должен быть в этом абсолютно уверен, господин Чайчай. Ты… тратил… время… на то, чтобы составить план по убийству Смерти? – Эта задача очень заинтересовала меня, сэр. Нечто вроде хобби. – А, хобби, понимаю. Сам коллекционировал бабочек, – кивнул Низз, вспоминая первый добытый экземпляр. Ах, как блестела капелька яда на булавке! – Но… – Честно говоря, сэр, методы используются те же, что и при выполнении обычного контракта. Изучаются места, которые жертва чаще всего посещает, подходы, технологии… И работать нужно лишь с известными, проверенными фактами. В данном случае фактов известно много. – И ты все просчитал? – еще раз спросил Низз, не в силах скрыть свое потрясение. – Давным-давно, сэр. – И когда же, позволь поинтересоваться? – В один из свячельников, когда не спалось. «О боги, – подумал Низз. – Оказывается, при звоне бубенцов каждый думает о своем…» – С ума сойти. – Правда, некоторые детали я бы перепроверил, сэр. Был бы весьма признателен вам, если бы вы обеспечили мне доступ в Темную библиотеку. Однако, повторюсь, общий план уже составлен. – Тем не менее… этот господин, так сказать… кое-кто считает его бессмертным. – У любого есть слабые места, сэр. – Даже у Смерти? – Разумеется. У него тем более. – Правда? Низз снова побарабанил пальцами по столу. «Нет, это невозможно, – убеждал он себя. – Парень врет. У бедняги совсем ум за разум зашел… Впрочем… Может, тут как раз это и нужно? Поистине извращенный ум? Толстяк – это вам не очередной лорд, чей особняк нужно навестить под покровом ночи. И логично предположить, что на Толстяка уже пытались охотиться… Вот и ладно. Чайчай наверняка потерпит неудачу – и возможно, даже фатальную, если его план достаточно глуп. Может, Гильдия потеряет золото, а может, и нет…» – Ну хорошо… – задумчиво протянул Низз. – Пожалуй, мне вовсе не обязательно знать детали твоего плана. – И меня это вполне устраивает, сэр. – Как это? – Я и не собирался посвящать вас в свой план, сэр. Вы бы его не одобрили. – Ты настолько уверен в своих силах? С чего бы это? – Я просто мыслю логически, сэр, – с некоторой укоризной в голосе ответил юноша. – Логически? – Ну, смотрю на вещи несколько иначе. День для Сьюзен начался вполне спокойно, если не считать того, что Гавейн наступил на трещину в мостовой. Причем специально. Изощренный ум предыдущей гувернантки породил на свет множество чудовищ, предназначенных расправляться с непослушными подростками. Тех детишек, которые наступали на трещины в мостовой, за ближайшим углом поджидал дикий медведь.