– От шока, – быстро сказала Марина. – Перепугалась, решила, вы ее ругать будете. – Когда это мы ее ругали, – удивился мужик. – А где она есть сейчас? – У нас. Моя внучка ее… Короче говоря, они вместе поступали в институт, там и познакомились. И сейчас Джессика у нас. – Господи, свет не без добрых людей, – запричитала женщина. – Вот спасибо вам!.. Она ж вбила себе в голову, что в артистки пойдет и будет знаменитая, как Ольга Бузова там какая-то! Мы с отцом и так, и сяк отговаривали – нет, говорит, пойду, и не уговаривайте! Что тут у вас хорошего, в глуши вашей! В прошлом году поступала – не поступила. В этом вот поехала снова в Москву… – Тань, кончай. – Да я ничего, Валер. И все четверо уставились друг на друга. – Может, пообедаете? – спросила женщина робко. – Или чайку взбодрить?.. По-быстрому! – Да люди небось по своим делам приехали, Тань! Не приставай! – Да чего я, Валер! – И нам в Москву за дочерью надо! – Подождите, – сказала Марина Тимофеевна. – Не спешите. Давайте присядем. Женщина насторожилась, и у мужика сделался испуганный вид. – Сейчас можно в Москву не ехать, – продолжала Марина. – Джессика у нас дома, никуда не денется, и ничего с ней не случится. Другое дело, что возвращаться она не собирается. – Ясное дело, не собирается! – перебил мужик. – Она собирается в артистки поступить! Так на то мы и мать с отцом, чтоб своей волей решить! …Да уж, подумала Марина. Знали бы вы, ребята, как ваша распрекрасная дочь, будущая артистка, вас расписала!.. Интересно, Липницкий сразу догадался, что она врет? И поэтому был так безмятежен и весел всю дорогу? И что она сама, Марина, сейчас станет врать этим людям, правду ведь не скажешь! И нужна ли она, эта самая правда – здесь и сейчас?.. – Вот девка, – сказала женщина. – И ведь даже не позвонила, а?.. Ну что ты с ней будешь делать! Артем совсем другой, а, Валер? Валера согласно покивал. – У нас еще сын, – пояснила женщина. – В армии сейчас. По осени придет. – А дочь одна? – не выдержал Липницкий. – Или еще есть? – Одна, – удивилась Татьяна. – Артемка у нас и Женька, сын и дочь, больше нету. С Артемкой попроще нам было. Он не балбесничал, ваньку не валял, учился! – По хозяйству всегда готов, – поддержал мужик. – А у нас хозяйство большое, куда же! Чего там на работе платят, одни слезы. А так… барахтаемся потихоньку. По людям не побираемся. – Чего ты говоришь-то, Валер! – Правду говорю, Лань! Они, видишь, как на нас смотрят! Без понимания. – Наоборот, с пониманием, – сказала Марина довольно фальшиво. – Вот моя внучка тоже в театральный поступает, и я тоже не могу понять зачем!.. Что там хорошего, в этой профессии? – Ничего хорошего, – согласился Валера. – Стыдоба одна. Я у своей так и спрашивал: ты чего, хочешь голой в телевизоре прыгать, поцелуйчики, постельные сцены! Или понарошку с автоматом в окопе лежать! Как про войну кино, из современных, так непременно бабы на передовой с автоматами лежат! Тут мужики, а рядышком бабы! И все лежат! И ты туда же?! – Да это еще хорошо, если в кино будут снимать, – подхватила Марина. – Хуже, если совсем никакой работы не будет! – Во-во. – Так я чайку, – решительно объявила Татьяна. – Валер, мож, в беседке сядем? Я вчера помыла, чисто там! – У нас собака в машине, – сказал Липницкий. – Можно ее на участок? – Чего ж нельзя! – развеселился мужик. – А наша померла собака. В зиму. Хорошая была, умная псина!.. По грядкам сроду не носилась! – И добрая, – вставила Татьяна. – Чужих ни за что за ограду не пустит, а своих любила!.. Сейчас ждем щеночка, Витюшка обещал. Получается, ихняя сука нашей Бульке родная сестра, только младшая! А мы тех же кровей собачку хотим. Да вот