Помощник начальника СПбСП с 24.01.1883 по 07.05.1884, исправляющий должность начальника СПбСП с 11.06.1889 по 14.07.1889, помощник начальника СПбСП с 14.07 1889 по 28.03.1890. После финальной отставки И.Д. Путилина чуть больше месяца (с 11 июня по 14 июля 1889 года) должность начальника Сыскной полиции исправлял его помощник Иван Александрович Виноградов. О нём уже упоминавшаяся генеральша А.В. Богданович написала в воспоминаниях ещё более уничижительно, чем о самом Путилине: "На его место [Путилина] назначили Виноградова, человека, пользующегося плачевной репутацией. Его судили раньше за разные проделки. Если пристав какого-нибудь квартала ему не платил взятки, то его полиция разрешала петербургским ворам грабить этот квартал, и не проходило дня, чтобы не было там 3–4 краж со взломом. И такого человека теперь сделали начальником! Видно, что [градоначальник] Грессер очень нечист на руку — окружает себя такими людьми"{330}. Насчет судимости генеральша ошибалась — в формуляре И.А. Виноградова{331} (по состоянию на 23.04.1890) указано, что судимостей у него не было и под следствием он не состоял. В тюрьмах, действительно, бывал, но не в качестве узника — до перехода в столичную полицию Виноградов четыре года служил в Петербургской исправительной тюрьме (сперва экономом, потом помощником начальника, затем исправлял его должность). А начиналась карьера Ивана Александровича в Костроме — там в 1858 году он закончил гимназию, а 11 августа 1860 года поступил на службу канцелярским служителем в Костромское губернское правление. Послужной список Виноградова довольно велик, пересказывать его мы не станем. Ранее он не публиковался, но вы можете ознакомиться с ним в приложении Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден. С 24.01.1883 Виноградов исправлял должность помощника начальника СПбСП, с 07.05.1884 был утверждён в этой должности. Его начальник Путилин в последние годы своего руководства Сыскной уходил в отпуска очень часто, иногда по два раза в год. И отпуска у него, как правило, были продолжительны — по месяцу или даже по два. Виноградов неизменно исправлял его должность. А.В. Богданович права — генерал-адъютант Пётр Аполлонович Грессер действительно благоволил к Виноградову и не раз выносил ему благодарность в приказах. А 1 января 1889 года император пожаловал ему орден Станислава 2-й степени{332}. Дело № 21. О похищении у купца Толкачева процентных бумаг 26 января 1885 года в 10 часов вечера на Михайловской площади был обнаружен в бесчувственно-пьяном состоянии санкт-петербургский временный 2-й гильдии купец Иван Алексеевич Толкачев, торговавший хлебом на Калашниковской[158] пристани. При осмотре в полицейском доме Спасской части у него было найдено тринадцать тысяч рублей. Проспавшись, Толкачев заявил, что, кроме денег, в кармане сюртука у него лежали процентные бумаги на сумму сорок шесть с половиной тысяч рублей, и высказал предположение, что они украдены. Но кем и когда, припомнить не смог. Подозрения пали на извозопромышленника Малышева, к которому Толкачев приходил в тот день за деньгами за проданный овес и от которого ушел пьяным, на дворника и извозчика, доставивших купца в полицейский дом, а также на служителя этого дома запасного канонира Еремея Калинина, производившего осмотр Толкачева. Почти год (!) Сыскная полиция наблюдала за образом жизни этих людей. И только когда Калинин без всякой причины оставил службу и стал позволять себе денежные траты, несопоставимые со средствами, которыми он мог бы располагать, у сыщиков наконец-то появился подозреваемый. А когда Калинин купил у отставного ефрейтора Никиты Антипина ренсковый погреб, они решили обыскать его квартиру в доме № 6 по Екатерингофскому проспекту[159], где под подоконником нашли процентные бумаги на сумму 26 тысяч 750 рублей. Позднее были обнаружены у Калинина и другие ценности на общую сумму 44 750 рублей{333}. Генерал-лейтенант П.А. Грессер приказом № 51 от 20 февраля 1886 года, "отнеся успех столь сложного и трудного дознания прежде всего к руководившему розысками и направлявшему их с благоразумною осторожностью Действительному Статскому Советнику Путилину, а затем к энергической, но требовавшей особого при этом внимания и особого усердия, деятельности Коллежского Советника Виноградова и Титулярного Советника Шереметевского, счёл приятной обязанностью выразить Действительному Статскому Советнику Путилину мою искреннюю признательность, а Виноградову и Шереметевскому — мою благодарность"{334}. Полицейскому надзирателю Проскурину, принимавшему также деятельное участие в розысках и выказавшему толковое и добросовестное наблюдение в течение продолжительного времени за поведением заподозренных лиц, Грессер назначил награду 50 рублей. Дело № 22. Убийство кухарки Червяковой, раскрытое СПбСП во время исправления И.