– Я… Всё так же. Жду тебя каждый день. Иногда слышу по ночам твои шаги, открываю дверь, но тебя нет… Это сводит меня с ума. – Вот я. Здесь. Говори, что хотела, – он и так знает, зачем она пришла, но дал возможность высказаться. – Тебя долго не было, и я скучала. Мне очень тяжело об этом говорить, но… – Что, Давия? Не молчи, – обжёг горло крепким напитком, сделав большой глоток. Поставил бокал на стол. – Я чувствую себя одинокой. Мне так плохо без тебя. Я думала, ты простил меня и теперь я и она будем наравне. Но это не так. Ты снова с ней, а обо мне забыл. О нас… Скоро и я рожу тебе наследника. Так чем она лучше меня? Задумался, посмотрев ей в глаза. Она права. Он обязан уделять время обеим жёнам. Но что делать, если Давию он просто не хочет, а по Райхане сходит с ума, как одичалый? Что с этим делать? Лгать себе и им? Зачем? После отдыха с Райханой он не видит в этом смысла. Для себя Халим уже всё понял. И решил. – Займись пока фондом и перестань себя изводить. Ты сейчас отвечаешь за моего ребёнка, которого носишь в себе. Не заставляй меня отсылать тебя в другой дворец. Ты ведь этого не хочешь? – Нет, мой эмир… Не хочу. – Тогда прекрати всё это. Ты знала, что быть моей женой не будет просто. Но тем не менее согласилась. Сама. Ты могла отказаться, но не воспользовалась этой возможностью. – Я не думала, что ты будешь лишать меня своей любви. Что второй жене ты подаришь весь мир, а обо мне забудешь. Я не была к этому готова. Потому что это несправедливо. Слышишь, Халим? Несправедливо. Я хочу получать всё, что получает она. Подлив себе ещё виски, сделал глоток. – Я не могу тебе ничего обещать. Ничего из того, о чём ты просишь. Ты получаешь больше драгоценностей чем она. У тебя есть главная должность в фонде. Ты носишь в себе моего ребёнка. Возможно, одного из наследников. У тебя есть всё, о чём могут мечтать тысячи женщин. Не требуй от меня большего. Я твой эмир и ты не можешь со мной спорить. Прими это как данность и перестань преследовать Райхану. Быть с ней – это мой выбор. Возможно, рано или поздно что-то изменится, но не сейчас. В кабинете воцарилась тишина. Давия приблизилась на полшага, встав на колени, поцеловала его руку. – Я буду ждать, мой эмир. Буду ждать, когда ты, наконец, вспомнишь обо мне. Когда придёшь и примешь в свои объятия. А до того я буду оставаться тебе верной. Я люблю тебя. – Встань, Давия. Я тебя услышал. Услышь и ты меня. – Хорошо. Хорошо, мой эмир, – она подняла глаза, полные слёз и в душе снова шевельнулась жалость. – Я всё поняла. Я ухожу. Осадок после разговора с первой женой остался неприятный. Он действительно не может развестись с ней сейчас. Это неприемлемо. Но и держать её в стороне, пока балует Райхану – тоже кажется невозможным. Нужно сделать перерыв. Отдохнуть от всего и всех. Рассмотреть некоторые законы, принятые дедом и отцом, и решить, как быть дальше. Велел позвать Райхану, и та вошла через две минуты. Бегом, что ли, мчалась? – Мой эмир? – посмотрела в его глаза, и он усмехнулся. Пожалуй, за это он её и полюбил. За твёрдость характера, за гордость. Никто прежде не смел смотреть ему в глаза. – Проходи, – кивнул ей на диван. – Хочешь вина? – Нет. Спасибо, – она сцепила руки в замок, ожидая того, что он скажет дальше. – Я должен уехать на несколько дней. Возможно, на неделю или даже две. По видимым причинам я не могу оставить главной здесь ни тебя, ни Давию. Поэтому выбрал Саадат. Уверен, она справится. Если же нет – у тебя есть мой телефон. – Хорошо, – Райхана заметно поникла, опустились плечи. – Как скажешь. – А теперь принеси мне моего сына, хочу увидеть его перед отъездом. ГЛАВА 41 Время остановилось. Или мне так казалось, потому что рядом не было Халима. Во время отдыха у океана я привязалась к нему, как заблудший зверёк, мечтающий о любви и ласке, которые разобьют в прах одиночество. А теперь оно снова вернулось, и я поняла, что внутри огонь, который не потушить с помощью психологов. Я начала замыкаться в себе, и это не понравилось Саадат. – Что это с тобой такое? Почти ничего не ешь вторые сутки. А малыша чем кормить будешь, если молоко пропадёт? – Помнится мне, вы не испытывали такой проблемы, когда украли у меня сына, – ответила ей зло и тут же пожалела. Саадат не тот человек, на котором можно срываться. Хотя бы потому, что она здесь – мой единственный друг. Других нет пока. И не предвидятся в скором будущем. Особенно если я буду сидеть в четырёх стенах и ныть в объятиях прислуги. – Никто твоего сына не крал, госпожа. Его просто доставили домой. – Давай не будем об этом говорить. Всё