фотография, Валера в прошлом году с нашей на рыбалку ездил! И она сунула Марине в руки Валерину фотографию. Марина посмотрела. Валера сидел на бревне, держал на вытянутых руках зеленую щуку так, чтобы она казалась гигантской, а рядом примостилась лохматая собачища, и вправду гигантская, хотя на руках ее никто не держал. – Московская сторожевая, – сказала Татьяна с гордостью и протерла стекло своим полотенцем. – И добрая!.. …Да уж, подумала Марина Тимофеевна. Про собаку Джессика тоже наврала! Может, из нее выйдет писательница, а не актриса? Раз уж она так виртуозно складывает небылицы?! Липницкий вышел за калитку, Марина постояла на крыльце, посмотрела из-под ладони налево и направо, неторопливо спустилась и огляделась еще раз. Участок большой и весь обработанный, ни одного свободного места. В палисаднике цветы, нарциссы и тюльпаны, вдоль дорожек анютины глазки. Дорожки все засыпаны гравием, с кирпичным бордюром. Кирпичики поставлены углом, как положено, чтоб красиво. У забора яблони и вишни, за ними длинные накрытые грядки. За домом парники и лужайка с качалкой, а дальше сараи. – Курей держим, – сказал Валера, спускаясь с крыльца. – Уток тоже. Поросенка, это уж обязательно. Пара козочек, овечки. – Справляетесь? – А куда ж деваться! На государство, что ль, рассчитывать! Так оно сказало, не будет вам пенсий, и чего теперь? – Да, – согласилась Марина. – Непонятно, чего теперь. – А вы работающая? – Я как раз на пенсии. – Хватает? – Меня дочь содержит, – сказала Марина. – От умница, – похвалил Валера. – Да небось не одна дочь колотится, муж еще!.. Калитка распахнулась, на участок влетела Черри и следом зашел Липницкий. – Черри, – издалека сказал он. – Поздоровайся как следует! Воспоследовала процедура подавания лапы и выражения по этому поводу всяческих восторгов. – Хотите, я вам парники покажу? – предложил мужик. – У нас уж зеленушка всякая пошла. – А цветы? – спросил Липницкий. – Это по Танькиной части, – засмеялся тот. – Она вас этими цветами заболтает! Главное, такая штука! Все у ней растет! Вот она в землю сунет палку, назавтра из палки цветок вырастет! – Мне бы так, – сказала Марина. – Правда ничего плохого нет? – вдруг спросил мужик и оглянулся на крыльцо. В доме гремели посудой. – С нашей-то? Я ведь не вчера родился, понимаю, что вы неспроста за столько верст примчались! Только Таньку не пугайте. – Вы тоже не пугайтесь, – сказал Липницкий. – Все в порядке. Нам нужно было установить родителей Джессики и решить, что мы будем дальше делать. – А решать, – подхватила Марина Тимофеевна, – нам так или иначе придется вместе. – Да чего там решать, заберу я ее домой, и готово дело!.. – Валер, возьми у меня поднос! Чего ты гостей в беседку не проводил, от бестолковый! Ой, какая собака! Красивая какая! Ну, привет! Все повторилось – подавание лапы и выражение восторгов. – Валер, давай такую купим!.. – Да это домашняя порода, а не уличная! Правильно я говорю? – А мы на улицу у Витюшки возьмем, а в дом такую!.. – Ага, и попугайчика! Волнистого! И кенаря еще! Марина засмеялась. Липницкий посмотрел на нее. Она ему нравилась. Нравилось, как выглядит, как держится, как говорит. Отдельно понравилось, что она не стала отказываться от чая и рассказывать о девчонкином вранье тоже не стала. Весь ее вид словно говорил – ничего страшного. Мы приехали просто сказать вам, что ваша девочка у нас, под присмотром. Оцените нас, мы нормальные люди, не страшные, не гадкие, и собака у нас веселая! – Слушай, мужик, – вдруг сказал Валера и хлопнул Липницкого по плечу. – Я гляжу, машина-то у тебя марки люкс! А жена говорит, дочь на все зарабатывает. – Ну, – сказал Липницкий, – я тоже стараюсь.