А. Виноградовым должности начальника 29 июня 1889 года около 10 вечера пристав 1 участка Рождественской части известил Сыскную полицию об обнаружении в квартире дома № 182 по Невскому проспекту трупа Прасковьи Корниловны Червяковой, служившей кухаркой у торговца рыбой Буевского. Убийство было совершенно явно с целью ограбления, но что именно украдено, было невозможно определить из-за отсутствия хозяев — на лето они съехали на дачу. При опросе проживавших в квартире работников возникли подозрения против одного из них — Ивана Куликова. Слуги-мальчишки Трефилий Степанов и Павел Абрамов рассказали, что в 7 часов вечера они шли домой, однако Куликов сообщил им, что у старухи-кухарки гости и поэтому домой она их не пустит. Куликов настойчиво предлагал мальчикам пойти погулять, а когда они отказались, дал им 15 копеек и велел заказать в трактире купца Кирсанова чай на троих, мол, он сам подойдет туда позже. Это показалось сыщикам очень подозрительным. Куликов первоначально вину свою отрицал, но в итоге признался в убийстве кухарки. На кровавое преступление он пошел, чтобы завладеть хозяйскими деньгами, необходимыми ему для поддержки больной матери. Выпив для храбрости водки с пивом, Куликов купил нож и пошел в квартиру. Кухарка впустила его с ворчанием, она уже отдыхала. Услышав её храп, Куликов вонзил ей в шею нож. Взломав письменный стол, он обнаружил там кредитный билет пятирублевого достоинства, серебряный рубль и 25-копеечную монету, а из шифоньерки похитил браслет. Спустившись по парадной лестнице, он нанял извозчика и отправился в трактир, где его дожидались мальчишки. Выпив чай и наевшись пирогов, они вместе вернулись домой. Дверь с парадной лестницы была распахнута — обнаружив труп, Куликов вызвал полицию. Но обмануть её ему не удалось{335}. Причины, по которым И.А. Виноградова не утвердили в должности начальника Сыскной полиции, нам доподлинно неизвестны. Если бы с его стороны имелись крупные злоупотребления, вряд ли бы он остался в отделении в должности помощника ещё девять месяцев. Только 28.03.1890 г. он был уволен от службы. Виноградов страдал тяжёлой и неизлечимой болезнью, дававшей ему право на получение пенсии. Её назначили в размере 750 рублей в год. Умер И.А. Виноградов 4 ноября 1909 года (последнее место жительства — город Великие Луки). Его вдова Анна Алексеевна после кончины мужа получала пенсию 378 рублей в год. 6.2. Между И.Д. Путилиным и В.Г. Филипповым 6.2.1. Платон Сергеевич Вощинин (1850 г.{336} — ноябрь 1915 г.){337} Исправляющий должность начальника СПбСП с 14.07.1889 по 19.09.1889. Начальник СПбСП с 19.09.1889 по 15.07.1896. Платон Сергеевич[160] происходил из потомственных дворян Курской губернии. Однако родовых имений ни сам Вощинин, ни его супруга Парасковия Александровна (до замужества Воеводина{338}, скончалась в ноябре 1912 года{339}) не имели. Зато имели троих детей: — Владимира (26 мая 1882 года — 1965) — по образованию географ, до революции служил делопроизводителем в канцелярии Государственный Думы. 03.08.1931 был приговорен коллегией ОГПУ к 10 годам заключения "за участие в работе по составлению проекта орошения Голодной степи 1926 г. под руководством профессора Г.К. Ризенкампфа". Работал при Техническом бюро № 1 Беломорстроя в Ленинграде. Позднее — профессор Ленинградского университета{340}; — Наталью (16 января 1875 года —???), в замужестве Плесковская{341}; — Людмилу (20 мая 1883 года —???), в замужестве Квашнина-Самарина{342}. Платон Сергеевич Вощинин учился в Нежинском лицее князя А.А. Безбородко[161]. После его окончания Платон Сергеевич поступил на службу в канцелярию Волынского губернатора (эту должность с 1871 по 1878 год занимал Петр Аполлонович Грессер), во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. был отправлен в распоряжение Императорского Российского Комиссара в Болгарии, где занимался налаживанием почтово-телеграфной связи. В 1879 году Вощинин вернулся в Волынь, где продолжил службу по почтовому ведомству. В 1882 году его перевели в столицу и в 1885 году назначили на должность делопроизводителя Главного управления почт и телеграфов. Сложно сказать, что явилось причиной назначения на должность начальника Сыскного отделения П.С. Вощинина, до того ни дня не служившего в полиции. Обычное для России кумовство и землячество (Вощинин, как было сказано выше, начинал службу под руководством П.А. Грессера)? Или же Грессер решил поставить на ответственное место испытанного им человека, в честности и порядочности которого он не сомневался и который не имел связей с преступным миром? Рис. 65. Генерал-лейтенант Петр Аполлонович Грессер, санкт-петербургский градоначальник с 1883 по 1892 г. Судя по тому, что на новой должности Платон Сергеевич регулярно получал ордена и без задержки повышался в чинах, с обязанностями начальника Сыскной он отлично справлялся. Однако его личное дело{343} переполнено жалобами задержанных на рукоприкладство с его стороны. Через несколько лет после назначения начальником СПбСП П.