– Иди ко мне, – говорю ему по-русски, забирая из рук няни. Целую в смуглую, пухлую щечку, прижимая кроху к себе так сильно, насколько возможно обнять малыша. – Мой маленький, мой хороший. Славный мальчик мой, – не жадничая, делюсь лаской и материнскими чувствами с самым дорогим мне комочком. – Я так соскучилась по тебе. Выйди, – прошу няню, и та, склонив голову, выходит из детской. – Ну что, проголодался? ***** Если бы Давия могла, она бы удавила эту русскую. Уничтожила, растоптала бы. Разобрала бы ей лицо, да так, чтобы больше ни один мужчина на нее не взглянул. Отравить. Хотелось её отравить. Только в этом случае её, Давию, обвинять первой. В любом случае, в любом из вариантов, первой под подозрение попадает она. Когда верная служанка принесла ей весть о том, что русская сбежала, Давия не могла нарадоваться. Сначала, правда, побоялась, что Халим бросится за ней и привезёт обратно. Но этого не случилось, и Давия расцвела от счастья. Самая большая проблема была устранена. Тогда же она и бросилась спасать Халима. Вернее, его любовь к ней. Ну или то, что было вместо любви. Ведь он никогда так не сходил с ума по Давии. Вся любовь, вся страсть, всё это доставалось ей. Этой русской шармуте. Давии удалось вонзить когти в этот дворец и расположить к себе Халима. Ей даже удалось провернуть всё с беременностью. Конечно, возвращение русской сильно ударило по ней. Потому что Халим больше не звал к себе шлюх, а снова начал ходить к сучке и теперь Давии было ещё труднее попасть в его постель. А ещё, у русской в рукаве был козырь. Она умудрилась сбежать от Халима беременной и родить там сына. Наследника, которого уже сейчас жутко боялась Давия. Она бы придушила его подушкой еще в первую ночь. Но это было бы слишком очевидно. Халим убил бы её своими руками. Он слишком быстро полюбил это маленькое, вечно скулящее создание. Давия же, увидев ребёнка, вздрогнула и попятилась от него. У ребёнка глаза точь-в-точь, как у его матери. Такие же светлые и большие. Ими они и околдовали эмира. Шармута и её отродье. Теперь же и у Давии появилась возможность победить. Разумеется, если родится мальчик. Только бы не девчонка, от них толку никакого. Узнав, что эмир снова ночевал у русской, она стиснула челюсти и раздавила в руке стакан с водой. Айше тут же бросилась перевязывать рану на ладони, однако, Давия выдернула руку из её, зло зашипела на Айше. – У неё опять всю ночь провёл! Слышишь меня? Простил её! – Успокойся, моя госпожа. Ещё ни разу твоя Айше не ошибалась. Так не будет вечно. Однажды шармута получит своё. А по поводу её ребёнка не переживай. Ты родишь прекрасного мальчика, я это чувствую. И тогда бороться будут уже не матери, а их сыновья. И наш мальчик победит. Вот увидишь. ГЛАВА 27 – Не знаю, о чем вы говорили с Давией, но она рвёт и мечет, – усмехнулась Саадат, выставляя блюда с завтраком на столик. – Так ей и надо, – отвечаю раздражённо. Если так пойдёт и дальше она меня с ума сведёт и в убийстве обвинят уже не её. Единственная радость в этом страшном мире шейха – это мой малыш. – Давай подержу, пока ты ешь, – Саадат протягивает руки и я, немного замявшись, передаю ей Амира. – Наконец-то у малыша есть мама. Теперь он вырастет сильным шейхом и однажды сядет на престол. – Почему ты так уверена, что именно Амир станет шейхом? Давия тоже беременна. Саадат пожала плечами. – Твой сын старше. И неизвестно кто родится у Давии. Как бы там ни было, нового шейха будет назначать отец. Я задумалась. Получается, мой Амир может стать шейхом? Для этого ему придётся стать таким же жестоким, как Халим? Мне бы этого не хотелось. Как и вражды между мной и Давией и нашими детьми. Я устала от злобы и боли. Я хочу воспитывать своего сына в тишине и комфорте и не бояться, что однажды Давия отравит его или выдумает что похуже. А она может. Я знаю, что может. Слишком страшна её ненависть. – А если у Давии родится девочка? – я подняла взгляд на Саадат, а та хитро заулыбалась. – Хорошо бы. А то она со своим наследником не даст нам дышать. – Тогда они с Халимом могут попытаться ещё… – озвучила я свои мысли, на что Саадат хохотнула. – Ты должна снова убежать, чтобы эмир в хмельном угаре залез на неё ещё раз. – Думаешь, он её не любит? – спрашиваю осторожно. – Её? Да её собственные родители не любят, куда уж эмиру любить. Ты разве ещё не поняла? Он тебя любит. Тебя одну. Если