Неизвестно, была ли Ковальская и впрямь сумасшедшей или же Фурсов упустил возможность раскрыть заговор террористов. Учитывая обстановку (народовольцы последние 15 лет охотились за царем), он был обязан проверить сведения, изложенные Кохом, даже имея сомнения в дееспособности осведомителя. Не придал должного значения В.В. Фурсов и сведениям, которые сообщил ему утром 28 февраля 1881 года, за день до убийства Александра, пристав 1-го участка Спасской части П.П. Теглев. На этом карьера Фурсова и завершилась. Дело № 20. Подкоп на малой садовой улице 28 февраля 1881 года пристав 1-го участка Спасской части статский советник Павел Павлович Теглев сообщил начальнику Секретного отделения статскому советнику В.В. Фурсову о подозрительной лавке "Склад русских сыров" на Малой Садовой улице в доме графа Менгдена (второй от угла с Невским проспектом. В 1902–1903 гг. на этом участке был построен магазин Елисеевых). Рис. 62. Часть фасада дома графа Менгдена с вывеской "Склад русских сыров Е.Кобозева"{308} Лавка была снята в декабре 1880 года супругами Кобозевыми[148], однако торговля велась ими неумело и как бы для виду. А внешний их вид (чистые, непривычные к физическому труду руки) и привычки (Елена Кобозева — на самом деле её звали Анной Васильевной Якимовой (Баска) (1856–1942) — курила папиросы и часто не ночевала дома) были необычны для торговцев из крестьян. Кроме того, лавку часто посещали лица, казавшиеся дворникам подозрительными. Так, 27 февраля 1881 года дворник Никифор Самойлов обратил внимание, что двое посетителей лавки Кобозева, проходя мимо него, прячут свои лица под воротниками. О своих подозрениях он сообщил околоточному Исаю Дмитриеву, которому удалось проследить, что, выйдя из лавки, один из этих посетителей нанял "лихача" за рубль, чтобы тот отвез его на Вознесенский проспект. Вернувшись, лихач сообщил околоточному, что по дороге клиент переменил маршрут, велев ехать в Измайловский полк, где, внезапно приказав остановиться на одной из улиц, бросил извозчику три рубля и скрылся[149]. Фурсов отдал распоряжение приставу Теглеву и старшему технику технической части[150] градоначальства генерал-майору Константину Иосифовичу Мровинскому[151] (1828–1923) произвести осмотр лавки, который они в тот же день и сделали. И хотя хозяин лавки Евдоким Ермолаевич Кобозев (впоследствии было установлено, что под этим именем скрывался народоволец Юрий Николаевич Богданович (1849–1888)) был напуган и смущен их появлением, осмотр не дал никаких результатов. После событий 1 марта Кобозевы покинули лавку и больше туда не возвращались. Дворники заявили об этом в полицию. В лавке произвели обыск и нашли: серебряный рубль с запиской, содержащей просьбу отдать его мяснику, которому Кобозевы задолжали за мясо для кота, орудия для землекопания и землю в больших количествах: в бочке, кадке, деревянных ящиках, внутри дивана и т. д. Вызванный полицией судебный следователь, отодрав обшивку одной из стенок, обнаружил вырытый из лавки подкоп под Малой Садовой улицей с установленным там зарядом (два пуда черного динамита, капсюля с гремучей ртутью и шашка пироксилина, пропитанного нитроглицерином). По мнению экспертов, если бы заряд взорвался, на улице образовалась бы воронка с диаметром до двух с половиной сажен[152], а в соседних домах были бы вышиблены оконные рамы и могли бы обвалиться печи и потолки. Рис. 63. Профиль минной галереи на Малой Садовой улице{309} Рис. 64. Записка, найденная в лавке Кобозевых{310} Дознание о подкопе, обнаруженном в доме графа Менгдена, проводил Свиты Его Величества генерал-майор Петр Александрович Черевин (1837–1896), занимавший должность товарища[153] министра внутренних дел. Выяснилось, что Андрей Желябов (1851–1881) и его товарищи готовили несколько вариантов для убийства императора 1 марта 1881 года. Одним из них был подрыв царя на Малой Садовой. Однако Александр II в тот день изменил маршрут, по этой улице не поехал и был убит на набережной Екатерининского канала другой группой террористов. У властей, следствия и общественности возник закономерный вопрос: почему подкоп не был обнаружен 28 февраля во время осмотра лавки? Ведь Мровинский даже простукал злополучную стенку, обнаружил за ней пустоту, но ничего не предпринял. Мровинского и Теглева предали суду, обвинив в преступном бездействии. Вместе с ними 25–29 ноября 1881 года на скамье подсудимых оказался и статский советник В.