С. Вощинину пришлось расследовать дело о смерти своего покровителя П.А. Грессера. Вот что об этом расследовании пишет в своем дневнике уже упоминавшаяся Александра Богданович: "27 апреля[162]. Сегодня утром узнала грустную новость об опасной болезни Грессера. Болезнь у него непонятная; заболел он в ночь с 25-го на 26-е от укола, вследствие которого явилось гнилостное воспаление обеих голеней. Лечат его 7 докторов. Явился оттуда Жаконе с новостью, что это — последствия лечения Гачковского, его виталина, который он вспрыскивал Грессеру в большом количестве. Гачковский здесь много лечил и всем помогал. Он не доктор, а инженер, который нашел это средство лечения в Китае. Жаконе говорит, что он отравил Грессера, при котором в городе было спокойно и которого все боялись. Гачковский, который до сих пор бережно скрывал свой секрет, сегодня в "Новостях" напечатал письмо, в котором говорит, что его средство состоит из боракса[163] и глицерина, но ему теперь не поверят. 29 апреля. Сегодня умер Грессер. Это большая утрата в смысле безопасности Петербурга. У Гачковского был судебный обыск (прокурор Чаплин, Вощинин, эксперты); взяты у него все его средства, запрещено лечить. Сегодня профессор Пель пишет в газетах, что когда вспрыскивание виталином делается умелым человеком, то это средство вреда не сделает. Грессер, говорят, заставлял себе делать по 14 вспрыскиваний в день"{344}. Препарат шарлатана М.П. Гачковского "Виталин" впрыскивали для "омолаживания" организма. Что стало причиной смерти П.А. Грессера — плохая стерилизация шприца или состав "чудо-препарата" — осталось неизвестным. В связи с тем что формулярный список П.С. Вощинина тоже никогда не публиковался, приводим его полностью в приложении Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден. Дело № 23. Бухгалтер Цеханович 5 февраля 1893 года в СПбСП пришла телеграмма от судебного следователя по важнейшим делам Виленского Окружного суда о том, что помощник бухгалтера Виленского Государственного банка Михаил Цеханович, воспользовавшись отъездом управляющего банком Покровского в столицу, похитил из кладовой облигаций 4 выпуска на сумму пятьдесят тысяч рублей. По сведениям следователя, Цеханович сбежал в Америку, однако в Петербурге в настоящее время пребывает его возлюбленная Алина Грушевская, которая была опознана сотрудниками банковской конторой Геймана в Вильне, где она продала на 15 тысяч рублей облигаций из числа похищенных. Чиновники СПбСП сделали обыск дома у Грушевской, нашли четыреста рублей, которые она, "существовавшая единственно заработком от преподавания, скопить не могла. Грушевская не только созналась в том, что принимала участие в размене акций, но и изъявила согласие содействовать Сыскной полиции в деле розыска и задержания Цехановича"{345}. И когда тот прислал ей письмо с настойчивым приглашением переехать к нему в Америку, она написала ему в ответ, что якобы боится в одиночку пересекать океан и потому просит встретить её в одном из городов Европы. Цеханович телеграммой сообщил ей, что прибудет в Гамбург. По распоряжению министра внутренних дел два сотрудника Сыскной полиции (один из них — Яков Коцинг[164]) были командированы туда. При содействии российской миссии в Гамбурге питерские сыщики "вошли в сношение с местной полицией, и благодаря её энергичному содействию немедленно по прибытии в Гамбург [Цеханович] был арестован, причем от него отобраны ценности на 46 тысяч рублей"{346}. Признав себя виновным, Цеханович рассказал, что сразу после похищения он отправился в Эйдткунен[165], где за 150 рублей был переведен через границу неизвестным ему евреем, после чего беспрепятственно выехал в Америку. Прусские власти препроводили задержанного до русской границы, где передали преступника в распоряжение отечественного правосудия. 2 декабря 1894 года император Александр III Высочайше соизволил наградить прусских полицейских Плёца, Цанкерта и Шёнике, принявших деятельное участие в задержании Цехановича, суммой в размере 1500 рублей{347}. После отставки с должности начальника СПбСП П.С. Вощинин поселился по адресу наб. Екатерининского канала, д. 79, однако вскоре переехал в Житомир, где купил за десять тысяч рублей дом по адресу Большая Петербургская улица, 37{348}. Последние пятнадцать лет жизни Платон Сергеевич тяжело болел: "на глазах катаракта и почти совсем слепой, пишу по памяти, а прочесть написанное не могу и если остановлюсь на полуслове, то должен звать жену, чтобы указала, откуда продолжать писание. Пузырь мой стал никуда не годный, в нём застыли камни, а делать операцию врачи не советуют, и, вероятно, потому, что за свою жизнь выпил слишком много во всех видах; слух тоже изгадился, и, в общем — Изабелла ослабела" — писал он 4 марта 1909 года экс-министру просвещения Владимиру Гавриловичу Глазову{349}.