– Я не знаю, что мне сказать тебе, Райхана. Мне больно видеть тебя такой. В груди больно. – Поверь, мне сейчас больнее, – с трудом сажусь на кровати, а он, повернувшись, помогает мне поправить подушку. Вглядывается в лицо, проводит тыльной стороной ладони по моей скуле, что тут же отзывается нестерпимой болью. Похоже, моё лицо представляет одну сплошную рану. – Прости меня, – шепчет, касаясь плеча, где съехала бретелька ночной сорочки. – У меня болит голова, – отвожу от него взгляд. Сейчас я не хочу слышать извинения. Даже его. Они ни к чему. – За дверью дежурит доктор, мне позвать его? – Нет… – трогаю виски, перемотанные бинтом. – У тебя сотрясение. И сломан нос. Врачи уже сделали всё, что было нужно. Завтра поедем в клинику, чтобы обследовать тебя лучше. – Где она? – игнорирую его слова о докторах, смотрю на него прямо. Он тоже смотрит. Виновато и с болью во взгляде. – Её здесь нет. И больше не будет. Вы больше никогда не увидитесь, – голос ровный, уверенный. – Она подкупила своего врача, чтобы тот сказал, что у неё был выкидыш. Жаль я поздно об этом узнал. Не было никакой беременности. Я замолчала, пытаясь справиться с головной болью. Выступили слёзы. – Тебе нужно выпить лекарство. Давай, – он поймал меня за подбородок, посмотрел в глаза. – Мне жаль, слышишь. Я ошибался. Прости меня. – Не думаю, что смогу в ближайшем будущем. Я пыталась тебе объяснить, достучаться до тебя, но ты не хотел меня слушать. А теперь… Она меня едва не убила. Он запустил руку в свои волосы, закрыл глаза. – Я знаю. Знаю, что был неправ. Больше ничего подобного не повторится. Слышишь? Только ты и я. Я разведусь с ней, – подняв голову, глядит на меня с болью. – Это не имеет значения. Всё вот это. Однажды ты захочешь снова взять другую жену. Или заведёшь любовницу. Я не хочу больше сражаться за твоё внимание и любовь. Да и не было никакой любви. Так не любят. Так наказывают. Он резко встал с кровати, прошёл к окну и, облокотился о стену. – Я знаю, что мои слова сейчас не имеют для тебя значения. Но пройдёт время, и ты мне поверишь. Обещаю. – Где мой сын? Я хочу видеть Амира. Ему пора есть. Халим выдохнул и, оттолкнувшись от стены, пошёл прочь из комнаты. Остановился у открытой двери, опустил голову вниз. – Если я тебе понадоблюсь, скажи прислуге. И не вставай пока. Ты сильно избита. ГЛАВА 50 «Если я тебе понадоблюсь, скажи прислуге». Я прокручивала в голове его слова и боролась с собой, чтобы не позвать его. Мне хотелось сочувствия и ласки, хотелось, чтобы меня любили. Хоть кто-нибудь. Я устала быть сильной. Я устала воевать с этим миром. Я хочу слиться с ним, наконец, и найти себе место. Он не пришёл утром, и я даже была этому рада. Мне не хотелось, чтобы Халим видел меня такой. Избитой и замученной, ничтожной и слабой. Давия постаралась на славу. Но где-то глубоко в душе мне было плевать, как я выгляжу. Мне хотелось объятий и тепла. Простого человеческого тепла. – Эмир… – Он уехал ещё ночью, госпожа, – вздохнула Саадат, присаживаясь рядом. – Но велел позвать его, как только ты захочешь его видеть. Мне позвонить эмиру? – Нет. Я сама ему позвоню… Позже. – Тогда поехали в клинику. Тебя нужно обследовать. Не представляю, как она тебя не убила. Я когда увидела… – в глазах Саадат заблестели слёзы. – Всё хорошо, – я обняла её, стиснула настолько сильно, насколько позволяло мне моё состояние. – Эмир нёс тебя на руках в свою спальню, и я могла бы поклясться, что видела, как блестят его глаза. Это были слёзы. – Вот в это я ни за что не поверю, – улыбнулась и зашипела от боли. Казалось, всё лицо превратилось в сплошную рану. – Дай мне зеркало, хочу посмотреть. – Нет! – слишком резко ответила Саадат и тут же замолчала, поймав мой испуганный взгляд. – Эмир не велел. Пусть немного заживёт. Ничего непоправимого не случилось. – Я теперь уродлива, да? – Нет. Всего несколько швов да пара синяков. Это пройдёт. К тому же эмиру, как мне кажется, всё равно. Он любит тебя и такую. – Он мной одержим. А не любит. Это разные вещи. – Это в тебе говорит обида и строптивость. К тому же одержимость эта не так уж и плоха. Он не прогнал тебя из дворца, когда думал, что ты убила ребёнка Давии. Он даже не наказал тебя, хотя должен был. Именно это и пробудило в Давии зависть и злобу. Хорошо, что эмир был в своей спальне. Если бы он не услышал… Боюсь, одними швами ты не отделалась бы. – Это так страшно. Как потеряться во тьме, – тихо проговорила я. – Что именно? – Полюбить человека, согласиться даже на вторую жену, терпеть его измены с другими женщинами… Я бы тоже сошла с ума. И кто знает, какой была бы моя реакция. – Не думаю, что ты стала бы убивать. А она почти это сделала, – Саадат покачала головой. – Сумасшедшая. – Или одержима им, как он мной, – заключила я и поднялась с кровати с помощью Саадат. Голова закружилась и меня повело в сторону. Закрыла глаза, схватившись за плечи Саадат. – Сейчас пройдёт, милая. Потерпи. ***** – Мой эмир, я могу войти? – постучавшись в собственный кабинет, доктор склонился в приветствии. Халим кивнул. – Что там? – Ничего серьёзного, как я и говорил ранее. Да, есть сотрясение, а в остальном всё в порядке. Думаю, несколько дней госпоже придётся отлежаться. Также я назначу необходимые лекарства. Волноваться не о чем. Халим встал у окна, задумчиво затянулся дымом сигареты. В горле неприятно жгло. – А Давия? С ней что? Доктор замялся, облизывая губы и топчась на одном месте. – Я даже не знаю, как вам объяснить её состояние. Налицо психоз, депрессия… Всё это лечится, конечно, но ей придётся пожить некоторое время под присмотром докторов. С коллегами я уже договорился, за вами решение, куда именно её поместить. В лечебницу или… – Нет. Никаких клиник. Она всё ещё моя жена, хоть и почти бывшая. Я отправлю её в другое место, пусть туда отправляются и доктора. – Как скажете, мой эмир, – доктор склонил голову, посторонился. Халим вышел из его кабинета, дёрнул галстук, который сейчас неимоверно душил. Из соседнего кабинета вывели Райхану и он, практически столкнувшись с ней, подхватил под руку, оттесняя Саадат. – Ты здесь? – Райхана вскинула удивлённый взгляд. – Здесь. – Из-за меня? – Да. Она замолчала и, склонив голову, улыбнулась. – Что такое? Почему ты смутилась? – поднял её лицо за подбородок, заглянул в бездонные глаза. – Я сейчас не очень привлекательно выгляжу. – Думаешь, для меня это что-то меняет? – Не знаю. Я уже ничего не знаю… – отвела взгляд в сторону. – А где она? Давия? Что с ней теперь будет? – А что бы ты хотела? – спросил, не будучи уверенным, что услышит ответ. – Я хотела бы, что у неё всё было хорошо. Отпусти её, если не любишь. Не мучай больше.