В. Фурсов, который был "признан виновным в том, что, удостоверившись утром 28 февраля в недостаточности мер, принятых Теглевым по наблюдению, не испросил разрешения градоначальника на обыск, не усилил негласного наблюдения и ограничился осмотром"{311}. Всех троих осудили за преступное бездействие, лишили всех особенных и личных по состоянию прав и преимуществ и приговорили к ссылке на житье в Архангельской губернии в течение трех лет{312}. 25 декабря 1881 года В.В. Фурсов подал в Сенат прошение о кассации, в котором просил переквалифицировать ему обвинение с преступного бездействия на преступное нерадение, что смягчило бы наказание. Прошения о пересмотре приговора Петербургской судебной палаты подали и адвокаты других осужденных. Кассационный департамент Правительствующего сената 16 февраля 1882 года отменил обвинительный приговор Теглеву, оставив его в силе в отношении Мровинского и Фурсова{313}. Дальнейшая судьба В.В. Фурсова нам неизвестна. 6.1.7. Василий Адрианович Иванов (1827/1828 г. — 28.03.1893) Помощник начальника СПбСП с 20.06.1880 по 31.07.1881. Начальник СПбСП с 31.07.1881 по 01.04.1883. Окончил курс в Аудиторском училище. Службу начал с 08.02.1849, принимал участие в Крымской войне и был награжден медалью в память о ней. В 1859 году титулярный советник В.А. Иванов служил аудитором в управлении коменданта Кронштадта{314}. 4 марта 1863 года перешёл на службу в Министерство внутренних дел — на должность одного из частных приставов в Кронштадте. В 1868 году он уже коллежский асессор{315}. Василий Адрианович попал в Сыскную благодаря совместным с ней розыскам. "Весьма часто по некоторым произошедшим в Кронштадте кражам Кронштадтская полиция обращалась к содействию Санкт-Петербургской сыскной полиции, и только при её содействии делалось возможным обнаружение следов преступлений и розыск преступников, так как при близком соседcтве Кронштадта от Петербурга злоумышленники, совершив преступление в Кронштадте, тотчас скрывались в Петербурге"{316}, — писал в благодарственном письме 4 октября 1871 года кронштадтский военный губернатор петербургскому градоначальнику, отмечая, что по всем подобным делам в столицу неизменно командировался пристав Кронштадтской Купеческой части В.А. Иванов, который лично взаимодействовал с И.Д. Путилиным. В итоге начальник СПбСП "переманил" к себе способного к сыску пристава. На должность чиновника для поручений Сыскной полиции надворный советник В.А. Иванов поступил 17 января 1872 года, и уже через неделю градоначальник Ф.Ф. Трепов объявил ему (вместе с И.И. Соловьевым и Н.Г. Молодовским) за успешные розыски благоволение в приказе{317}. Чин коллежского советника В.А. Иванов получил 11 сентября 1878 года. После перехода В.В. Фурсова в Охранное отделение должность помощника начальника Сыскной почти два года оставалась вакантной. И только 20 июня 1880 года И.Д. Путилин, вероятно, из-за собственных планов на отпуск, выбирает себе "заместителя". И уже 4 июля уезжает отдыхать на шесть дней, оставляя за себя В.А. Иванова. Осенью того же года Иван Дмитриевич снова уходит в отпуск, уже на 28 дней, и опять Иванов исполняет его должность{318}. Исправляющий должность градоначальника генерал-майор Федоров приказом № 275 от 02.10.1880 счел "приятным долгом выразить мою особую благодарность за отличное исполнение должности начальника сыскной полиции В.