равно уже всё случилось. – Тогда забудь о своих разочарованиях и бедах и поешь, наконец, суп. Он придаст тебе сил. – Спасибо, – я взяла ложку, но к еде притрагиваться не торопилась. – Знаешь, меня кое-что мучает… Я могу этим поделиться с тобой? Саадат кивнула, присела напротив, приготовившись слушать. А я, немного замявшись, подумала, что стоит с ней поговорить хотя бы для того, чтобы получить хороший совет. – Понимаешь, я мать наследника эмира. Это накладывает на меня некоторые обязательства. Но по факту, я лишь даю грудь младенцу, а всё остальное время просто бездельничаю. Но ведь мне это не положено. Я жена шейха. Пусть не первая, но всё же… Вот у Давии есть фонд. Теперь её знают люди. Уважают её и любят за помощь бедным семьям. А я… Я всё та же русская, которую эмир соизволил взять второй женой. Меня не устраивает такое положение дел. Я хочу большего. Ты сказала, что мне нужна любовь людей. Как я могу её получить? Саадат беззвучно заямеялась, я же нахмурилась, не разделяя её веселья. – Все хотят большего, моя госпожа. И это правильно. Но большего не достигнуть, сидя в четырёх стенах и жалуясь на обстоятельства. У меня есть одна идея, но ты должна поесть и отдохнуть. А потом я всё тебе расскажу. Я послушалась Саадат. Не доверять ей поводов у меня нет. Как и нет возможности сидеть, сложа руки. Если Халим был честен со мной, когда говорил о свободе, то это значит, что я вольна бороться за своё место под солнцем. Здесь так принято. Суп, приготовленный Саадат, действительно прибавил сил и у меня появилась энергия. Захотелось действовать, а не сидеть, как каменная статуя. – Говори. Что за идея у тебя есть? Саадат хитро улыбнулась, покосилась на дверь. – Давия вовремя засуетилась и отобрала у тебя фонд. Но это не значит, что ты не можешь помогать людям от своего имени. Так будет даже лучше. Люди должны тебя видеть, знать в лицо. Чтобы, когда ты пройдёшь по улице, все улыбались и радовались. И были тебе верны. Такой была мать нашего эмира и ни одна соперница рядом с ней не стояла. – И как мне этого достичь? – я подалась вперёд, с интересом заглядывая Саадат в лицо. Она снова улыбнулась. – Детские дома, пристанища для бедных. Тебе не обязательно быть главой фонда, чтобы им помочь, правда ведь? – Да… Ты права. А ты мне поможешь с этим? – Конечно, моя госпожа. Ты можешь положиться на меня, – Саадат с уважением склонила передо мной голову, и я почувствовала, что именно этого и хочу. Чтобы те, кто раньше называл меня шармутой, склоняли передо мной головы. Чтобы уважали и в рот заглядывали. Именно это нужно мне и моему сыну. Потому что он наследник. Ему нужна любовь народа. – Нужно узнать адреса детских приютов, многодетных, бедных семей. Мы проедемся с тобой по всему Эль-Хаджа и везде оставим свой след, – я схватила Саадат за руку, и та кивнула. – Как будет угодно моей госпоже. Только Эль-Хаджа большой, и тебе понадобятся деньги. – Деньги… Точно, – я так загорелась подкинутой Саадат идеей, что не подумала о главном в этом деле. О средствах. – Я могу продать некоторые свои украшения. У меня их много. Для начала хватит. А потом я что-нибудь придумаю. К примеру, попрошу у Халима. Не думаю, что он откажет мне, – где-то внутри загорелась надежда и теперь я просто обязана добиться своего. ГЛАВА 42 – Как ты думаешь, что мне с этим делать? – я перевернула шкатулку с украшениями, подаренными мне Халимом, и они заблестели под солнечными лучами. Так много. А я даже не замечала раньше, сколько подарков он мне дарит. Халим оказался очень щедрым. Хотя для него это такие мелочи. – Хочешь продать подарки эмира? – настороженно шепчет Саадат. – Почему нет? Не все. Только часть. Он ничего не узнает, если ты мне поможешь. – А если всё же узнает, то разозлится, – вещает Саадат, и я ей верю. – Мы продадим пару колье и вот эти серьги. Всё равно я это не ношу. Ну так что? Продашь? – смотрю на неё требовательно, и Саадат вздыхает. – Хорошо. Давай их сюда. На следующий день Саадат приходит ко мне с деньгами. Сумма не маленькая. Драгоценности всё-таки. – Так много… – пересчитываю деньги, а Саадат усмехается. – Я сказала покупателю, что колье и серьги носила одна из жён эмира. Та, что русская. Это, как оказалось, лучшая реклама. – Правда? – спрашиваю недоверчиво. – Конечно. Людям ты интересна. Как диковинка. – Вот как? То есть, если начну помогать людям, стану ещё интереснее? – Конечно, моя госпожа. Что ж, это радует. Мне нужны дополнительные очки. Не знаю точно зачем, но чувствую, что нужны. – Тогда не будем медлить. Вызови водителя и охрану, мы поедем в детские дома.