– Это уже неважно, – сказала она себе и больше не стала смотреться. – Какая разница!.. Она спустилась вниз, и тут обнаружилось ужасное. Оказалось, что вся семья – вся! семья! разросшаяся до неприличных размеров! – в сборе. И все стоят вокруг лестницы. – Вы что? – спросила Настя, и голос у нее дрогнул. – С ума сошли? Вам делать нечего?! – Нам есть что делать, – сказал Липницкий-старший. – У нас полно дел. Но мы решили, так сказать, проводить. – Решающий экзамен, – подхватила бабушка. – Серьезное дело. – Ба, сколько раз тебе говорить, что не экзамен, а прослушивание! Про-слу-ши-ва-ни-е! – Это совсем другое дело, конечно, – сказала бабушка ехидно. – Мам, а вы зачем приперлись? Ты же говорила, у вас работы полно! Мать сразу струсила и заюлила: – Настюш, мы просто приехали пожелать тебе удачи. Мы почти что ехали мимо, честное слово. – Мы не знали, что нельзя, – сказал Александр Наумович, – мы думали, что можно. – Бабушка бы проводила, и все, – пробормотала Настя. – И так страшно, ужас, а тут еще вы все!.. С улицы вбежала Черри, подскочила к Насте, плюхнулась и протянула лапу. Настя подхватила лапу и пожала. – Привет, привет, – сказала она. – И ты желаешь мне удачи? – Настя, садись и поешь. Экзамен может затянуться. То есть прослушивание! – Ба, я не хочу. – Придется. На голодный желудок большие дела не делаются. Давай за стол. Настя прошла и села к столу. И обвела глазами родственников. – А вы? – спросила она. – Так и будете вокруг стоять и смотреть? Родственники кинулись и тоже расселись. – А я им говорил, между прочим, – сказал Даня, появляясь в дверях, – чтобы они к тебе не приставали. А они сказали, что тоже нервничают. – Да уж, – пробормотала Настя. – Мы будем тебя ждать, – сказала Тонечка, тараща на дочь круглые умоляющие глаза. – Мы будем тебя ждать изо всех сил с победой! – Или не с победой, – вмешался Герман. – Неважно с чем. Ты, главное, думай только о своем деле. Все остальное выброси из головы. – Да уж, – опять пробормотала Настя. – Как тут выбросишь-то… – Волевым усилием, – сказал генерал Липницкий твердо. – Рраз, и готово!.. – Ты прошла все туры, тебя пропустили на прослушивание, – продолжала Тонечка. – Ты все уже знаешь и понимаешь. Главное теперь – не нервничать. – Если вы все будете говорить ей, чтоб она не нервничала, у нее истерика сделается, – сказал Даня. – Марина, можно мне пирог с мясом? – Ну, конечно! С мясом в желтой кастрюльке, в голубой с капустой. – Я тогда два возьму. Настя хлебала щи, а они сидели вокруг и смотрели, как она ест. – Что? – спросила она в конце концов. – Что вы на меня уставились? – Тебя отвезет моя машина, – сказал Липницкий. – Еще не хватает! – И не спорь, пожалуйста, – встряла бабушка. – Тебе нужно сосредоточиться, а не толкаться в электричке! Чтобы не получилось, как в прошлом году, когда тебя даже не стали слушать. – Ба, я не поеду в институт на этом… лимузине! Ты что, не понимаешь?! – Никакой это не лимузин! – возмутился Липницкий. – Настя, на машине сейчас правда удобней, – быстро проговорила мать. – Мне не удобней! Тем более я договорилась с Джессикой у метро встретиться. – Водитель тебя высадит как раз у метро, – сказал сообразительный Герман. – И никто ничего не увидит. Точно тебе говорю! Настя посмотрела на них. Они все волновались за нее. Как один. Она доела щи и сказала: – Спасибо. И поднялась из-за стола. Вся семья – разросшаяся до неприличных размеров – вскочила следом. – Вот что, – сказала Настя твердо. – Я поеду на машине. – И как только экзамен закончится, сразу домой, – перебила Марина. – И сообщи, если что-то станет известно. Сразу же! – Хорошо, – Настя опять обвела родственников глазами. – Я поеду на машине, и сразу же сообщу, и нигде не буду задерживаться. Я вам обещаю. Только вы тоже должны мне пообещать – все! – Что? – не понял Герман. – Вы все должны мне пообещать, что никому не будете звонить и за меня просить! Вообще никому! Мам, ты меня слышишь? – Ну конечно, Настюш. – А вы, дядя Саша? – И дядя Саша не глухой, – пробормотал Герман. – Я не хочу никаких протекций, – продолжала Настя. – Это нечестно и глупо. В актрисы не идут по звонку! – Конечно, не идут, – согласилась бабушка. – Тем более когда оказалось, что у меня в этом мире такие большие связи! – Мы будем держать себя в руках, – пообещал генерал. – Если я узнаю, что кто-нибудь из вас за меня просил, я не стану поступать, заберу документы и уеду работать… – В Омскую областную филармонию, – подсказал Даня. – Настька, ты поступишь совершенно точно. Даже если кто-нибудь из них позвонит! И даже если не позвонит! Ты красивая и с мозгами, это большая редкость. – Заткнись, – сказала Настя и улыбнулась ему. – Все меня слышали? Семья вразнобой ответила, что все. – И не нужно меня провожать! Вечером приеду, все расскажу. Мать кинулась и обняла ее, и бабушка подбежала, и Данька, и дядя Саша, и генерал. И все обнимали и повторяли «ни пуха ни пера», а бабушка еще и перекрестила. Высыпав на крыльцо, семья смотрела, как она идет к калитке, очень сосредоточенная. Заурчал автомобильный двигатель, и полированный бок лимузина проплыл за зеленым штакетником. Взрослые все молчали. Даня решил, что их нужно успокоить. – Хорошо, мне ничего не нужно сейчас сдавать, – сказал он безмятежно. – Зачеты я все посдавал, а сессия еще когда-а-а!..