А. Иванову"{319}. Приказом по Санкт-Петербургскому градоначальству и полиции от 17 июля 1881 года № 197 градоначальник генерал-майор Н.М. Баранов (тот самый, что ездил с Г.Г. Кириловым в заграничную командировку) подвел итоги последних двух с половиной месяцев деятельности Сыскной полиции под руководством Ивана Дмитриевича, который снова попросил об отставке: "За последнее время, с 1 мая по 16 сего июля, в Петербурге было 16 случаев серьезных, уголовных преступлений… По всем этим преступлениям не только следы их обнаружены, но почти все виновные отысканы и задержаны, и при этом, в большинстве случаев, удачные результаты розысков получались лишь по прошествии нескольких часов после преступления. Успех, достигнутый деятельностью С.-Петербургской Сыскной Полиции, не может быть объяснен одним счастливым совпадением случайностей, ибо некоторые из преступлений были сопровождаемы обстоятельствами, крайне запутанными и весьма усложнявшими деятельность Полиции, а потому упоминаемый успех должен быть всецело отнесен к хорошей организации Сыскной части Петербургской Полиции, организации, главным образом, устроенной Действительным Статским Советником И.Д. Путилиным, и к необыкновенно усердной, энергичной, умелой и опытной деятельности Коллежского Советника В.А. Иванова, за все последнее время, за отсутствием г. Путилина[154], исполняющего должность Начальника Сыскного Отделения и умеющего с большим знанием дела руководить деятельностью чинов вверенной ему части. В достигнутых прекрасных результатах усматривая и на будущее время верный залог хорошего исполнения одной из главных задач Полиции, то есть ограждения безопасности жизни и имущества жителей столицы, я считаю своим приятным долгом гласно принести мою глубокую, душевную признательность Василию Адриановичу Иванову и содействовавшим ему сотрудникам"{320}. 31 июля 1881 года прошение об отставке И.Д. Путилина "вследствие расстроенного здоровья" было удовлетворено, и Василия Адриановича Иванова назначили на его место. В бытность В.А. Иванова начальником Сыскной (31.07.1881–01.04.1883) было раскрыто несколько групп преступников, промышлявших производством и/или сбытом фальшивых денег. Хотя фальшивые монеты ходили "в обращении преимущественно между малоразвитыми рабочими людьми"{321}, их "производством" занимались представители практически всех сословий. С декабря 1882 года по март 1883 года Сыскная полиция задержала: — проживавших в доме 16/20 по Новопетергофскому проспекту дворян Ковенской губернии Тельшевского уезда Оттона и Казимира Мартышевских, у которых при обыске была найдена машинка для "делания монет, равно как и самые монеты и остатки от плавильного материала"{322}; — дворника дома 10 по Поварскому переулку крестьянина Андрея Васильева, у которого была найдена гипсовая форма для отлития монет, 3 фальшивых 20-копеечных монеты и куски олова{323}; — проживающих в Шлиссельбургском участке сыновей ремесленника Григория и Ивана Финогеновых, у которых также были найдены машинка для отливки монет, сами монеты и плавильный материал; — однако самый масштабный проект по чеканке фальшивой монеты затеял жестяных дел мастер Михаил Николаевич Шприц, державший в доме 64/1 по Демидову переулку свечную лавку. В его квартире в этом же доме 23 марта 1883 года Сыскная полиция обнаружила машину (пресс) для чеканки монеты весом около 20 пудов (320 кг), всевозможные приспособления для этого процесса и очень качественно сделанные 82 фальшивые монеты достоинством 20 копеек. При допросе Шприца и его подручного кременецкого мещанина Мейера Сосна сыщики выяснили, что металлические кружки для чеканки они получали с пуговичной фабрики господина Копейкина. Производство фальшивых банкнот было делом технологически гораздо более сложным, чем чеканка "звонкой монеты", сбытчики