бы не любил, не простил бы тебе даже первый побег. Отобрал бы ребёнка и вышвырнул тебя прочь. – А разве он не отобрал у меня сына? – Он сделал это, чтобы вернуть тебя. И, конечно же, ради безопасности наследника. Амир зачмокал губками, и мы обе улыбнулись. Какой же он хорошенький. Мой сыночек. – Как бы там ни было, всё уже случилось. И я не позволю Давии хоть как-нибудь влиять на судьбу моего сына. Приставь к ней наших служанок. Хотя бы одну. Пусть следит за каждым шагом Давии и этой её Айше. Я боюсь этих ведьм. – Как скажешь, госпожа. Что-нибудь ещё? – Да, мне нужна настойка на вечер. – Этого, к сожалению, дать не смогу. Слишком часто нельзя пить эту настойку. – Что тогда делать? Значит, купи мне таблетки. Сделай что-нибудь. Саадат поджала губы, вздохнула. – Прости меня, госпожа. Эмир запретил давать тебе средства против зачатия. Я не сказала ему, что ты принимаешь настойку, но с этим нужно заканчивать. Прошу прощения, моя госпожа. – Он что… Он хочет ещё детей? От меня? – Как знать, – Саадат мечтательно закатила глаза. – Может так и есть. Во всяком случае в твою комнату он приходит чаще, чем в спальню Давии. А ещё, тебе подают завтрак в его спальне. Разве это ни о чём не говорит? Я опустила взгляд на тарелку, отрезала кусочек красной рыбы. – Наверное, о чём-то говорит. – Ну вот. А ты всё не веришь ему. Просто доверься. Позволь себя любить. Эмир подарит тебе весь мир, если попросишь. Это правда. Он может подарить весь мир. А может уничтожить одним махом. Саадат, как обычно, права. После завтрака я спустилась в сад, чтобы погулять там немного с Амиром. И тут же, откуда ни возьмись, появилась Давия. – Ты тоже решила прогуляться? – усмехнулась, вонзившись взглядом в Амира. – Такой малыш красивый. Как хорошо, что он похож на эмира, а не на тебя, – мерзко улыбнулась, хотя скорее оскалилась. – Думай о своём ребёнке, Давия. О моём подумаю я, – внутри зародилось раздражение. – Звучит как угроза. – Это она и есть. Хватит пялиться на моего сына. Даже не подходи к нему никогда. Это ясно? Кобра фыркнула. – Думаешь, сможешь меня запугать? Ты, нищенка из другой страны? – Я не нищенка! Нищенка вряд ли говорила бы с тобой на твоём языке. Да, я из России! И я горжусь этим! Она застыла на мне злым, немного опасливым взглядом. Прошла, кажется, целая минута прежде, чем она снова заговорила. – Что ж, желаю хорошей прогулки. А я, пожалуй, пойду. Сегодня нужно встретиться с женщинами из фонда. Говорят, они очень обрадовались, узнав, что теперь я буду во главе фонда, – всё же нашла чем уколоть, но меня, увы, не зацепило. – О, да. В этом серпентарии только тебя и не хватало. Там ты будешь на своём месте. ГЛАВА 28 Халим не пришёл ни ночью, ни на следующий день. Затем прошёл ещё день и ещё. Я было подумала, что он ночует у Давии, но Саадат сказала, что во дворец он не возвращался. К концу третьего дня я начала беспокоиться. Почему, спросите вы? Не знаю. Не имею никакого понятия. Наверное, я просто боюсь остаться здесь одной. Враги тут же уничтожат меня и моего малыша. За себя я так не боялась, как за сына. Он ведь маленький совсем, беззащитный. – Не переживай, он просто занят. Скоро придёт, – утешала как могла Саадат. И я пыталась ей верить, чтобы не сойти с ума от паранойи. Саадат, как оказалось, была права. Эмир вернулся к концу четвёртого дня. И первым делом зашёл в детскую, чтобы увидеть сына. Это согрело мне душу, хоть я и не всегда понимаю его поступки. Но сейчас он проявил любовь и мне показалось, что Халим не бездушный монстр, каким я вижу его чаще всего. Просто он, и правда, не умеет любить. Его научили быть лидером, быть сильным. Но никто не вложил в его сердце любовь. И это очень плохо. Сейчас он походил на инвалида, который не понимает, что с ним происходит. Исцеление будет долгим и болезненным. Если вообще наступит. – Ты уже кормила? – спросил вместо приветствия, сел в кресло напротив, чуть ослабив галстук. – Нет, только пришла, чтобы покормить. – Корми, – кивнул на грудь, которую я тут же освободила от одежды и приложила к ней Амира. Халим, не моргая, уставился на этот процесс, улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что ты родишь его. – Он ни в чём не виноват. Было бы несправедливо наказывать его за твои проступки. Амира мне прощать не за что. – А меня? Меня ты простишь, Райхана? – оторвав взгляд от груди, поднялся к моим глазам.