предпочитали кустарному товару продукт, произведенный за границей: — у содержателя ренского погреба в доме 18 по Фурштатской улице, приписанного к городу Газенпоту (ныне город Айзпуте, Латвия), Людвига-Теодора Шеффеля в квартире и дровяном складе было найдено фальшивых депозиток разного достоинства на 200 рублей по указанному на них номиналу; — у мещанина Николая Фаддеевича Варламова, имевшего в разных частях столицы сливочные лавки и трактирное заведение, были изъяты фальшивые депозитки достоинством по 5 рублей каждая; — такие же депозитки на сумму 500 рублей были найдены у петербургского мещанина Сергея Михайлова; — чиновник Государственного банка Заволоцкий, который имел знакомство с евреями, получал от них привозимые из-за границы фальшивые деньги, которые менял на настоящие; — над вдовой кандидата права Елизаветой Сементковской было учреждено негласное наблюдение, когда было выяснено, что она ищет покупателя на фальшивые депозитки разного достоинства на сумму 800 тысяч рублей. По ходатайству обер-полицмейстера Петра Аполлоновича Грессера (10.08.1833–29.04.1892), секретная часть Министерства финансов на основании статьи 908 части 1-й Первого тома Свода Законов наградила в апреле 1883 года: — начальника Сыскной полиции Иванова Василия Адриановича суммой в 600 рублей; чинов той же полиции: — титулярного советника Молодовского Николая Гавриловича суммой в 150 рублей; — коллежского советника Шереметевского Леонида Александровича (будущего начальника СПбСП) — 250 рублей; — пристава 4-го участка Московской части Варищева Константина Петровича — 150 рублей{324}. Подделывали не только монеты с банкнотами, но и изделия из золота. В октябре 1882 года мещанка Авдотья Басова заявила о приобретении у неизвестного ей лица якобы золотых четырех карманных часов, браслета, ложек и колец на общую сумму 450 рублей, которые при проверке оказались медными. На все изделия были наложены фальшивые пломбы, которыми обыкновенно маркировались изделия из золота. Вслед за Басовой фальшивую золотую цепочку, изготовленную из меди, приобрел буфетчик чайной, что на углу Соляного переулка и Рыночной улицы, Николай Дмитриев. Поиски злоумышленника были затруднены тем, что подделки он сбывал на толкучих рынках, где легко можно было скрыться. Начальник Сыскной полиции В.А. Иванов дал задание агентам найти преступника, и 14 ноября 1882 года ими был задержан с медными вещами, отполированными под золото, крестьянин Рязанской губернии Иван Филиппов. Он признался в сбыте фальшивок и выдал их изготовителя, запасного матроса 8 Флотского экипажа Петра Фомина{325}. Награды Иванова В.А.: ордена св. Владимира 4-й степени, св. Анны 2-й степени (получил 28.03.1882), св. Станислава 3-й степени{326}. Заканчивал службу в Сыскной полиции В.А. Иванов уже статским советником. 1 апреля 1883 года, после возвращения Путилина в строй, приказом № 91 от 01.04.1883 Василий Адрианович был снят с поста начальника Сыскного отделения и назначен исправляющим должность Члена Распорядителя Врачебно-Полицейского комитета{327} (подразделение, занимавшееся среди прочего выдачей "желтых билетов" проституткам). Где Василий Адрианович трудился потом, нам неизвестно, однако закончил он службу действительным статским советником. Скончался Иванов после тяжелой и продолжительной болезни в ночь на 23 марта 1893 года{328} в своей квартире на Торговой улице[155], дом 31[156]. Похоронили Василия Адриановича, по-видимому, согласно его последней воле, на городском кладбище в Кронштадте, в котором он прослужил много лет. Благодаря известной картотеке Б.Л. Модзалевского, в свое время скопировавшего надписи с надгробий этого кладбища, нам известно, что умер В.А. Иванов[157] в возрасте 65 лет{329}, что позволило определить возможные годы его рождения: либо 1827-й, либо 1828-й. 6.1.8. Иван Александрович Виноградов (1843 г. — 04.11.1909)